Чтение 5–й страницы книги ~Грех бессмертия~

- Мы можем сейчас поехать, домой папа? - спросила Лори.

Эван посмотрел в глаза жены. Она ждала, когда он повернет ключ зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на этом. Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете и задержалась лишь на мгновение, чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.

- Эй! - Кэй тянула его за рукав.- Посмотри на меня. На свою дав- но страдающую жену. У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое - там, сзади, в трех сумках,- и нам лучше бы направиться к дому.

Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:

- Хорошо. Едем.- Он повернул ключ зажигания, и двигатель завел- ся. Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.

Эван прав, подумала Кэй, когда они подъезжали к своему дому - темному в ряду огней. Очень тихо сегодня. До странного тихо. НоЄ лучше тишина, чем шум, словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой мы переехали в Вифаниин Грех?

Когда они сворачивали к дому, Эван пытался воскресить ту тень в своем сознании. Что-то в ней есть забавное. Что-то непонятное. Что-тоЄ что-то неправильное.

- Вот мы и дома,- сказала Кэй, вылезая из машины.- Кто у нас бу- дет паинькой и поможет с продуктами?

- Я, я,- вызвалась добровольцем Лори.

- Хорошо, вот одна добрая самаритянка,- сказала Кэй.- Эван, ты собираешься выходить из машины?

Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.

- Да,- сказал он, пошел к задней части машины, чтобы достать сумку, и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его в этой тени.

Когда она повернулась к окну так, что свет упал сзади, Эван разглядел, что у фигуры недостает левой руки.

Он не знал, почему, но это заставило его нервы затрепетать, словно ему за шиворот бросили кубик льда.

Кэй с сумкой прошла к двери. Лори с меньшей по размеру сумкой шла следом. Кэй обернулась к нему.

- Идем, копуша,- позвала она.

И если бы в тот самый момент Эван прислушался к слабым звукам, которые принес легкий ночной ветерок, он бы услышал шум за три улицы от них - там, на пересечении Блэр и Каулингтон. Стук копыт. 9. Визит

- Єи в каждый День Труда на Круге проводится деревенский празд- ник,- говорила миссис Демарджон.- Торговцы закрывают свои магазины, и все улицы, кроме некоторых, перегораживают, устраивают столы для пикни- ка, место для оркестра и учреждаются призы за лучший торт, печенье и приправы. Два года назад мои помидоры завоевали первый приз по этой ка- тегории, а в прошлый День Труда Дэрси Маккаллаф завоевала синюю ленточ- ку. О, да, я думаю, что нам всем нужно участвовать в каких-нибудь кон- курсах. Это заставляет нас держать форму. Осень - прекрасное время года в Вифаниином Грехе: к середине сентября начинает дуть прохладный ветер, а к первому ноября устанавливается морозная погода.

Деревья желтеют, становятся золотыми и темно-красными. Это дейс- твительно прекрасно! Вы увидите.- Она отпила глоточек из своей кофейной чашечки с монограммой "Дж. Д." и затем взглянула на Эвана, чтобы убедит- ся, что он ее внимательно слушает. Он слушал.- И потом есть еще зима. Небо почти весь день серое, и где-то к Рождеству выпадает снег. Но это рассыпчатый снег - белый, как сахар, а не сырая тяжелая масса, которая выпадает в Новой Англии. Весь Вифаниин Грех выходит на улицы отпраздно- вать Рождество. Клубы соревнуются друг с другом: кто сделает большие по- жертвования детским домам в Джонстауне. И еще есть конкурс на лучший га- зон перед домом и украшение дома с призом в пятьдесят долларов. Мы выиг- рали его,- она бросила быстрый взгляд на человека, сидящего слева от нее,- ага, четыре года назад. Да, верно, четыре года назад. Мы повесили маленькие мерцающие белые фонарики на деревьях, и это было и вправду очень красиво.

- Это звучит здорово,- сказала Кэй.

- О, да,- кивнула миссис Демарджон.- Рождество - всегда хорошее время. Но зима здесь продолжается долго, и снег на земле обычно держится вплоть до первого марта. А ранней весной будьте готовы к тому, что вновь появятся цветочные бутоны. Эван, вы мне позволите предложить вам еще че- го-нибудь выпить?

Он вертел за ручку свою пустую чашку.- Нет, спасибо,- ответил он.- Я уже достаточно выпил.

- Этот кофе безкофеинового сорта, поэтому можете не беспокоится, что будете бодрствовать всю ночь,- объяснила миссис Демарджон. Она быст- ро улыбнулась Кэй.- Я знаю, что такое бессонница из-за слишком большой дозы кофе.- Она обернулась, посмотрев на мужа:

- Ты будешь еще что-нибудь, Гаррис?

Человек в кресле на колесиках тяжело проехал мимо нее.- Только немного фруктов,- сказал он. Он добрался до небольшого столика, где сто- яла зеленая вазочка с яблоками и виноградом, взял яблоко, надкусил его и затем снова подъехал к остальным.

