обрывался, скала становилась неприступной; в низовьях пришлось бы бежать на
виду у медведя: он успеет перейти узкую речку и загородить дорогу беглецам.
Оставалось только ждать, пока зверь уйдет или нападет на пещеру.
валунами.
достиг берега и взобрался на выступ скалы. По мере того как он приближался,
все отчетливее вырисовывалась его мускулистая туша; иногда при свете луны
сверкали его зубы. Нам и Гав дрожали от страха. Любовь к жизни наполняла их
сердца; сознание своей слабости затрудняло дыхание. Нао тоже был встревожен.
Он знал силу противника и понимал, что медведю понадобится немного времени,
чтобы умертвить трех человек; его толстая кожа, кости, подобные граниту,
были почти неуязвимы для дротика, топора и рогатины.
незакрытым лишь небольшое отверстие в рост человека. Когда медведь подошел
близко, он, рыча, наклонил голову и удивленно оглянулся. Он давно уже почуял
людей и услышал шум, производимый их работой, но он никак не ожидал найти
закрытым вход в свою берлогу, где он провел столько лет. Он смутно уловил
связь между появлением препятствия и теми, кто занял его обиталище. Почуяв
запах слабых животных, которыми он рассчитывал полакомиться, он не выказал
им ни малейшей осторожности. Он потягивался, освещенный луной, расправлял
серебристую грудь, покачивал остроконечной мордой. Затем вдруг беспричинно и
зловеще зарычал. В беспокойстве встал на задние лапы, - в этой позе он
казался огромным волосатым человеком, только с чересчур короткими ногами и
чрезмерно развитым торсом, - и двинулся к пещере.
Леопарда поднял свою палицу: они ждали, что животное просунет в отверстие
передние лапы, и тогда их можно будет отрубить. Но вместо лап показалась
огромная голова, заросшая свалянной шерстью, лоб, слюнявые губы, острые
белые зубы. Нам и Гав с силой опустили свои топоры. Нао взмахнул палицей, но
низкий потолок помешал нанести удар. Медведь зарычал и отступил. Он не был
даже ранен, на морде не выступило ни единой капли крови, только движение
челюстей и вспыхнувшие зрачки говорили о негодовании оскорбленной силы.
Однако он не пренебрег уроком и тотчас же изменил тактику. Обладая
утонченной способностью распознавать опасности, зверь отлично знал, что
иногда лучше обойти препятствие, нежели идти напролом. Он толкнул стену, она
дрогнула под его тяжестью. Медведь с удвоенной силой заработал лапами,
плечом, головой, то напирая на стену, то вцепляясь в нее своими когтями.
Отыскав слабое место, он налег на него всей своей тяжестью. Люди не могли
достать его здесь своими короткими руками. Они не пытались больше нападать
на него. Нао и Гав подпирали стену, успешно оберегая ее от сотрясений, в то
время как Нам через отверстие наблюдал за животным, нацеливаясь дротиком в
его глаз.
опрокидывавшее весь многолетний опыт животного, крайне удивило его и привело
в отчаяние. Медведь остановился, присел на задние лапы и стал обнюхивать
стену, наклонив голову с недоверчивым видом. Наконец, решив, что он ошибся,
медведь снова принялся штурмовать препятствие лапами, плечом и всем
корпусом. Но препятствие не поддавалось. Медведь пришел в ярость и забыл
всякую осторожность. Его привлекало к себе отверстие, оставшееся свободным,
оно казалось единственным удобным проходом в пещеру, и, обезумев от гнева,
медведь бросился в него. Брошенный дротик попал ему в самое веко, но это не
приостановило нападения, которое стало непреодолимым. Ярость клокотала в
этой массе тела, кровь бурлила в ней потоками - животное удвоило усилия.
Стена рухнула.
лап. Он и не думал защищаться; он походил на антилопу, схваченную пантерой,
на лошадь, поваленную львом. Опустив руки, широко раскрыв рот, он ждал
смерти в приступе какого-то оцепенения. Но Нао, вначале растерявшийся,
быстро обрел тот воинственный пыл, что порождает героев. Он отбросил топор,
считая его бесполезным, и схватил обеими руками дубовую, суковатую палицу.
Заметив Нао, медведь бросил свою слабую, трепещущую в его лапах добычу и
двинулся на более опасного противника. Но не успел он пустить в дело свои
лапы и зубы, уламр занес над ним палицу. Оружие опередило. Удар пришелся по
челюсти медведя, задев его ноздри. От боли зверь заревел и осел на задние
лапы; второй удар, нанесенный Нао, пришелся по несокрушимому черепу. Но
огромное животное уже оправилось и бросилось вперед. Уламр едва успел
спрятаться за выступ скалы, медведь с размаху ударился о камень.
