имущество. Том нашел для себя утешение в потере жены: ведь он был
человеком мужественным и стойким. Больше того, он испытывал даже нечто
похожее на благодарность к черному дровосеку, так как считал, что тот
оказал ему значительную услугу. По этой причине он порешил поддерживать
и в дальнейшем это знакомство, но все попытки его встретиться с ним
некоторое время не имели успеха; старый плут вел осторожную и
осмотрительную игру, ибо, хотя и принято думать, что он является по
первому зову, на самом деле ему отлично известно, когда выгоднее всего
"показать козырь", и он выпускает его только тогда, когда убежден в
верном выигрыше.
решил пойти на любые условия, лишь бы не упустить вожделенных сокровищ,
он повстречал однажды вечером черного человека, который, как всегда, в
одежде дровосека, с топором на плече, медленно прогуливался по краю
болота и напевал какую-то песенку. Сделав вид, что ему в высокой степени
безразличны и Том и его попытки к сближению, он продолжал идти своею
дорогой, бросая короткие, отрывистые ответы и по-прежнему мурлыча себе
под нос.
принялись торговаться об условиях, на которых черный человек соглашался
передать ему богатства пирата. Среди прочих условий не было забыто и то,
о котором нет надобности распространяться, ибо оно неизменно
подразумевается во всех тех случаях, когда дьявол дарит свою
благосклонность. Но и между менее существенными условиями были такие, от
которых он ни за что не хотел отступиться; от требовал также, чтобы
деньги, которыми Том завладеет при его помощи, были использованы в его
видах. Он предлагал, например, чтобы Том вложил их в работорговлю, а
именно снарядил корабль для перевозки черных невольников. От этого,
однако. Том решительно отказался: он и без того достаточно обременял
свою совесть, и сам дьявол не мог соблазнить его сделаться
работорговцем.
он не стал настаивать на своем предложении и высказал пожелание, чтобы
Том сделался ростовщиком: дьяволу не терпелось увеличить количество
ростовщиков, ибо он смотрел на них как на исключительно полезный для его
целей народ.
самым сокровенным вкусам и пожеланиям Тома.
черный человек.
закладных, доводить купцов до банкротства.
Когда бы ты хотел получить монету?
этом закончили сделку.
лавки в Бостоне. Слава о нем как о человеке денежном, к тому же готовом
в любое время предложить ссуду под солидное обеспечение, быстро
распространилась по городу и за его чертою. Всем памятны, конечно,
времена губернатора Бельчера, когда наличных денег было особенно мало.
Это было время кредита. Страна была наводнена государственными бумагами;
был учрежден знаменитый Земельный банк; всех обуяла страсть к
спекуляциям; народ прямо рехнулся, носясь с проектами заселения
отдаленных областей и постройки новых городов в медвежьих углах страны;
земельные маклеры возились с чертежами участков, планами населенных
пунктов и бесчисленных эльдорадо <Эльдорадо (el dorado - исп.) -
сказочная страна, олицетворение богатства.>, находящихся неведомо где,
на которые, однако, было довольно охотников. Короче говоря,
спекулятивная горячка, которая время от времени охватывает нашу страну,
приняла опасные формы, и решительно все мечтали составить себе несметное
состояние из ничего. Как всегда, горячка в конце концов миновала; мечты
пошли прахом, и вместе с ними исчезли, как дым, воображаемые богатства;
люди, только что перенесшие приступ этой болезни, очутились в
бедственном положении, и вся страна огласилась стенаниями о том, что
наступили "тяжелые времена".
