Г-жа Простакова. На него, мой батюшка, находит такой, по-здешнему
сказать, столбняк. Иногда выпуча глаза стоит битый час, как вкопанный.
Уж чего-то я с ним не делала; чего только он у меня не вытерпел! Ничем
не проймешь. Ежели столбняк и попройдет, то занесет, мой батюшка,
такую дичь, что у бога просишь опять столбняка.
Правдин. По крайней мере, сударыня, вы не можете жаловаться на злой
его нрав. Он смирен. ..
Г-жа Простакова. Как теленок, мой батюшка, оттого-то у нас в доме все
и избаловано. Ведь у него нет того смыслу, чтоб в доме была строгость,
чтоб наказать путем виноватого. Все сама управляюсь, батюшка. С утра
до вечера, как за язык повешена, рук не покладываю: то бранюсь, то
дерусь; тем и дом держится, мой батюшка!
Правдин (в сторону). Скоро будет он держаться иным образом.
Митрофан. И сегодня матушка все утро изволила провозиться с холопями.
Г-жа Простакова (к Софье). Убирала покои для твоего любезного дядюшки.
Умираю, хочу видеть этого почтенного старичка. Я об нем много
наслышалась. И злодеи его говорят только, что он немножечко угрюм, а
такой-де преразумный, да коли-де уж кого и полюбит, так прямо полюбит.
Правдин. А кого он не возлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам
имею честь знать вашего дядюшку. А сверх того от многих слышал об нем
то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в
нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. От
роду язык его не говорил "да", когда душа его чувствовала "нет".
Софья. Зато и счастье свое должен он был доставать трудами.
Г-жа Простакова. Милость божия к нам, что удалось. Ничего так не
желаю, как отеческой его милости к Митрофанушке. Софьюшка, душа моя!
не изволишь ли посмотреть дядюшкиной комнаты?
Софья отходит.
Г-жа Простакова. Опять зазевался, мой батюшка; да изволь, сударь,
проводить ее. Ноги-то не отнялись.
Простаков (отходя). Не отнялись, да подкосились.
Г-жа Простакова (к гостям). Одна моя забота, одна моя отрада -
Митрофанушка. Мой век проходит. Его готовлю в люди.
Здесь появляются Кутейкин с часословом, а Цыфиркин с аспидной доскою и
грифелем.
Оба они знаками, спрашивают Еремеевну: входить ли? Она их манит, а
Митрофан отмахивает.
Г-жа Простакова (не видя их, продолжает). Авось-либо господь милостив,
и счастье на роду ему написано.
Правдин. Оглянитесь, сударыня, что за вами делается!
Г-жа Простакова. А! Это, батюшка, Митрофанушкины учители, Сидорыч
Кутейкин...
Еремеевна. И Пафнутьич Цыфиркин.
Митрофан (в сторону). Пострел их побери и с Еремеевной.
Кутейкин. Дому владыке мир и многая лета с чады и домочадцы.
Цыфиркин. Желаем вашему благородию здравствовать сто лет, да двадцать,
да еще пятнадцать, несчетны годы.
Милон. Ба! Это наш брат служивый! Откуда взялся, друг мой?
Цыфиркин. Был гарнизонный, ваше благородие! А ныне пошел в чистую.*
Милон. Чем же ты питаешься?
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую,
так питаюсь в городе около приказных служителей** у счетных дел. Не
всякому открыл господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то
счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не
люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий
год над ломаными*** бьемся, да что-то плохо клеятся; ну и то правда,
человек на человека не приходит.
* В отставку от службы.
** Чиновников.
*** Над дробями.
Г-жа Простакова. Что? Что ты это, Пафнутьич, врешь? Я не вслушалась.
Цыфиркин. Так. Я его благородию докладывал, что в иного пня в десять
лет не вдолбишь того, что другой ловит на полете.
Правдин (к Кутейкину). А ты, господин Кутейкин, не из ученых ли?
