следует ли им с Уном воспользоваться тем, что зверь спит, и бежать. Но,
поразмыслив, решил, что махайрод будет, вероятно, спать долго, и не стал
будить Уна.
ее потускнели яркие звезды. Туша носорога стала заметно меньше; зубы
хищников работали все с тем же усердием. При первых признаках утра
Человек-без-плеч дотронулся до груди Уламра.
спит. Уну и Зуру надо уходить.
неподвижно лежащего в двухстах шагах от их убежища, и ярость закипела в нем.
Он вспомнил, как рычал хищник, присев перед пылающим костром, как его
страшные зубы вонзились в шею толстокожего гиганта.
Уламр.
обойти холм и уйти.
Нао не потерпели бы, чтобы такой небольшой с виду хищник подстерегал их, как
добычу, целую ночь.
копье, метательный снаряд и дротики, взял в руки массивную палицу. Бросив
последний взгляд на спящего хищника, молодые воины поднялись на вершину
холма и спустились с противоположной стороны. Хмурые, плохо выспавшиеся, они
шли молча, с тоской вспоминая о далеком родном становище, затерявшемся по ту
сторону гор.
берегах реки; травы и кустарники казались совершенно неподвижными...
махайрода. Что-то - может быть, уход людей - разбудило его, и он бросился в
погоню за этими странными существами.
Уламр, снимая с плеча копье.
оказалась пагубной. Он умоляюще посмотрел на Уна. Но молодой Уламр не был
злопамятным. Его широкая грудь уже вздымалась от волнения при мысли о
предстоящей схватке. Ведь Зур был как бы частью его самого. Они стояли
плечом к плечу, и Ун испустил свой боевой клич:
кости!
остановились, он тоже замер на месте. Хищник видел, как люди сняли с плеч
метательные снаряды и дротики, заметил, что их передние конечности странно
удлинились.
обходить противников, не приближаясь к ним.
одновременно копьем и палицей.
прежде чем ему удалось прыгнуть третий раз, Ун и Зур метнули в него дротики.
Один впился хищнику в бок, другой - в затылок. Разъяренный болью, махайрод
кинулся на людей. Ун метнул копье; оно вонзилось между ребрами зверя. Но
копье, брошенное Зуром, лишь оцарапало твердый, словно кремень, череп.
Хищник очутился рядом с ними.
свои страшные клыки. Ун обрушил на хищника тяжелую палицу, но удар пришелся
в пустоту: махайрод успел отскочить в сторону. Хищник снова прыгнул; Ун
отпрянул влево и снова взмахнул палицей, однако тяжелый дубовый комель лишь
скользнул по плечу зверя. Махайрод упал на Уна, опрокинул его навзничь и, не
удержавшись, покатился вместе с ним по земле. Но, прежде чем хищник снова
бросился на него, Уламр успел подняться на одно колено. Зур слабеющей рукой
кинул в зверя топор, и в то же мгновение Ун, держа палицу обеими руками, со
страшной силой обрушил ее на голову махайрода... Раздался глухой треск;
хищник, словно ослепленный, закружился на месте. Второй удар перебил ему
шейные позвонки. Тогда Ун принялся наносить удар за ударом по ребрам зверя,
по могучим лапам, по страшным челюстям...
вздрагивать...
который отнял Огонь у племени Людоедов!
прошептал Зур.
Человек-без-плеч потерял сознание. Видя, что кровь ручьем течет из груди
раненого, Ун взволновался так, словно это была его собственная кровь. В
памяти вихрем пронеслись бессвязные картины прошлого, долгие годы, прожитые
вместе с Зуром. Он снова увидел леса, песчаные равнины, непроходимые чащи,
болота и реки, где они бродили вместе и каждый был для другого надежной
зашитой...
ранам друга. Веки Зура дрогнули и приподнялись. Он удивился, что лежит на
земле, и стал озираться по сторонам, думая увидеть поблизости огонь костра.
Потом, вспомнив все происшедшее, повторил слова, которые произнес перед тем,
как потерять сознание:
жалобно добавил: - Красный зверь разорвал грудь Зуру...
из-за Большой реки. Ночные хищники исчезли. Обезьяны суетились среди густых
ветвей, белоголовые вороны кружили над остовом носорога; два грифа парили в
вышине. Травоядные просыпались от ночного сна. Опасное время миновало:
страшные хищники, пожиратели всего живого, крепко спали в своих логовищах.
нестерпимо ярок и палящий зной сжигает землю. Нужно было перенести Зура в
безопасное место, в тень.
внимательно разглядывать простиравшуюся вокруг них местность, надеясь
обнаружить где-нибудь скалистую гряду или утес. Но кругом, насколько хватал
глаз, лежала ровная степь, лишь изредка перемежавшаяся зарослями
кустарников, небольшими пальмовыми рощами, купами баньянов, островками
эбеновых деревьев или бамбуков.
спину и пустился в путь. Идти было трудно: кроме раненого, приходилось нести
на себе и все оружие. Но Ун унаследовал богатырскую силу Фаума и Нао.
тени дерева и, не теряя его из виду, взбирался на ближайший пригорок или
большой валун, чтобы оглядеть местность.
похожего на скалу или другую возвышенность.
кое-где можно было заметить гавиала, вытянувшего свое длинное чешуйчатое
тело на песчаном островке, или гиппопотама, показавшегося на мгновение среди
мутных, желтоватых волн.
тысячелетним деревьям, неутомимым травам и бесчисленному множеству живых
существ. В вечном движении, как и сама жизнь, она неустанно гнала вперед
буйные полчища волн, низвергая их через пороги и водопады.
тревогой:
ветвей. Ун принялся отыскивать крепкие лианы, обрубая их острым каменным
топором. Затем выбрал три пальмы, которые росли рядом на пригорке, сделал
топором зарубки на их гладкой коре и плотно переплел промежутки между
стволами гибкими стеблями лиан. Получилось подобие треугольного шалаша,
стены которого были упругими и прочными.
наконец, короткий отдых, на реку уже ложились длинные вечерние тени. А ему
еще надо было перекрыть шалаш толстыми крепкими лианами, способными
выдержать тяжесть крупного хищника на тот короткий срок, который нужен
охотнику для того, чтобы распороть зверю брюхо топором или вонзить ему
острие копья прямо в сердце.
очнувшись, бормотал отрывистые, бессвязные слова. Когда же сознание
возвращалось к сыну Земли, он внимательно следил за работой Уна, подавая
другу дельные советы, потому что Люди-без-плеч были более искусными
строителями, чем Уламры.
снова принялся за работу. Он приладил к шалашу крышу из густо переплетенных
лиан и соорудил с помощью двух толстых веток нечто вроде двери, которая
должна была закрывать входное отверстие.
Андреев Николай
Лондон Джек
Березин Федор
Контровский Владимир
Муркок Майкл
Флинт Эрик