случилось? Почему у вас такой возбужденный вид? Неужели и вы решили
присоединиться к большой охоте, которую здесь собирают? Такое решение делает
честь вашему мужеству, но не вашей галантности.
искал.
пусть он попробует задержать короля. Мне нужно сказать господину де Бюсси
два слова с глазу на глаз.
этих неотложных делах, но покорно подчинялась воле своего мужа, так как
чувствовала, что речь идет о чем-то очень важном.
Бюсси.
у вас назначено свидание на сегодняшний вечер, то лучше будет перенести его
на завтра, а ежели вы все-таки попадете в окрестности Бастилии, то избегайте
Турнельского дворца: там есть один уголок, в котором могут спрятаться
несколько человек. Вот и все, что я хотел вам сказать, господин де Бюсси. У
меня и в мыслях нет, что человека, подобного вам, можно чем-то напугать,
боже упаси, но подумайте хорошенько.
ты видишь, я жду тебя и без тебя не хочу возвращаться в Лувр.
шута.
горностаевом меху, другой паж держал наготове длинные - до локтей -
перчатки, а третий - бархатную маску на атласной подкладке.
иметь честь сопровождать вас с факелом до носилок.
бездельники, твои друзья, отправились куда-то провожать масленицу и
предоставили мне возвращаться в Лувр в одиночестве. Я на них понадеялся, а
они меня безбожно подвели. Теперь тебе ясно - ты не можешь допустить, чтобы
я уехал отсюда один. Ты мужчина степенный и женатый, тебе и подобает
доставить меня к королеве. Пошли, дружище, пошли! Эй! Коня господину
Сен-Люку. Впрочем, нет, зачем тебе конь, мои носилки достаточно
вместительны, в них найдется место для двоих.
заговорить, сказать Сен-Люку хотя бы одно слово, предупредить отца о том,
что король увозит ее мужа, но Сен-Люк, приложив палец к губам, приказал ей
молчать и держаться тише воды, ниже травы.
Франсуа Анжуйского, не будем ссориться с Генрихом Валуа", - Государь, -
продолжал он уже во всеуслышание, - я готов. Я так предан вашему величеству,
что по первому зову последую за вами хоть на край света.
Поклоны, и вдруг все разом прекратилось, наступила мертвая тишина -
придворные хотели услышать, что скажет король на прощание Жанне де Бриссак и
ее отцу. Король распростился с молодой женщиной и маршалом в самых
милостивых выражениях.
красноватые отблески факелов. Наконец все придворные французского
королевства и все свадебные гости, кто смеясь, кто дрожа от холода,
растворились в ночном тумане.
колени перед образом особенно чтимого ею святого. Потом она отослала
служанок, распорядившись, чтобы к возвращению ее супруга для него был
приготовлен легкий ужин, и осталась одна.
шесть копейщиков, наказав им дождаться у дверей Лувра выхода Сен-Люка и
сопровождать, его домой. Но спустя два часа один из солдат вернулся и
сообщил маршалу, что в Лувре закрыли все входы и начальник караула, запирая
последнюю дверь, сказал:
Его величество отошел ко сну, и все спят.
тревожится, не сможет уснуть и намерена бодрствовать в ожидании мужа,
Глава 2
ИЗ КОТОРОЙ СЛЕДУЕТ, ЧТО НЕ ВСЕГДА ВХОДИТ В ДОМ ТОТ, КТО ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ
свода, напоминающего арку ворот Сен-Дени или Сен-Мартенских ворот в
современном нам Париже, С левой стороны к ним вплотную подходили какие то
постройки, другим своим концом примыкавшие к Бастилии и как бы связывавшие
Сент-Антуанские ворота со старой крепостью. Справа от ворот и до Бретонского
дворца простирался обширный, мрачный и грязный пустырь. Если в дневное время
на нем еще можно было встретить прохожего, то с наступлением темноты всякое
движение тут затихало, ибо в те времена улицы по ночам превращались в
воровские притоны, а ночные дозоры были редкостью. Запоздалые пешеходы робко
жались к стенам крепости, поближе к часовому на башне, который, правда, не
был в состоянии прийти на выручку, но мог хотя бы позвать на помощь и своими
криками отпугнуть грабителей.
осмотрительно, нежели в летние.
также другими происшествиями, о которых нам еще предстоит поведать читателю,
выдалась на редкость темной и морозной, небо сплошь затянули черные, низкие
тучи, и, спасительного часового за зубцами королевской твердыни невозможно
было разглядеть, да и ему, в свою очередь, не стоило даже и пытаться
различить на пустыре каких-нибудь прохожих.
дома, там тянулись две высокие стены: справа - ограда церкви святого Павла,
а слева - стена, окружавшая Турнельский дворец. Эта последняя, подходя к
улице Сент-Катрин, образовывала внутренний угол, тот "уголок", о котором
Сен-Люк говорил Бюсси.
и широкой улицей Сент-Антуан, перед которой в те времена проходила улица
Бийет и высилась церковь святой Екатерины.
В те ночи, когда луна брала на себя освещение земли, здесь, на фоне
звездного неба, четко выделялся огромный силуэт Бастилии, мрачной,
величественной и неподвижной. В безлунные ночи на месте крепости виднелось
лишь черное пятно густого мрака, сквозь которое там и сям пробивался бледный
свет редких окон.
обильным снегопадом; в такую ночь ничья нога не осмеливалась ступить на
растрескавшуюся землю пустыря, этого подобия дороги, ведущей в предместье,
которой, как мы уже знаем, избегали запоздалые путники, предпочитавшие,
безопасности ради, делать крюк. Однако опытный глаз мог бы заметить в углу,
образуемом стеной Турнельского дворца, подозрительные черные тени, которые
время от времени шевелились, наводя на мысль, что это какие-то бедолаги
пытаются сохранить естественное тепло своих тел, с каждой минутой все более
и более похищаемое у них неподвижностью, на которую они, по-видимому, сами
добровольно обрекли себя в ожидании предстоящего события.
происходит на площади, часовой также не мог слышать и разговор
подозрительных теней, потому что они переговаривались шепотом. А между тем
беседа их представляет для нас некоторый интерес.
сегодня вроде тех, что мы видели в Варшаве, когда король Генрих был польским
королем; если так и дальше пойдет, то пророчество Бюсси сбудется - у нас
кожа потрескается.
тень. - Конечно, сейчас не жарко, но закутайся поплотней в плащ, засунь
поглубже руки в карманы, и ты перестанешь зябнуть.
что ты немец и сызмальства приучен к холоду. А вот у меня из губ кровь
сочится, а на усах сосульки растут.
- пальцы уже отмерзли.
ответил Шомберг. - Она была бы счастлива ссудить ее тебе, скажи ты ей
только, что муфта поможет избавиться от ее ненаглядного Бюсси, которого она
ставит на одну доску с чумой.
минута, и, я уверен, вы будете жаловаться на жару.
ногами.
как бы слова не замерзли.
я заключил: "Да услышит тебя господь!" - Кажется, господь его услышал, я
вижу, по улице Сен-Поль что-то движется.
Контровский Владимир
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Каргалов Вадим
Посняков Андрей