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии.*
Ходил до риторики,** да богу изволившу, назад воротился. Подавал в
консисторию*** челобитье****, в котором прописал: "Такой-то-де
семинарист, из церковничьих детей, убояся бездны премудрости, просит
от нее об увольнении". На что и милостивая резолюция вскоре
воспоследовала, с отметкою: "Такого-то-де семинариста от всякого
учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не
попрут его ногами".
* Епархия - церковно-административный округ.
** Классы в семинариях назывались по имени основных предметов,
*** Консистория - церковная канцелярия, аппарат управления епархией.
**** Прошение, заявление
Г-жа Простакова. Да где наш Адам Адамыч?
Еремеевна. Я и к нему было толкнулась, да насилу унесла ноги. Дым
столбом, моя матушка! Задушил, проклятый, табачищем. Такой греховодник.
Кутейкин. Пустое, Еремеевна! Несть греха в курении табака.
Правдин (в сторону). Кутейкин еще и умничает!
Кутейкин. Во многих книгах разрешается: во псалтире именно напечатано:
"И злак на службу человеком".
Правдин. Ну, а еще где?
Кутейкин. И в другой псалтире напечатано то же. У нашего протопопа
маленька в осьмушку, и в той то же.
Правдин (к г-же Простаковой). Я не хочу мешать упражнениям сына
вашего; слуга покорный.
Милон. Ни я, сударыня.
Г-жа Простакова. Куда же вы, государи мои?..
Правдин. Я поведу его в мою комнату. Друзья, давно не видавшись, о
многом говорить имеют.
Г-жа Простакова. А кушать где изволите, с нами или в своей комнате? У
нас за столом только что своя семья, с Софьюшкой...
Милон. С вами, с вами, сударыня.
Правдин. Мы оба эту честь иметь будем.
Г-жа Простакова, Еремеевна, Митрофан, Кутейкин и Цыфиркин
Г-жа Простакова. Ну, так теперь хотя по-русски прочти зады, Митрофанушка.
Митрофан. Да, зады, как не так.
Г-жа Простакова. Век живи, век учись, друг мой сердешный! Такое дело.
Митрофан. Как не такое! Пойдет на ум ученье. Ты б еще навезла сюда
дядюшек!
Г-жа Простакова. Что? Что такое?
Митрофан. Да! того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков
да за часослов. Нет, так я спасибо, уж один конец с собою!
Г-жа Простакова (испугавшись). Что, что ты хочешь делать? Опомнись,
душенька!
Митрофан. Ведь здесь и река близко. Нырну, так поминай, как звали.
Г-жа Простакова (вне себя). Уморил! Уморил! Бог с тобой!
Еремеевна. Все дядюшка напугал. Чуть было в волоски ему не вцепился. А
ни за что, ни про что...
Г-жа Простакова (в злобе). Ну...
Еремеевна. Пристал к нему, хочешь ли жениться?..
Г-жа Простакова. Ну...
Еремеевна. Дитя не потаил: уж давно-де, дядюшка, охота берет. Как он
остервенится, моя матушка! как вскинется...
Г-жа Простакова (дрожа). Ну... а ты, бестия, остолбенела, а ты не
впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши...
Еремеевна. Приняла-было! Ох, приняла, да...
Г-жа Простакова. Да... да что... не твое дитя, бестия! По тебе робенка
хоть убей до смерти.
Еремеевна. Ах, создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж
минуту отойти не изволил, то я б с ним поломалась. Во что б бог ни
поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь
не стала.
Г-жа Простакова. Все вы, бестии, усердны на одних словах, а не на
деле...
Еремеевна (заплакав). Я не усердна вам, матушка! Уж как больше
служить, не знаешь... рада бы не токмо что... живота* не жалеешь... а
все не угодно.
Кутейкин. Нам во-свояси повелите?
Цыфиркин. Нам куда поход, ваше благородие?
Г-жа Простакова. Ты ж еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми
Флинт Эрик
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Круз Андрей
Майер Стефани
Смоленский Вадим