- Я все недоумеваю по поводу одной вещи,- сказал Эван, и миссис Демарджон посмотрела на него и выжидающе улыбнулась.- Какую церковь по- сещает здесь большинство жителей? Я заметил к югу отсюда пресвитерианс- кую церковь, как раз за пределами Вифаниина Греха, а другую чуть в сто- роне от 219 магистрали, примерно в четверти мили к северу. Я не обратил внимания, какой она конфессииЄ

- Методистской,- ответила миссис Демарджон.- Методистская цер- ковь. Мы с Гаррисом ходим как раз туда. По-моему, методисты и пресвите- риане разделились здесь почти точно пополам. А какую церковь посещаете вы?

- Собственно говоря,- отозвался Эван,- мы неЄ

- Епископальную,- сказала Кэй.

- Ага. Ну что ж, подумаем. В Спэнглере есть неплохая епископаль- ная церковь, как мне кажется. Всего несколько минут езды.

- Я удивлялся,- сказал Эван,- что не видел никаких церквей внут- ри самой деревни, и подумал, что это немного странно.

- Странно? - миссис Демарджон коротко засмеялась.- Нет, нет. Церкви ведь рядом. Большинство здешних жителей глубоко религиозны.

- О, да, я вижу.

- Десять лет назад эта деревня ничего собой не представляла,- сказала миссис Демарджон, обернувшись к Кэй.- Просто пятнышко на карте, где жили только четыре или пять семей и были один-два магазинчика. Сей- час посмотрите на нее! И население удваивается каждый год. Подумайте, во что она превратится лет через пять или даже через три года. Конечно, мне ужасно не нравится основное направление изменений в деревне. Мне кажет- ся, если нам удастся удержать в узде так называемый прогресс, хотя мы не так уж торопимся вводить здесь какие-нибудь старые порядки, мы лучше вы- держим долгую гонку. Как вы думаете?

Пока они разговаривали, Эван обнаружил, что наблюдает за Гарри- сом Демарджоном.

Он сидел напротив него в ярко украшенной гостиной, слева от кресла, обитого набивной тканью в цветочек, которое занимала его жена, и, казалось, во время их разговора его внимание все время куда-то уплы- вало. Он мог быть вежливым и казаться заинтересованным в течение нес- кольких минут, затем Эван замечал, как взгляд его светло-серых глаз скользил по направлению к окну, и его взор значительно омрачался, как будто он видел за закрытыми шторами что-то, что никто другой не мог раз- личить. Мистер Демарджон некогда был человеком крупного телосложения, но в последние несколько лет, как показалось Эвану, он словно бы истощился. Его скулы выступали вперед, и довольно глубоко посаженные глаза окружала паутинка морщинок. Его все еще темные волосы были сильно прорежены и на темени светилась округлая лысина. Он был хорошо одет: в черные брюки, белую рубашку с коротким рукавом и галстук в полоску. Завязанный кривой узел галстука и не застегнутая кнопка на рубашке создали у Эвана впечат- ление, что этого человека одевали словно какой-нибудь манекен из магази- на галантерейных товаров; мысленно Эван представил картину, как миссис Демарджон одевает своего мужа. Она вспыхнула в его сознании, словно вспышка метеора. Еще он подумал как она мучается с его брюками, натяги- вая их на парализованные ноги и застегивая на парализованной талии. Бо- же, как это ужасно. На короткое мгновение он вообразил себя на месте Гарриса Демарджона и представил, как Кэй одевает его. Неспособного ни ходить, ни бежать, ни сделать множество вещей, которые Эван считал само собой разумеющимися. Неспособным даже заниматься любовью. Получеловек.

Мистер Демарджон посмотрел на него, как будто заглянул сквозь череп прямо в мозг Эвана. Задержав на секунду глаза, он отвел их в сто- рону.

Эван не знал, что ему сказать. Мистер Демарджон был очень тихой и замкнутой личностью по сравнению со своей женой. Однако в своей сдер- жанной манере он был дружелюбен и с готовностью отвечал на вопросы Эвана о других жителях улицы, но Эван почувствовал в нем что-то, что не мог бы обозначить конкретно. Сомнение? Настороженность? Этот человек редко улы- бался, но когда он это делал, вокруг его рта появлялись отчетливо разли- чимые мимические черточки - следы более ранних и счастливых лет. Поче- му-то именно это больше всего беспокоило Эвана.

Они пообедали вместе с Демарджонами. Кэй приготовила вазочку с картофельным салатом и великолепный десерт из вишневого желе с застывши- ми кусочками яблок и долек апельсина. Миссис Демарджон была очарователь- ной и хорошей собеседницей. Она открыто восхищалась местом Кэй в коллед- же Джорджа Росса и тем фактом, что Эван опубликовал несколько рассказов. Она просто обожала Лори, и девочка блаженствовала некоторое время, нахо- дясь в центре внимания. Затем она отправилась в личный кабинет Демарджо- нов смотреть телевизор. Несколько минут назад Кэй заглянула к ней и, об- наружив, что девочка мирно заснула на диване, не стала ее беспокоить. Кэй заметила, что миссис Демарджон была аккуратной домохозяйкой: все в доме выглядело чистым и свежим; серебряная посуда, стаканы и блюдца сия- ли; дорогая мебель была подобрана со вкусом и содержалась в хорошем сос- тоянии. Этот дом давал Кэй ощущение уюта и вызвал острое желание привес- ти свой собственный дом в порядок.