Воспользовавшись оплошностью зверя, Нао выскочил из засады и с воинственным
криком ударил дубиной по длинному позвоночнику медведя, позвоночник треснул,
зверь, уже ослабевший от ушиба о скалу, покачнулся и упал. Нао, опьяненный
своей силой, дробил ему лапы, челюсти, в то время как Нам и Гав вспарывали
живот ударами топоров. Когда, наконец, вся эта масса перестала трепыхаться,
воины молча переглянулись. Это была торжественная минута. Итак, Нао - самый
неустрашимый, самый грозный из уламров, ибо никому - ни Фауму, ни Го, сыну
Тигра, ни даже одному из тех легендарных воинов, о которых рассказывал Гун
Сухие Кости, - не удавалось еще убить серого медведя ударом палицы. Этот
подвиг запечатлелся навсегда в мозгу молодых воинов: он окрылит их надежды,
они передадут его потомству, если только Нам, Гав и Нао не погибнут в борьбе
за огонь.
время на юг. Теперь он проходил через лес. Лес казался бесконечным. Изредка
попадались поляны, озера, болота и скалы. Лес то опускался в ложбины, то
вновь поднимался на холмы, порождая все виды растений, все разновидности
животных. В нем можно было встретить тигра, желтого льва, леопарда, лесного
человека, который жил уединенно с несколькими самками, более сильный, чем
обыкновенные люди. В лесу водились гиены, волки, кабаны, лани, козы,
муфлоны, носороги в тяжелом панцире и даже львы-великаны, встречающиеся все
реже и реже; вымирание этой породы началось уже сотни веков тому назад.
Встречался там и мамонт, губитель деревьев; пребывание его в лесу было более
опустошительным, нежели циклоны и наводнения.
прекрасно, что и сами они представляют собою лакомую добычу для плотоядных
животных. Поэтому они продвигались с большой осторожностью, треугольником,
чтобы владеть возможно большим пространством. Днем обостренные чувства
предохраняли их от опасностей, к тому же наиболее страшные враги охотились
лишь с наступлением темноты. При дневном свете глаза хищников видят хуже,
чем глаза человека, но зато обонянием люди уступали волкам. К счастью, в
лесу, обильном добычей, волкам не было надобности охотиться за такими
сильными животными, как люди. Могущественный пещерный медведь почти никогда
не нападал на животных, разве только в том случае, когда был очень голоден;
будучи травоядным, он находил, чем утолить мирно, без борьбы, свою
прожорливость. Серого же медведя, который только случайно попадался за
пределами холодной полосы, можно было видеть лишь издали.
большой осторожностью выбирали места для ночлега; располагались в убежище
задолго до захода солнца, часто ночевали в пещерах, иной раз укрывались
среди пней или в густых ямах, преграждая доступ к своему ночлегу множеством
всяких преград.
казалось, что они навсегда погрузились во мрак, который наваливался на них
огромною тяжестью и поглощал их целиком. По ночам они подолгу всматривались
в чащу леса, словно надеясь увидеть в его клетке пламя, пожирающее сухие
ветки, но они видели лишь мигающие, далекие огоньки звезд или глаза
животных. И тогда их охватывало чувство беспомощности и одиночества.
вокруг них, но это полное, беспредельное одиночество заставляло сжиматься их
сердца.
же раскинулась равнина с зарослями, с островками деревьев. Трава защищала
свои владения от больших растений с помощью зубров, оленей, лошадей,
джигетаев, которые ощипывали молодые побеги деревьев. По равнине протекала
река, обрамленная серебристыми тополями, ивами, осинами, ольхой и
тростником; несколько валунов, оставшихся от ледникового периода,
громоздились в ней рыжеватой массой. Хотя день еще был в разгаре, длинные
тени пересекали равнину.
вечерам сюда на водопой должны были стекаться многочисленные хищники.
Поэтому они поспешили напиться. Затем занялись поисками безопасного ночлега.
Разбросанные кое-где камни не могли им служить достаточным убежищем. Правда,
некоторые из них лежали грудами, но их пришлось бы долго укреплять. Молодых
воинов охватило отчаяние, и они уже решили было вернуться в лес, как вдруг
Нам увидел огромные валуны, лежащие очень близко друг от друга: два из них
соприкасались верхушками, образуя внутри пещеру с четырьмя отверстиями.
Через три из этих отверстий могли проникнуть только мелкие животные: волк,
собака, пантера, через четвертое мог пролезть человек; но оно было
недоступно для крупных хищников, вроде медведей, львов и тигров.
им до сих пор, ибо камни были так тяжелы и так крепко сложены, что целое
стадо мамонтов не смогло бы их сдвинуть с места. В пещере смело могли
укрыться десять человек. Уламры были рады этой находке. Впервые за все время
их пути они могли спокойно провести ночь, не опасаясь нападения.
Подкрепившись сырым мясом молодого оленя и орехами, набранными в лесу, они
занялись осмотром местности. Несколько ланей и коз прошли на водопой; с
воинственным криком взлетали вороны; в облаках парил орел; прыгнула рысь в
погоне за чирком; в ивняке неслышно крался леопард. Вскоре тень покрыла
саванну; солнце гасло за деревьями, как огромный круглый костер; близилось
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Афанасьев Роман