своей чувственности, снимать данную объективность и полагать ее
тождественной с собой; и то, и другое есть одно и то же - отождествление
своего сознания и самосознания.
это абстрактное самосознание и сознание в отношении друг друга представляют
собой еще две разные вещи, что они еще не уравняли взаимно друг друга. В
сознании мы видим громадное различие "я" - этого совершенно простого, с
одной стороны, и бесконечного многообразия мира - с другой. Эта здесь еще не
достигающая действительного опосредствования противоположность "я" и мира
составляет конечность сознания. Напротив, самосознание имеет свою конечность
в своем еще совершенно абстрактном тождестве с самим собой. В "я" = "я"
непосредственного самосознания имеется налицо только долженствующее быть, но
еще не положенное, еще не действительное различие.
противоречие самосознания с самим собой, ибо самосознание есть в то же время
и ближайшая предшествующая ему ступень - сознание, следовательно,
противоположность самому себе. В самом деле, так как абстрактное
самосознание есть только первое, следовательно, еще только условное
отрицание непосредственности сознания, а еще не абсолютная отрицательность,
то есть отрицание только что упомянутого отрицания, образующее бесконечное
утверждение, - то и само оно имеет еще форму чего-то сущего,
непосредственного, чего-то - вопреки или скорее как раз благодаря своей
чуждой всяких различий внутренней природе - еще заполненного внешностью; оно
содержит поэтому отрицание не только в себе, но и вне себя, как внешний
объект, или "не-я", - и именно вследствие этого есть сознание.
таким образом, что самосознание, которое имеет своим предметом себя как
сознание, как "я", развивает простую идеальность "я" до реального различия и
тем самым, снимая свою одностороннюю субъективность, дает себе объективность
- процесс, тождественный с противоположным процессом, посредством которого
объект также субъективно полагается "я", погружается во внутреннее самости,
и таким образом уничтожается существующая в сознании зависимость "я" от
внешней реальности. Так самосознание достигает того, что имеет сознание не
наряду с собой, не внешнее только с ним связано, но действительно
пронизывает его собой и в качестве растворенного содержит его в самом себе.
развития.
просто с самим собой тождественное и в то же время - в противоречии с этим -
отнесенное к внешнему объекту единичное самосознание. Будучи так
определенно, самосознание есть достоверное знание о себе самом как о сущем,
в сопоставлении с которым предмет обладает определением только чего-то мнимо
самостоятельного, в действительности же ничтожного, - оно есть вожделеющее
самосознание.
и таким образом возникает отношение одного самосознания к другому
самосознанию, а между ними обоими возникает процесс признания. Здесь
самосознание не есть уже более единичное самосознание, но в нем начинает
осуществляться единение единичности и всеобщности.
самостей, и эти самости в своей самостоятельности все же делаются
тождественными друг с другом, - постольку выступает третья из названных
ступеней - всеобщее самосознание.
вожделение - противоречие его абстракции, которая должна быть объективной,
или его непосредственности, которая имеет вид внешнего объекта и должна быть
субъективной. По отношению к достоверности самого себя, возникшей из снятия
сознания, объект должен быть определен как нечто ничтожное, а в отношении
самосознании к объекту как столь же ничтожная должна быть определена
абстрактная идеальность самосознания.
проявляется на первой ступени своего развития. Вожделение здесь, во второй,
главной части учения о субъективном духе, еще не имеет никакого дальнейшего
определения, кроме определения его как влечения, поскольку это последнее, не
получив еще определения со стороны мышления, направлено на внешний объект, в
котором оно ищет своего удовлетворения. Но что определенное таким образом
влечение существует в самосознании, - необходимость этого заключается в том,
что самосознание есть вместе с тем и ближайшая предшествующая ему ступень,
именно сознание, и что оно знает об этом внутреннем противоречии. Где нечто,
тождественное с самим собой носит в себе противоречие и проникнуто чувством
своего в себе сущего тождества с самим собой, равно как и противоположным
чувством своего внутреннего противоречия, - там с необходимостью выступает
влечение снять это противоречие. Неживое не имеет никакого влечения, потому
что оно не в состоянии перенести противоречия и погибает, если нечто, по
отношению к нему другое, в него проникает. Напротив, все одушевленное и дух
необходимо имеют влечение, так как ни душа, ни дух не могут существовать, не
имея в себе противоречия, не чувствуя или не зная его. Но в непосредственном
и потому природном, единичном, исключающем самосознании противоречие, как
было уже указано выше, имеет ту форму, что самосознание, - понятие которого
состоит в тои, чтобы выражать отношение к самому себе, быть "я" = "я", -
имеет в то же время отношение еще к некоторому непосредственному,
положенному не идеально другому, к внешнему объекту, к "не-я", и есть нечто
для самого себя внешнее, ибо оно, - хотя в себе и есть тотальность, единство
субъективного и объективного, - ближайшим образом существует, однако, как
нечто одностороннее, как только субъективное, лишь через удовлетворение
вожделения достигающее того, чтобы быть в себе и для себя тотальностью.