Миссис Демарджон кратко рассказала историю своей жизни с мужем: они встретились и поженились в Филадельфии, где она была секретарем, а он консультантом финансовой фирмы под названием "Меррил-О'Дей". У нее это был первый брак, а у него второй. Через несколько лет, после того, как они поженились, он отделился и начал свое дело. Это принесло кое-ка- кие деньги, но вести большое дело для него было трудно, поэтому он захо- тел отступить и сыграть на бирже. Они решили уехать из города и увидели объявление об их теперешнем доме в путеводителе по недвижимости. После двух поездок в Вифаниин Грех они решили купить его: Гаррис подумал, что это будет неплохое вложение средств, а миссис Демарджон признала - это просто будет чудесным местом для жилья.

- А теперь,- спросила она,- как встретились вы друг с другом?

- Мы познакомились в Центральном университете Огайо,- объяснила Кэй.- Эван получал там творческую стипендию, как писатель, а я училась на степень магистра по математике. У нас был любовный роман на манер книжных, как мне кажется. Нам пришлось сесть за один столик в перепол- ненном кафе, и когда мы разговорились, то обнаружили, что оба ходим на один факультатив по ранним цивилизациям. И мы оба по происхождению из Нью-Конкорда. После этого мы стали встречаться. На самом деле, удивля- юсь, что он тогда во мне нашел; я была очень похожа на книжного червя и отличалась застенчивостью. Но, так или иначе, нас влекло друг к другу. После того как Эван закончил свое обучение,- здесь ее лицо слегка пом- рачнело, но только Эван это заметил,- онЄ он должен был на пару лет уе- хать за океан. Чтобы воевать. Мы поженились, когда он вернулся. И Лори родилась около четырех лет спустя.- Она дотронулась до руки Эвана и сжа- ла ее.- Думаю, можно сказать, что мы через многое прошли вместе.

Миссис Демарджон улыбнулась.

- Кто не может этого сказать? В наше время это чудо, что молодые пары, подобно вам, вообще остаются вместе. Так много, много волнений. Деньги и все такое прочее.

- Недостаток денег,- добродушно ввернул Эван. Все засмеялись.

По мере наблюдения за мистером Демарджоном на Эвана вновь начало наползать это странное, холодное и неуютное чувство. Что-то таилось в лице этого человека. В этих глазах. В этом уме.

Прозвучала какая-то фраза. Миссис Демарджон и Кэй смотрели на него.

- Извините,- сказал Эван.- Что вы сказали?

- Каковы ваши планы? - спросила миссис Демарджон.- Здесь, в Ви- фаниином Грехе?

- Я хочу оборудовать себе в полуподвале рабочий кабинет,- объяс- нил он ей.- И начать писать. Кроме того, я собираюсь поискать какую-ни- будь работу вне дома. Может быть, в газете в Джонстауне. Правда, не знаю; я еще так далеко не заглядывал.

- В Спэнглере есть общинная газета,- предложила она.- А также в Бэрнсборо.

Эван улыбнулся.

- Может быть, я начну издавать здесь такую же газету.

- Ну и амбиции,- сказала миссис Демарджон, взглянув на Кэй, а потом обратно на него.- Такого раньше никогда не делалось.

- Это то, о чем я думал. На самом деле.- Он слегка наклонился к ней, ощущая на себе взгляд мистера Демарджона.- Мне бы хотелось узнать побольше о самом Вифаниином Грехе и о том, кто здесь живет.

- Да? А почему?

Эван объяснил ей свою идею написать статью по истории деревни для "Пенсильвания Прогресс". Она слушала его, словно заинтригованная, кивая головой в нужных местах.- Интересно,- сказала она, когда он закон- чил.- А вы уже начали ваши исследования?

- Нет. Я подумал, что сначала я поговорю о них с вами.

- Не думаю, что в деревне на самом деле найдется так много исто- рического,- сказала она.- Она зарегистрирована толькоЄ- а, да, около де- сяти лет назад. Не думаю, что здесь у нас есть какие-нибудь знаменитые жители, достопримечательности пейзажа или исторические здания. Если вы ищете историю, вы могли бы съездить в Сент-Лоуренс, к руднику в Сел- дом-Син-Вэли. Да, это что-тоЄ

- Вифаниин Грех,- повторил Эван, пытаясь повернуть разговор в прежнее русло.- Откуда происходит это название?

Она чуть прищурила глаза и взглянула на своего мужа.- Честно го- воря не знаю. Гаррис, а ты?

Он несколько секунд подумал.

- Нет. Никогда не слышал,- наконец сказал он.

- Вы никогда этим не интересовались? - спросил Эван.

- Да, конечно,- ответил тот.- Я интересовался, когда мы впервые переехали сюда. Но, кажется, никто не знал этого.- Он пожал плечами.- Думаю, что это одно из тех имен, которое ничего не означает, оно просто приклеивается, и все.

Эван пробормотал что-то под нос, испытывая разочарование. Он во- ображал ужасающую историю, таящуюся за названием деревни, что-то, уходя- щее корнями в таинственное прошлое. Теперь он подумал: может быть, в этом ничего и не было, в конце концов. Его интуиция его подвела. Не это ли всегда говорила Кэй? То что он на краю бездны своего воображения и что однажды он полностью угодит туда и утратит реальность бытия. Да. Да, вероятно, она была права.

- Если вы хотите,- предложила миссис Демарджон.- Я для вас по- расспрашиваю. Постараюсь, знаете ли, найти что-нибудь, что вы могли бы использовать в вашей статье. Но в целом все, что я знаю, это то, что Ви- фаниин Грех - тихая мирная маленькая деревушка. Может быть, кроме этого ничего больше и нет.- Она улыбнулась Кэй.- Собственно говоря, я именно это и предпочитаю. Я не хочу ни истории, ни известности, ни чего-нибудь еще в этом духе. И я, вероятно, выражаю чувства большинства жителей де- ревни.

- Вы думаете, что другие могут быть против, если я попробую уз- нать что-нибудь о деревне?

- Нет, не против. ПростоЄ некоторые могут не желать этого. Они очень ценят свое уединение, и вы должны помнить, что большинство из них переселилось сюда, подобно Гаррису и мне, в поисках места, где можно бы- ло бы скрыться от городского шума. Знаете, это место для отдыха, и, ко- нечно же, такие места не выставляются на глаза общественности.

Эван замолчал, обдумывая то, что сказала женщина. Миссис Демард- жон допила свой кофе и отставила в сторону пустую чашку. Он пожал плеча- ми:

- Не думаю, что статья, которую я напишу, могла бы так уж сильно повредить деревне. Я даже думал, что местные жители будут рады увидеть в печати что-нибудь о Вифаниином Грехе.

- Что ж,- отозвалась женщина.- Я в этом не так уверена. Но я не говорю, что это плохая идея. Напротив. Я только сказала, что вы можете встретить некоторое сопротивление.

- Думаю, что в таком случае не лучше тогда еще над этим поду- мать,- сказал Эван.

- Пожалуйста, не слушайте меня,- сказала миссис Демарджон.- Де- лайте то, что вам кажется наилучшим.

Эван посмотрел на свои наручные часы и увидел, что было уже больше одиннадцати.

- Кэй,- сказал он,- думаю, нам лучше забрать Лори и отправиться домой. Становится поздно.

- Глупости,- сказала миссис Демарджон.- Еще рано.

- Нет, боюсь, что Эван прав,- сказала Кэй, поднимаясь с дивана.- Я чувствую себя немного усталой после сегодняшнего утра. Я никогда рань- ше не видела так много учащихся в одном здании.

Они разбудили Лори, которая сонно проследовала за ними к двери, после того как они распрощались с Демарджонами. Кэй взяла девочку за ру- ку и вышла на крыльцо. Миссис Демарджон последовала за ней, говоря Кэй, что она может приходить в любое время, чтобы поговорить или взять свежих овощей с ее огорода. Эван уже собрался было переступить через порог входной двери, когда почувствовал, что Гаррис Демарджон очень близко подъехал к нему в своем кресле и следует за ним почти по пятам. Эван обернулся. Гаррис пристально смотрел на него. Его глаза - два бледных озера - таили внутри странные леденящие глубины. Эван почувствовал, как его притягивает этот взгляд, и внутренне содрогнулся. Рот Гарриса чуть дернулся, приоткрылся.

- Гаррис? - улыбающаяся миссис Демарджон заглянула в дверной проем.- Нам лучше их не держать, если они устали.

- ЯЄ я очень рад, что вы пришли,- сказал он Эвану.- Я получил очень большое удовольствие от нашего разговора.

- Спасибо. Я тоже,- ответил Эван.- Нужно будет как-нибудь про- должить его.

Миссис Демарджон взяла Эвана за руку, ее кожа была холодной на ощупь, на ее пальцах были мозоли. Это от работы в саду, подумал Эван. Он позволил ей вывести себя на крыльцо, и именно тогда, через кратковремен- ное усилие, которое она вложила в рукопожатие, он осознал, насколько сильной она была. Ему показалось, что он вложил руку в тиски, но боли не было, поскольку это быстро закончилось.

- Приходите еще навестить нас,- сказала миссис Демарджон, стоя на ступенях крыльца. Сзади нее Гаррис был словно заключен в рамку света, струящегося сквозь дверной проем.- Правда, приходите к нам еще поскорей.

- Мы придем,- сказала ей Кэй.- Мы и впрямь получили удовольст- вие. Доброй ночи.