Уокер открыл в Бостоне меняльную лавку. Его контора вскоре наполнилась
жаждущими кредита. Сюда валом валили и впавший в нужду, и прожженный
авантюрист, и зарвавшийся спекулянт, и строящий воздушные замки
земельный маклер, и расточитель-ремесленник, и купец, кредит которого
пошатнулся, - короче говоря, всякий, кто любою ценой и любыми средствами
старался раздобыть денег. Том таким образом сделался другом всех
нуждающихся, и он вел себя так, как подобает истинному "другу в нужде",
то есть, говоря по-иному, требовал хороших комиссионных и достаточного
обеспечения. Чем бедственнее было положение просителя, тем жестче были
его условия. Он скупал их долговые письма и закладные и, постепенно
высасывая своих должников, в конце концов выставлял их сухими, как
губка, которую тщательно выжали, за двери конторы.
человеком, задавал тон на бирже и все выше и выше задирал свою голову в
треуголке. Побуждаемый тщеславием, он выстроил для себя, как полагается,
большой каменный дом, но, будучи скаредом, значительную часть его
оставил недоделанной и необставленной. Кичась своим богатством, он
обзавелся также каретой, но предназначенных для нее лошадей держал на
голодном пайке, и когда ее немазаные колеса визжали и стонали на
деревянных осях, вам могло показаться, будто вы слышите души его
обездоленных должников, которых он пустил по миру.
себе блага этого мира, он стал беспокоиться о благах мира грядущего. С
сожалением вспоминал он о сделке, которую некогда заключил со своим
черным приятелем, и измышлял всевозможные ухищрения, чтобы как-нибудь
увильнуть от своих обязательств. Неожиданно для всех он принялся усердно
посещать церковь. Он молился громко и истово, точно благоволение Неба
может быть завоевано с помощью сильных легких. И по степени его
воскресного пыла всякий имел возможность судить о тяжести прегрешений,
совершенных им за неделю. Скромные христиане, которые медленно и упорно
подымались вверх по стезе, ведущей в горний Сион, увидев, что этот
новообращенный обогнал их в пути, осыпали себя горестными упреками. В
делах религии Том проявлял такую же непреклонность, как и в делах
денежных; он сурово судил своих ближних и был столь же суровым
блюстителем нравов; он считал, казалось, что любой грех, записанный на
их счет, попадает в столбик кредита на странице его собственной жизни.
Он толковал даже о том, что нужно возобновить гонения на квакеров и
анабаптистов. Короче говоря, религиозный пыл и рвение Тома вскоре
приобрели столь же значительную известность, как и его богатства.
религии, в глубине души Тома одолевал и преследовал мучительный страх,
что дьявол все-таки потребует от него уплаты по долгу. Чтобы не
попасться врасплох, он не расставался, как говорят, с маленькой библией,
которую постоянно носил в кармане своего сюртука. У него была, кроме
того, еще одна Библия - целый фолиант, - которую он держал у себя на
конторке и за чтением которой нередко заставали его посетители. В этих
случаях он выкладывал зелеными очками страницу и поворачивался к
клиенту, чтобы заключить какую-нибудь кабальную сделку.
вообразив, будто конец его близок, велел перековать своего коня наново,
а также оседлать, взнуздать и закопать его вверх ногами, ибо он вбил
себе в голову, что в день светопреставления мир, конечно, перевернется,
и в этом случае конь будет у него наготове; надо сказать, что он решил
на худой конец улизнуть от своего давнего друга. Возможно, впрочем, что
это не больше, чем старушечьи россказни.
нисколько не оправдали себя - так утверждает, по крайней мере, наиболее
достоверная версия этой старинной легенды, которая следующим образом
досказывает историю Тома.
страшная грозовая туча - Том сидел у себя в конторе; на нем был белый
льняной колпак и утренний халат из индийского шелка. В руках он держал
закладную, срок которой истек и которую он собирался предъявить ко
взысканию, что повлекло бы за собой окончательное разорение одного
земельного спекулянта, связанного с ним, как считали, теснейшею дружбой.
был неумолим, раздражителен и наотрез отказал в продлении закладной даже
на день.
благотворительности прихода, - взмолился должник.
заботиться о себе - тяжелые времена, ничего не попишешь.
мелкая медная монета, полушка.>!
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Андреев Николай
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор