ненужного хлама. То, что она искала, лежало на самом дне ящика - компас с
прикрепленным к нему обломком желтого карандаша.
рисунок. Ей не нравилось некоторое несоответствие в нем пропорций предмета
по отношению к окружающим деревьям. Наконец она наложила компас на рисунок
и обвела вокруг него карандашом, заключая рисунок в кольцо. Внезапно ее
губы пересохли от волнения.
предмет, как бы оторвав его от земли, а ведь диаметр окружности был никак
не менее трех ярдов!
забилось в груди.
поверх верхушек растущих в саду деревьев на чернеющий вдалеке лес и
прислушиваясь к голосам, звучащим в ее голове.
психологии. Тогда-то она и узнала, что почти все впечатлительные люди
слышат голоса. Не мысленные, а самые реальные голоса, звучащие в их
головах; голоса столь же ясно и отчетливо различаемые, как и голос диктора
по радио. Учитель объяснял, что они возникают в правом полушарии головного
мозга, которое тесно связано со зрением и телепатией.
летающих блюдец не может быть. Не может быть на девяносто семь процентов,
а три оставшихся процента - почти наверняка оптические атмосферные
эффекты, связанные с электричеством. Возможно, отражение солнечных лучей
или что-то в этом роде. Нравится тебе такое объяснение?
вел этот семинар. И звучащий в голосе энтузиазм был вполне присущ старине
Клинги, как они его между собой называли. Андерсон улыбнулась и закурила
сигарету. Сегодня она многовато курит, но ведь и происходящие с ней вещи
случаются не каждый день!
большой высоте столкнулся с летающим блюдцем - или ему показалось, что
предмет был летающим блюдцем. Его самолет потерял управление и разбился.
Мантелл погиб. Причиной его гибели стали солнечные отблески, а не летающие
блюдца, Бобби.
Анны, в третий раз за последнее время рассказывающий Андерсон о ее
сходстве с дядей Френком. Может, она все же в чем-то права?
жизни, и Андерсон никогда не удавалось ее разубедить. Просто их мнения ни
в чем не совпадали.
лесу эту штуку, она проспала двенадцать часов. Интересно, повторится ли
сегодня этот "сонный марафон"? Она устала, и для отдыха ей нужно никак не
меньше двенадцати часов.
как ей было известно, с одной и той же проблемой: с этими чертовыми
голосами, рождающимися в правом полушарии. Чем дольше ты живешь один, тем
яснее и громче они говорят. И вот они уже начинают управлять тобой вне
зависимости от твоих желаний. Они пугают тебя, и минутами тебе кажется,
что ты на грани помешательства.
кроватью освещало комнату мягким светом, отчего вокруг становилось
необыкновенно уютно, но Андерсон тут же погасила его: у нее не было сил
даже читать.
сойдешь с ума.
нормальнее, чем была в Кливленде или Юте. Вот те несколько лет, прожитые в
Юте вместе с сестрой Анной, могли свести с ума кого угодно. То, что Анна
называла нормальностью, было на самом деле постоянной зависимостью от
внешних обстоятельств, и личность Бобби постоянно подавлялась этой
зависимостью.
ума; Бобби приедет сюда и сразу же станет нормальной. Как ты не можешь
понять, Анна, что самое ненормальное - это ограничение возможностей?
Ненормально жить только по законам логики, забыв о чувствах. Понимаешь, о
чем я? Нет? Конечно, тебе этого не понять. Ты не понимала и никогда не
поймешь, так что уходи, Анна. Оставайся в своей Юте и продолжай скрипеть
зубами во сне, пока они не превратятся в пыль, но перестань тревожить
меня, даже мысленно.
давным-давно приземлился на нашей планете, может быть, миллионы лет назад.
спокойна, хотя сердце ее колотилось быстро-быстро.
слова, сказанные раньше Анной:
поверхности. Реакция Питера. Потеря чувства времени. Мертвый птенец,
пахнущий дохлятиной, но тем не менее не привлекающий к себе мух.
звучало, в этом есть своя логика.
возражения, единственный способный в детстве заставить замолчать Анну.
Ты сама суешь голову в петлю.
лежит в могиле. И все же его голос преследовал Андерсон до тех пор, пока
она, обессиленная, не уснула.
но до сих пор она не могла сказать определенно, что именно. Когда Андерсон
проснулась на следующее утро (вопреки ожиданиям, в девять часов, как
обычно), она почти сразу же увидела это.
знакомый звук и с жадностью накинулся на завтрак. Вылизав миску дочиста,
он вильнул хвостом. Андерсон смотрела на собаку, не видя ее, а в голове у
нее вновь звучал голос покойного дедушки, предупреждающего ее об
опасности.
опасностью бросились бы наутек, - думала Андерсон. - А сколько таких людей
во всем мире? Но разве это опасность? Особенно в сравнении с раком?
ощупью добралась до кухонной табуретки и почти упала на нее, глядя на
морду собаки.
обстановка которой состояла из табуретки и стола для осмотра. Доктор
Этеридж только что закончил осмотр глаза Питера.
- Катаракта приобрела необратимую форму. Слезай, Питер.
воображаемого Этериджа, подумала: Видишь? Но вслух она этого не сказала.
Их взгляды на мгновение встретились, и врач отвел глаза. Я видел, но
никогда не признаю этого. Боже, как этот врач отличался от дока Даггетта!
лет его жизни, и от его цепкого взгляда не могло ускользнуть ничего
необычного в состоянии здоровья собаки. Осмотрев своего четвероногого
пациента, он сдвигал на кончик носа очки, потирал переносицу и произносил
что-нибудь вроде: Мы должны понять, что с ним происходит, Роберта. Это
серьезно. С годами собаки, как это ни странно, не становятся моложе, и
Питер здесь не исключение. Обычно Андерсон немедленно отвечала, что на ее
Питере годы пока не сказываются. И вдруг, когда ей так был нужен умный
ветеринар, доктор Даггетт передал всю свою частную практику Этериджу,
который был хоть и приятным человеком, но чужаком в этих краях, и переехал
во Флориду. Этеридж осматривал Питера даже чаще, чем Даггетт, - в прошлом
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс