Чтение 5–й страницы книги ~Калле-Блюквист

зрители помрут со смеху! Такому шуту и готовиться не надо! Но ведь в
настоящую программу надо включить акробатику и еще что-нибудь.
- Я буду наездницей! - воскликнула Ева-Лотта.- Возьму нашу лошадь,
которая хлеб возит. Красота! И она послала воздушный поцелуй воображаемой
публике.
- Высшая школа верховой езды, наездница Ева-Шарлотта! Представляете?-
сказала она.
Калле и Андерс смотрели на нее с обожанием. Еще бы, конечно, они
представляли! И цирковые артисты со всем пылом и рвением взялись за работу.
Трудно было придумать лучшее место, чем то, которое предложила Ева-Лотта.
Южная стена пекарни вполне подходила как фон для цирковых номеров, а
размеры твердой травянистой площадки позволяли разместить и зрителей, и
арену. Недоставало только брезента, который служил бы занавесом.
Хуже обстояло дело с артистическими уборными. Но находчивая Ева-Лотта
быстро нашла выход. Над пекарней тянулся чердак; большой люк под самой
крышей позволял подавать туда вещи прямо со двора.
- А раз можно туда подавать, значит можно и оттуда выгружать,- сказала
Ева-Лотта.- Вот мы и будем выгружаться. Привяжем веревку наверху и будем
съезжать по ней, когда подойдет очередь выступать. А когда номер кончится,
убежим тихонечко, чтобы зрители не заметили, вернемся по внутренней
лестнице на чердак и будем ждать следующего выхода. Это же страшно
оригинально, разве нет?
- Да, страшно оригинально,- согласился Андерс.- А если ты еще и лошадь
сумеешь уговорить съезжать по веревке, тогда уж будет просто жутко до чего
оригинально. Но это, пожалуй, потруднее. Она хоть и укрощенная и послушная,
но есть же в конце концов и для лошади предел!
Об этом Ева-Лотта не подумала. Так или иначе, она не собиралась совсем
отказываться от своей блестящей идеи.
- Когда будет мой выход, один из вас станет конюхом, проведет лошадь
через зрительный зал на арену и поставит ее под чердачным люком. А потом -
хлоп! - я съеду ей прямо на спину.
Подготовка развернулась полным ходом. Калле одолжил брезенты у папы.
Андерс съездил на велосипеде за город, на дровяной склад и купил там мешок
опилок, чтобы посыпать арену. Затем привязали веревку на чердаке, и трое
артистов принялись съезжать вниз. Они так усердно упражнялись, что чуть не
позабыли обо всем остальном. В самый разгар вдруг появился дядя Эйнар.
- Как это он целых полдня пробыл один?- шепнула Ева-Лотта мальчикам.
- А ну-ка, кто сбегает с письмом на почту?- крикнул дядя Эйнар.
Ребята посмотрели друг на друга. Ни у кого не было особой охоты. Но тут в
Калле заговорило чувство долга. Дядя Эйнар - личность подозрительная, а
переписка подозрительных личностей требует контроля.
- Я сбегаю! - крикнул он.
Ева-Лотта и Андерс были приятно удивлены. Калле схратил письмо и
помчался. Скрывшись из виду, он тотчас взглянул на адрес.
На конверте стояло: "Лола Хелльберг, Стокгольм, до востребования".
"До востребования" означало, что адресат сам должен получить письмо на
почтамте, это Калле знал.
"Подозрительно,- подумал Калле.- Почему он не пишет ей прямо на дом?"
Он достал свою записную книжку и раскрыл ее. В верхней части страницы
стояло: "Список подозрительных лиц". Раньше этот список охватывал немалое
количество "лиц", но потом Калле скрепя сердце вынужден был повычеркивать
их одного за другим. Ему так и не удалось ни одного из них уличить в
чем-либо преступном.
Теперь в списке числился всего один человек - дядя Эйнар. Его имя было
подчеркнуто красным, а ниже аккуратно перечислялись приметы. За приметами
следовал раздел: "Особо подозрительные обстоятельства", где значилось:
"Имеет отмычку и карманный фонарик". У Калле, разумеется, тоже был
карманный фонарик, но это же совсем другое дело!
Выудив из кармана огрызок карандаша, Калле прислонился к забору и внес
следующее добавление: "Ведет переписку с Лолой Хелльберг, Стокгольм, до
востребования". Затем он добежал до ближайшего почтового ящика и через
минуту уже вернулся в "Калоттан"- так по зрелом размышлении решено было
назвать новый цирк.
- А что это значит?- спросил дядя Эйнар.
- Неужели непонятно?- "Ка" - Калле, "Лотт" - Ева-Лотта. "АН" - Андерс,-
ответила Ева-Лотта.- Кстати, вам нельзя смотреть, как мы репетируем.
- Очень жестоко с вашей стороны. Что же я буду целый день делать?
- Пойдите рыбку поудите,- предложила Ева-Лотта.
- Ты что, хочешь, чтобы у меня сделался нервный припадок?
"Чрезвычайно беспокойная натура",- подумал Калле. Но Ева-Лотта была
неумолима. Она безжалостно выпроводила дядю Эйнара, и репетиции цирка
"Калоттан" продолжались полным ходом. Андерса, как самого сильного и
ловкого, выбрали директором цирка.
- Но и я тоже хочу немножко распоряжаться,- объявила Ева-Лотта.
- Ну уж нет. Раз я директор, значит все.
Директор Андерс твердо решил создать действительно хорошую акробатическую
труппу и заставил Калле и ЕвуЛотту тренироваться несколько часов подряд.
- Ну вот,- удовлетворенно сказал он под конец.
Ева-Лотта, одетая в голубой спортивный костюм, с гордой улыбкой
выпрямилась. Она стояла одной ногой на плече Андерса, а другой на плече
Калле. Мальчики в свою очередь упирались широко расставленными ногами в
зеленую доску качелей, и Ева-Лотта очутилась на такой высоте, что ей даже
стало немного не по себе. Но она скорее умерла бы, чем призналась, что у
нее душа уходит в пятки, когда она смотрит вниз.
- Было бы здорово, если бы ты могла постоять немножко на руках,- выдавил
из себя Андерс, силясь удержать равновесие.- Зрителям это должно
понравиться.
- Было бы здорово, если бы ты мог посидеть на своей собственной голове,-
сухо ответила Ева-Лотта.- Зрителям это еще больше понравилось бы.
Внезапно в саду послышался ужасающий визг, душераздирающий вопль
существа, попавшего в величайшую беду.
Ева-Лотта вскрикнула и с риском для жизни спрыгнула вниз.
- Ой, что это?- сказала она.
Все трое опрометью выбежали из цирка. В следующее мгновение навстречу им,
сопровождаемый страшным грохотом, выкатился серый клубок. Это он издавал
такие невероятные вопли. Так ведь это же Туесе, котенок Евы-Лотты!
- Туесе, Туесе, что же это?- всхлипывала Ева-Лотта. Она схватила котенка,
хотя тот царапался и кусался.- Смотрите... Как не стыдно! Кто-то привязал
ему эту штуку, чтобы напугать его до смерти!
К хвосту котенка была привязана бечевка, на ней болталась консервная
банка. Ева-Лотта разрыдалась.
- Если бы я только знала, кто это сделал, я бы...
Она подняла глаза. В двух шагах стоял дядя Эйнар и весело смеялся.
- Ох, вот умора! - сказал он.- В жизни еще так не смеялся!
Ева-Лотта шагнула к нему:
- Это вы сделали?
- Что - сделал? Нет, вы видали когда-нибудь такие прыжки? Зачем ты
отвязала банку?
Ева-Лотта закричала и кинулась на него. Заливаясь слезами, она дубасила
дядю Эйнара кулаками куда попало.
- Это ужасно, подло, я вас ненавижу!
Смех прекратился, лицо дяди Эйнара исказилось от злобы. Странная перемена
испугала Калле и Андерса, неподвижно стоявших в стороне. Дядя Эйнар схватил
ЕвуЛотту за руки и прошипел:
- Потише, девчонка! Не то я из тебя яичницу сделаю!
Ева-Лотта прерывисто задышала. Руки ее бессильно упали - так крепко
стиснул их дядя Эйнар. Она смотрела на него со страхом. Он отпустил ее и
немного смущенно пригладил себе волосы. Потом улыбнулся и сказал:
- Что это на нас нашло? Схватились, точно боксеры! И вообще, о чем речь?
По-моему, первый раунд ты выиграла по очкам, Ева-Лотта!
Ева-Лотта не ответила ни слова. Она взяла котенка, повернулась и ушла.

4

Калле не мог спать, когда в комнате были комары. И сейчас его опять
разбудил какой-то крылатый паршивец.
- Гадина! - пробормотал он.- И кто их только выдумал!
Он почесал подбородок. Потом глянул на часы. Скоро час. Все порядочные
люди в такое время давно уже спят!
"Кстати,- сказал он себе,- интересно, спит этот кошачий палач или нет?"
Он тихонько подошел к окну и выглянул. В мансарде горел свет.
"Если бы он побольше спал, то, пожалуй, не был такой беспокойной
натурой,- подумал Калле.- А если бы он не был такой беспокойной натурой,
то, пожалуй, спал бы больше".
В этот момент свет в мансарде погас, словно дядя Эйнар его услышал. Калле
уже собирался залезть обратно в постель, но тут произошло нечто совершенно
неожиданное.
Дядя Эйнар осторожно выглянул в открытое окно, убедился, что поблизости
никого нет, и вылез на пожарнуто лестницу. Минута - и он уже на земле.
Держа что-то под мышкой, он быстрыми шагами направился к сараю около
пекарни.
Сначала Калле ничего не соображал. Он настолько опешил от изумления, что
не способен был что-либо предпринять. Но в следующий же миг его захлестнул
целый поток мыслей, догадок и вопросов. Калле дрожал от волнения и
восторга. Наконец-то, наконец ему попался по-настоящему подозрительный
субъект! Подозрительный не только на первый взгляд, но и после более
тщательного изучения. В самом деле, взрослый человек посреди ночи вылезает
из окна! Разве стал бы он так поступать, не будь у него что-то нечистое на
уме?
"Вывод номер один,- сказал себе Калле,- он не хочет, чтобы кто-нибудь в