же там по всему городу нажгут костров, будут мясо палить...
куда-то идти? У тебя вон, вполне обогретое обжитое местечко, каменные топоры
опять же...
великолепной бериллиевой бронзы. Я обалдел, когда увидел. Похоже, отколупывают
от какой-то толстостенной трубы диаметром метра четыре. Волновод, телескоп - не
знаю. Но где эта труба - молчат, как партизаны. Да. И заказывают топоры.
Свалке - может, где эта труба и высунет свой конец?
Лучше куй. Или коли дрова.
себе, не куя.
самом деле так думает. У него очень характерное однонаправленное мышление. Мозг
так устроен, понимаешь? Поэтому он куёт. И строгает. Мелкоразмашистые
периодические движения, имитирующие...
уборной они не расписывают. За исключением некоторых особо отважных...
получается, знал. Знал и не сказал никому.
здесь кормили от пуза, нисколько не жалко, и останавливаться приходилось
самому, и за мелкотой ещё присматривать, чтобы не обожрались, сдохнут ведь на
марше, а Олег, язва, допинает насчет выдержки и мужского характера. А где ещё
пяти голодным пацанам на стол выставят не картохи этой сиреневой, как тоска, а
мяска, и не жилистого птичьего, а прыгункового, горячего, с кровью, самую
чуточку тронутого огнём, чтобы запеклась только пряная корочка, а серединка вся
оставалась сочная, почти живая, язык проглотить можно, Артур четвёртый кусок
поволок, ложь обратно, ладно, заначивай, только сейчас не ешь, вон, листиком
огуречным зажуй, и как только Олег их мисками наворачивает да нахваливает...
взгляд - как эти самые листики. Знал бы он, что прыгунка, если сам поймаешь,
так живьём и схрумкиваешь... Хотя знает, наверное. Любят взрослые себе жизнь
осложнять.
разбежится в дробную капель и иссякнет, и останется только подождать с полчаса,
пока вода уйдёт вглубь. На Земле, говорят, дождь идёт как попало, кое-где и по
многу дней, и тогда там становится непролазная грязь - вроде болота, но без
травы.
тех пор никак не могут остановиться.
волосатые лапы по обе стороны пустой миски. - Я допускаю, что ты гений
предвидения, но пока что ничего кошмарного не случилось. И, вполне возможно, не
случится... Я тут ещё одну сказку написал. Почти что про тебя. Хочешь
послушать?
старой доброй пеньки. Лучше под дождиком постою...
вытащил из кармана свёрнутый листок и оглядел аудиторию. - Никто не возражает?
пасти, дождётся, когда стемнеет и сядут пастухи юшку трескать, да как закричит:
"Волк! Волк!" Пастухи, конечно, бегут волка ловить, головешками бросаются,
кричат. А волка-то и нету. Раз он так пошутил, два раза, десять раз. Потом
пастухам надоело, и перестали они эти крики слушать. Он, бедняга, вопит: "Волк!
Волк! Волк!" - а они и ухом не ведут, сидят, юшку трескают. Вот как-то пришли
волки, пастушок их заметил, закричал - ну а пастухи, разумеется, сидят себе.
Волки зарезали с десяток овец и утащили, а пастухи разозлились на пастушка и
порвали его.
же кому-то мыть котёл после юшки, а во-вторых, пастушки во многих отношениях
куда лучше овец. Поэтому они взяли другого пастушка, умного. Объяснили ему, что
к чему, и он всё понял. Драил котёл песочком и помалкивал в тряпочку. Пришли
как-то волки, а пастушок котёл драит и молчит. Волки полстада перерезали и
утащили, а пастухи ещё сильнее на этого пастушка разозлились и тоже его
порвали.
пороть каждый день. Пастушок способный попался и скоро уже не только котёл
драил, но и юшку варил. Вкусную - и день ото дня вкуснее и вкуснее. Пастухи уж
подумали было: а может, хватит его пороть? - да решили, что от добра добра не
ищут, а пастушок взял и приправил юшку сонной травой. Пастухи уснули, и
пастушок перерезал им глотки и тогда сам уснул, наконец-то непоротый и
счастливый.
Олега?
надо в меру. И вовремя. И уж если орёшь, то так, чтобы тебя слышали. Можно и в
морду дать - для ясности...
чапать и чапать. Если там вдруг зацепитесь да пойдёте обратно в темноте, я на
вышке фонарь проблесковый зажгу. На него и рулите.
спросил Артём. Пан Ярек ответил не сразу.
метод... А уж которые с первого раза в мужики не попали - тех вообще
кастрировать надо двумя кирпичами. И по жизни от них толку никогда уже не
будет, и в ночь такого наваляют, потом год расхлёбывать... В общем, не знаю я,
нет у меня железной точки зрения. Надо нам с обособленностью нашей кончать, и
не самотёком, и не как попало, а умно... да вот ум в нужную сторону не
поворачивается. Боюсь, что мы с Олежкой уже с этим не совладаем, а вот вы...
хотелось бы.
Может, там миллион лет прошёл, пока мы летели, - согласно паршивцу Эйнштейну. И
вообще - исходить надо из того, что во всей вселенной осталась только наша
Мизель да ещё те козлы, что на орбите засели. Потому что когда не видно
звёзд... в общем, ничего другого в мой лысый череп не приходит.
поведение тех... - он ткнул пальцем в небо. - Им-то чем пыль мешает? Я ведь
когда-то понимал кое-что из их трёпа. И мне показалось, что они, во-первых,
когда попали сюда, были очень озадачены, а во-вторых - что у них разом пропали
все ориентиры, и куда дальше лететь, они не знают. Или не могут - без этой
своей навигации. Или просто стало некуда лететь...
школы каперанг Данте Автандилович Геловани. Он шагал по стартовому столу, почти
сбиваясь на бег, но иногда приостанавливался и вглядывался... нельзя сказать
чтобы вдаль - видимость была метров пятнадцать. Ветер взбалтывал снежную муть,
валящуюся с неба, и расшвыривал во все стороны - преимущественно в морду. Ноги
проваливались выше щиколоток, за воротником полурасстёгнутой лётной куртки было
мокро.
денёк, какие в Питере всё же бывают, что бы там ни говорили москвичи...
Прошло уже почти полтора часа. Хорошо, что не улетел в Москву, как собирался...
Нет, об этом лучше не думать. Думать надо о том, что он сейчас скажет. О том,
как разыграть эту "бескозырку" с наименьшими потерями...
сбавил шаг до строевого, взял чуть левее. Теперь, когда он знал, куда смотреть,
он стал различать и отдельные фигуры, стоящие чуть в стороне, и силуэты
санитарных машин, и платформу с прожекторами, выключенными до поры. Подбежал
офицер-воспитатель, Геловани отмахнулся от рапорта, пошёл вдоль строя.
глаз и редко у кого - обжигающий румянец.
состоянии были уже реагировать, все силы ушли на то, чтобы удержаться вот так,
в струнку, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Декабристы малолетние!
неудержимо катится к бунту. Вчерашние защитники, единственная надежда Земли,
Корнев Павел
Мережковский Дмитрий
Володихин Дмитрий
Майер Стефани
Прозоров Александр
Шилова Юлия