- Доброй ночи,- ответила женщина и скрылась в дверях. Дверь зак- рылась, но белый свет на крыльце остался.

Они прошли пешком к своему дому. Эван осознал, что машинально массирует свою руку.

- Хороший был вечер,- сказала Кэй, когда они подошли к своей двери.

- Да,- отозвался он,- хороший.- Он вытащил ключи из кармана, от- пер дверь, и они вступили в темноту. Кэй включила свет в прихожей и гос- тиной. Лори едва могла держать свои глаза открытыми, поэтому Эван взял ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню. Кэй переодела девочку в ее ночную рубашку и подвернула ей одеяло, а Эван спустился обратно вниз, чтобы выключить там свет.

Он проверил входную дверь, чтобы убедиться, что она заперта, выключил свет в прихожей и гостиной. И после этого, стоя в тисках темно- ты, откинул шторы и посмотрел на Мак-Клейн-террас. Демарджоны выключили свет на своем крыльце, и теперь улица вновь окунулась в ночь и молчание, за исключением золотых квадратиков света, отбрасываемого из их собствен- ной спальни. Он долго стоял там, ничего не видя, пока не посмотрел на темные очертания на другой стороне улицы. Кто живет там? Да. Как сказала миссис Демарджон, вдовец по имени Китинг. Сейчас он в отпуске. Интерес- но, куда вдовцы уезжают в отпуск, подумал Эван. Навещают места, где вос- поминания о более счастливых днях поджидают их, словно незаметные ловуш- ки. Места, куда он ездил вместе с женой. Эван заинтересовался этим чело- веком и хотел бы с ним встретиться. Он задал себе вопрос, когда же Ки- тинг вернется из отпуска.

В окне за несколько домов ниже по улице виднелось белое свече- ние. Нет, не электрическое, а отражение серебряной лунной сферы, смотря- щей благожелательным взглядом на спящую деревню. Он бессознательно про- вел одной рукой по суставам другой.

Вифаниин Грех: эти два слова без предупреждения пришли к нему из глубины сознания, пока он всматривался в холодное око луны.

Они должны что-то означать. Его любопытство настаивало на этом.

Но что? Что-то, случившееся десять лет назад, когда деревня была впервые зарегистрирована? Или что-то более давнее, похороненное в туман- ных складках времени?

Он решил, что должен будет узнать это.

Поднимаясь в спальню, где ждала его Кэй, он осознал, неожиданно и леденяще тревожно, что боится заснуть.

Потому что боится того, что могут показать ему его сны. 10. Ни один способ умереть не является хорошим

Для Мускатного Джона ночь была другом. Может быть, ночь была те- перь его единственным другом, после того как старый Мак Такер и Солти Риз умерли. По меньшей мере, он считал, что Мак Такер был мертв. Такер не явился на их встречу в лагере у железнодорожной развилки в трех милях к югу от Лэтроуб, и, порасспросив о нем, Мускатный Джон узнал от болез- ненно-желтого бродяги по имени Винтцелл, что Мак упал с товарняка, нап- равляющегося на север, в окрестностях Чарльстона в Западной Виргинии, всего неделю назад.

- Да,- сказал Винтцелл, перекатывая сигарету между коричневых пальцев.- Я видел, как это случилось. Он был хилым старикашкой и все равно не перенес бы дальнюю дорогу.- Свет от костра, на котором готови- лась пища, осветил его лицо. Оно было похоже на кожаный мешочек, в кото- ром он хранил свой табак.- Знаешь ли, он подпрыгивал и пританцовывал на ходу. Вроде как от счастья. Сказал, что едет туда, где родился, и соби- рался повидать старых друзей. Так или иначе, он выскользнул прямо в дверь, а мы гоняем по железной дороге со скоростью пятьдесят пять миль в час. И еще, конечно, острое покрытие из гравия. Мы выпрыгнули наружу и попытались его найти, но к тому времени он был уже за изгибом дороги, и в темноте невозможно было ничего разглядеть.

В течение долгого времени Мускатный Джон ничего не говорил; он сидел, глядя в огонь, скрестив ноги прямо перед собой, и гладил свою длинную серебристую бороду. В укрытом листвой лагере бродяги играли в карты или тихо разговаривали, пересказывая занятные истории.

- Ты уверен, что его звали Такер? - спросил наконец Мускатный Джон.

- Такер? - Винтцелл задумчиво сощурил глаза, затем поскреб пере- носицу, которая некогда была сильно сломана и с тех пор так правильно и не срослась.- Подожди минутку. Подожди-ка минутку. Такер, говоришь? Что ж, думаю, что имя того парня было Такей. А может быть, Такер, как мне сейчас кажется.