Несмотря, однако, на это внутреннее противоречие, самосознание продолжает
оставаться абсолютно уверенным в себе, ибо оно знает, что непосредственный
внешний объект не обладает никакой истинной реальностью, а есть скорее по
отношению к субъекту нечто ничтожное, лишь мнимо самостоятельное, в
действительности же такое же, что не заслуживает и не может существовать
самостоятельно, но должно погибнуть под действием реальной мощи субъекта.
этой связи соответствует влечению. В отрицании обоих односторонних моментов
как собственной деятельности "я" и осуществляется для последнего это
тождество. Предмет не в состоянии оказать этой деятельности никакого
противодействия, как нечто в себе и для самосознания лишенное самостности;
диалектика снятия себя, составляющая его природу, существует здесь как
упомянутая выше деятельность "я". Данный объект полагается здесь в такой же
мере субъективно, в какой субъективность теряет свою односторонность и
становится для себя объективной.
себе тождествен с внешним объектом, - знает, что этот последний содержит в
себе возможность удовлетворения вожделения, что предмет, следовательно,
соответствует вожделению и что именно вследствие этого вожделение и
возбуждается предметом. Отношение к объекту является поэтому для субъекта
необходимым. Субъект усматривает в объекте свой собственный недостаток, свою
собственную односторонность, видит в объекте нечто принадлежащее к его
собственной сущности и тем не менее ему нехватающее. Самосознание может
снять это противоречие, ибо оно есть не бытие, а абсолютная деятельность; и
оно действительно снимает его, поскольку овладевает предметом, только
выдающим себя за самостоятельный, - удовлетворяет себя, пожирая его, и
сохраняет себя в этом процессе, так как оно - самоцель. Объект должен при
этом погибнуть, ибо оба - субъект и объект - суть здесь непосредственные
начала, а таковые не могут составлять единства иначе, как только так, что
непосредственность - и притом ближайшим образом непосредственность лишенного
самости объекта - отрицается. Вследствие удовлетворения вожделения
полагается в-себе-сущая тождественность субъекта и объекта, односторонность
же субъективности и мнимая самостоятельность объекта оказываются снятыми.
Поскольку, однако, предмет уничтожается испытывающим вожделение
самосознанием, постольку он может казаться подчиняющимся действию совершенно
чуждой силы. Но это только видимость. Ибо непосредственный объект должен
снять себя согласно своей собственной природе, согласно своему понятию, так
как в своей единичности он не соответствует всеобщности своего понятия.
Самосознание есть являющееся понятие самого объекта. В уничтожении предмета
самосознанием он погибает поэтому от действия на него мощи его собственного
понятия, только внутренне ему присущего и именно в силу этого только как бы
извне к нему приходящего. Так объект полагается субъективно. Но этим снятием
объекта субъект снимает также и свой собственный недостаток, если распадение
на безразличное "я" = "я" и на "я", отнесенное к внешнему объекту, и в такой
же мере придает своей субъективности объективность, в какой объект делает
субъективным.
В¬428
и, получая таким образом для себя удовлетворение, становится действительным.
С внешней стороны оно, в этом возврате в себя, ближайшим образом остается
определенным как единичное и сохраняется как таковое, потому что относится к
бессамостному объекту лишь отрицательно, и этот последний, таким образом,
поглощается. Вожделение в своем удовлетворении является, таким образом,
вообще разрушающим, а по своему содержанию себялюбивым; и так как
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Орлов Алекс
Лукин Евгений
Куликов Роман