Было бессмысленно попытаться проверить описание внешности, пото- му что Мак Такер выглядел по-разному каждый раз, когда пути его и Мус- катного Джона пересекались. Однажды старик щеголял густой седой шевелю- рой и моржовыми усами; в следующий раз, когда Джон увидел его, Мак наго- ло обрил голову и отрастил козлиную бородку. Поэтому невозможно было уз- нать его действительную судьбу - смерть на путях? тюрьма в каком-нибудь маленьком городишке? работа на ферме за бродяжничество? - судьбу старого Мака Такера. Мускатному Джону было точно известно лишь одно: он не поя- вился в этой конкретной точке связи впервые за последние семь лет.

Это опечалило его, потому что он знал, что друзей мало и их трудно найти, и, вероятно, в его жизни больше не будет настоящих друзей.

Он поговорил о дороге с другими бродягами, собравшимися у кост- ра; он сказал им, что направляется в Новую Англию, а затем, вероятно, в сторону Озер.

- Идешь отсюда на северо-восток?- спросил тощий человек с высту- пающими скулами по имени Дэн.

- Да. На север через Пенсильванию.

- Угу.- Дэн жевал травинку и, казалось, изучал его; похоже, он был заинтригован потрепанным оливково-зеленым армейским рюкзаком, кото- рый Джон носил с собой, и Джон решил улечься спать на другой стороне ла- геря от этого человека.- Лучше последи за собой,- тихо сказал Дэн.

- Что это должно означать?

- Я не хотел тебя обидеть. Просто подумал кое о чем, что однажды слышал. Твое намерение отправиться в этот штат мне кое-что напоминает.- Он взглянул на кольцо мужчин с ввалившимися глазами.- Кто-нибудь из вас знает Майка Хукера? Томми Джессопа?

- Слышал о Джессопе,- ответил один их них.- Его звали Четырехпа- лый.

- Да, это он,- сказал Дэн, кивая.- Их пути пересеклись именно здесь, два или три года назад. Они направлялись вверх, в Мэн. Составляли большие планы. Хукер собирался начать торговлю лесом вместе со своим шу- рином. Я сидел, разговаривал с ними и желал им удачи, а потом они ушли. И, Боже мой, это последний раз, когда о них слышали.

- Закон? - спросил Мускатный Джон.

Дэн пожал плечами.

- Никто не знает. Я имею в виду, черт, как это было забавно. Раньше или позже ты слышишь рассказы на дорогах почти обо всех, кого знаешь. Ты слушаешь и передаешь их дальше. Но за все это время никто не узнал ничего о том, что случилось с Хукером и Джессопом. Они простоЄ ис- чезли.

- То же самое с Перкинсом Кэйси,- сказал молодой человек с длин- ными коричневыми волосами, скручивая самокрутку, сминая и облизывая ее.- Тоже славный старик. В последний раз, когда я его встретил, он двигался поперек через Пенсильванию, может быть, восемь месяцев назад. Я спраши- вал о нем в округеЄ ноЄ даЄ- Он пожал плечами и замолчал.

Отсвет огня играл на лицах слушающих людей. Кто-то кашлянул, а кто-то откинул прочь бутылку, отсвечивающую оранжевым.

- Да,- сказал Дэн,- расскажу вам мужики, что я слышал. А слышал я это более чем от одного или двух человек, от людей, которые закона и властей не боятся. От крепких продувных парней. К северо-востоку отсюда есть местечко, которое заглатывает ребят. Вот что они говорят, и можете смеяться над этим, если хотите, но я знаю это, слышал, маленький городок под названиемЄ я не помню, Вифанни или что-то вроде этого. Проглатывает всех ребят напрочь. Ты идешь туда и не возвращаешься.

- Не Вифанни,- подал голос другой человек, сидевший на пеньке.- Это забавное название. Вифаниин. Вифаниин Грех.

- Грех? - Джон приподнял свои мохнатые брови.- Кажется, раньше я где-то слышал об этом месте.

- Что ж, прими во внимание, что ты услышишь,- сказал ему Дэн.- Будь я на твоем месте и направляйся в ту сторону, я бы держался как мож- но дальше от этого городка. Пускай какие-нибудь путники с дурными осли- ными головами околачиваются в тех краях.

- Эй,- сказал кто-то еще,- у нас тут покер горит. Вы будете рассказывать байки или сядете играть?

Эти воспоминания пришли в голову Мускатному Джону одновременно с нежными мыслями ночи. Она была его другом. Она защищала и укрывала его, и он предпочитал странствовать, когда было прохладнее, когда ночные пти- цы пели колыбельные для бродяг. Полуночные ветры проносились мимо него, а вес рюкзака - заполненного разношерстным ассортиментом из тряпок, ру- башек, носков, дополнительной пары обуви, красной шапочки для гольфа, подобранной на обочине дороги, пары пустых бутылок из-под мускатного ви- на - был хорошо знаком и скорее придавал уверенности, нежели отягощал его. На нем была дорожная форма: черные полотняные брюки, ботинки с грязными шнурками, футболка "Спец по пиву", выигранная на конкурсе по питью пива в баре в Калифорнии,- одна из вещей, которыми он больше всего гордился. Его серебряные волосы, еще густые на висках, почти вылезли на макушке. Он очень старался содержать свою длинную бороду в хорошем сос- тоянии. Он расчесывал ее и мыл, когда это было возможно, и поэтому она всегда становилась предметом обсуждения, где бы он ни путешествовал, а путешествовал он множество раз через все Соединенные Штаты и дважды за- ходил в Мексику.

Шагая на северо-восток по узкой дороге округа Сомерсет, Мускат- ный Джон глядел в лицо темноты и гадал, где же он находится. За послед- ние три часа он видел только несколько машин, направляющихся на юг, и вовсе не видел дорожных указателей. Где-то в его рюкзаке была карта, но ему не хотелось тратить время на ее поиски. Дорога разворачивалась перед ним со своей собственной скоростью; он знал это по опыту. Над головой раскинулось полотно из звезд, одни были яркими, другие отдаленными, словно воспоминания. Луна лежала за его правым плечом, словно бы защища- ла его, и он мог видеть неясные очертания своей лунной тени, шедшей впе- реди него по бетону дороги. По бокам лежало толстое черное одеяло леса, и Мускатный Джон мог слышать десяток разнообразных шумов, доносящихся оттуда: пронзительные птичьи крики, стрекотание сверчка, шум маленьких ночных животных, пробирающихся по лесу сквозь заросли. Его собственные шаги были почти бесшумны, и пока он шел, он ощущал себя и в самом деле частью ночного мира; возможно, проходящей мимо тенью; возможно, шелестом ветра в листве; возможно, стрекотанием насекомых, прячущихся в высокой придорожной траве. Через час или два он отыщет место в лесу, чтобы пос- пать, и потом, утром, быть может, сможет найти какого-нибудь хорошего попутчика, который расстанется с пятьюдесятью центами или, может быть, укажет направление к ближайшей кухне, где варят бесплатный суп.

Он сделал еще три шага и застыл на месте. Его сердце подпрыгну- ло, яростно колотясь, а глаза непроизвольно раскрылись.

Ярдах в двадцати впереди на обочине дороги стояла фигура, выри- совывающаяся на фоне распростертых рук-ветвей деревьев. Мускатный Джон стоял неподвижно, прищурив глаза, чтобы лучше разглядеть видения в тем- ноте. Фигура не шевельнулась.

Он сделал пробный шаг в перед. Затем еще один.

- Господи Иисусе,- пробормотал он в следующее мгновение.- Прок- лятые глаза никуда не годятся.- Он потер их и снова посмотрел на дорож- ный указатель. На первый взгляд он казался высоким и тощим человеком, и от его вида по спине Джона побежали мурашки. Он мысленно выругал свою глупость и приблизился к указателю. Затем порылся в кармане в поисках коробка спичек и зажег одну; она погасла, и он зажег другую, чтобы про- честь белые буквы: КОЛВЕР - 2, ЭЛЬМОРА - 7, ВИФАНИИН ГРЕХ - 9. Никогда не был в Колвере, подумал он; он может оказаться дружелюбным маленьким городком. Надо посмотреть. Затем его взгляд упал на последнее название. Вифаниин Грех. Я где-то слышал о нем, не так ли? Да, где-то слышал. И затем это пришло к нему, словно прилив крови к лицу после трехдневной пьянки. В лагере бродяг. Это сказал Дэн: "Место проглатывает ребят. Дер- жись от него подальше. Плохое место". Он провел тыльной стороной руки поперек рта, все еще уставившись на название. Спичка погасла. Он отбро- сил ее на обочину и пошел, теперь немного побыстрее, не зная, почему, но помня, что сказал Дэн и каким странным и мрачным казался его взгляд, когда он говорил это. Может быть, пришло время располагаться на ночь, чтобы потом отправляться в путь вместе с птицами.

Он прошел, быть может, еще одну милю, а затем решил разбить ла- герь. Для этого он пролез в лабиринт зарослей деревьев и острых колючек в поисках укромной лужайки. Ни к чему, чтобы дорожная полиция видела костер, на котором он варит кофе. Пока он шел, он думал о Маке Такере. Он надеялся, что тот не погиб, что они снова где-нибудь встретятся, но если все-таки он мертв, Джон желал ему всего хорошего в лучшем мире. Но это плохой способ отправляться туда; голова расколота камнями, из нее вытекают мозги, а товарняк тем временем выстукивает свой погребальный плач на трупом. Его сознание ушло от этой мысли. Ни один способ умереть не был хорошим.

Мускатный Джон поглядел назад. Дорога исчезла, спрятанная в гус- той листве. Он ощущал сладостный запах зеленого леса, грубой древесной коры, угольно-черного неба со сверкающими алмазами, рассеянными по нему. Он продолжал дальше углубляться в лес, колючки и шипы приставали к его рубашке и брюкам.

Потом он остановился, повернул голову в сторону, прислушиваясь. Его глаза заблестели.

Он услышал что-то странное. Что-то отдаленное. Эхо какого-то шу- ма. Но он не понял, с какой стороны оно донеслось.

Высокий, пронзительный крикЄ да, точно, ему был знаком этот звук. Орел. Охотится.

Занятно, подумал Мускатный Джон, потому что в этой части страны орлы были редкостью. И они не охотятся в темноте.

Он прислушался, уши его горели, но звук не повторялся. Он дви- нулся дальше, смутно ощущая, что его ладони стали влажными.

В следующие несколько минут ему показалось, что он услышал это снова, но он не мог быть уверен, что это не игра воображения. Тогда звук послышался несколько ближе, справа от него. Он повернул налево, отводя в сторону заросли. По его руке царапнула колючка, оставляя за собой струй- ку крови. "Дерьмо",- сказал он.

Еще один крик орла. Был ли он? К черту все, подумал Джон; я в этом не уверен. Я слышу его, но не могу сказать, откуда он доносится. Он посмотрел на луну; это белое око высвечивало его так, словно бы он изви- вался в луче прожектора. Взглянул еще раз на него, он вдруг осознал, что этой ночью пятна на луне напоминают скорее фигуру женщины, а не мужчины, как обычно. Плохая новость о Старине Маке, слишком плохая. Лес чересчур густой. Может, мне лучше унести свою задницу обратно на дорогу? Что ска- жешь, старина? Крик, принесенный порывом ночного ветра, теперь казался ближе, намного ближе. Он пронесся над его головой и исчез. По коже по- ползли мурашки, и он резко остановился и перестал продираться сквозь за- росли. Да. Возвращайся обратно на дорогу, черт с ними, с дорожниками и иди туда, прямо сейчас. Он повернулся, стараясь очистить свою майку от колючек, и стал пробираться обратно той же дорогой, какой пришел; ему казалось, он может чувствовать прикосновение луны, жаркое и горячее, на шее сзади. Он попытался стряхнуть его с себя.

К черту эти леса, подумал он. Я попытаю счастья на дороге. Этот парень, Дэн, вероятно, сумасшедший. Вифаниин Грех. Что это за имя для населенного пункта. Что, к дьяволу, было известно этому парню Дэну? Он изогнул шею, высматривая знакомую ленту асфальта. Прямо перед ним стояла группа деревьев, темная и бесформенная.

Он шагнул вперед.

И слишком поздно понял, что это было.

Это была не листва, нет. Не листва, ноЄ

В следующее мгновение что-то проревело таким вызывающим криком, от которого едва не лопнули его барабанные перепонки, и заставило отшат- нуться назад, его сердце сжималось от холодного абсолютного страха. Тварь прыгнула вперед, поднимаясь, выпрямляясь на своих задних ногах, перевитых мускулами, как бечевками. Ее передние лапы колотили по небу, и лунный свет высвечивал похожие на поршни копыта, отражаясь в красных раздувшихся глазах, расположенных по обе стороны от массивной треуголь- ной головы.

Нервы Мускатного Джона натянулись до предела. Лошадь. Ужасная, как божество, огромная угольно-черная лошадь.

И нечто еще более ужасное верхом на ней.

Человеческая фигура, одна рука которой погружена в коротко ост- риженную гриву. Глаза, неподвижно уставившиеся на него с призрачного ли- ца и горящие синим электрическим светом, словно бы высвободили страх, кипевший в горле Джона, выдавили вопль, который разрывал его голосовые связки. Он крутился на месте, его кожу покалывало. Еще одна темная тень. И еще одна. И еще. Они окружали его. Их глаза теперь горели словно рас- каленные печки, излучая ультрафиолетовый свет, полный страшной, ужасаю- щей ненависти. Тончайшие одеяния облегали их тела, раскрашенные луной в серебряный цвет, и в этот момент Джон осознал, что ступил туда, где вре- мя остановилось, и если бы ему удалось каким-нибудь образом вырваться из этого кольца и добежать до дороги, то ее могло там не оказаться, как могло бы не оказаться на месте Колвера или Эльморы. На этих огромных черных лошадях сидели верхом фигуры, казавшиеся человеческими, но они не были людьми. Нет, они больше не были людьми. Они были тварями из ночных кошмаров с жуткими намерениями.

Нога Джона зацепилась за древесный корень; он пошатнулся и упал, окончательно придавленный тяжестью своего рюкзака. Пустые бутылки позвя- кивали. Он вытянул вперед руки, прося милосердия, поднялся на колени, на его лице выступили капельки пота. Все капельки до единой отражали лунный свет, скатываясь и поблескивая на его бороде. Сердце бешено колотилось. Всадники вокруг него безмолвствовали, но лошади громыхали, словно грозо- вой гром за сотни миль отсюда. Их немигающие глаза жгли его душу.

Он попытался обрести голос и нашел его запрятанным в глубочайшей пещере внутри себя.

- Кто вы? - прошептал он.- Кто вы?

Они ничего не ответили. Он слышал их дыхание.

- Пожалуйста,- сказал он ломающимся тихим голосом.- Я всего лишь старик. Я неЄ не хочу никому вредить.- Его распростертые руки дрожали.- Я не хочу никаких неприятностей,- сказал он.