Чтение 5–й страницы книги ~Мио, мой Мио!~

есть еще на свете Страна Чужедальняя.

- А кто там живет? - спросил я.

- Рыцарь Като, - ответил отец, и лицо его потемнело. - Жестокий рыцарь
Като.

Как только назвал он это имя, словно злой вихрь пронесся по саду. Белые
птицы попрятались в гнезда, а птица Горюн тревожно закричала и забила
большими черными крыльями. И в тот же миг увяло несметное множество роз.

- Мио, мой Мио! - сказал отец. - Ты мне дороже всего на свете, и у меня
сжимается сердце всякий раз, как я вспоминаю о рыцаре Като.

Тут, словно в бурю, загудели серебристые тополя. Много листьев
осыпалось на землю. И когда они опадали, казалось, кто-то плакал. Я
чувствовал, что боюсь рыцаря Като, ужасно боюсь...

- Пожалуйста, не думай больше о нем, если тебя это удручает, - попросил
я отца.

Король кивнул и взял меня за руку.

- Ты прав. Пока я не буду думать о нем. Пока еще ты можешь играть на
флейте и строить шалаши в саду роз.

И мы отправились на поиски Юм-Юма. У моего отца было немало забот: ведь
не так-то просто управлять таким огромным королевством. Но всегда у него
находилось время и для меня. Ни разу я не слышал от него: "Проваливай
отсюда, мне некогда". Ему было хорошо со мной.

Каждое утро мы гуляли в саду. Он показывал мне птичьи гнезда, заходил в
наш шалаш, учил меня ездить верхом на Мирамис и беседовал со мной и Юм-Юмом
обо всем на свете. Точь-в-точь как отец Бенки разговаривал со мной. И Бенка
всегда бывал страшно доволен. На лице у него словно было написано: "Хоть это
и мой отец, мне приятно, что он разговаривает с тобой". Я тоже очень
радовался, когда мой отец беседовал с Юм-Юмом.

Наши с Юм-Юмом дальние прогулки верхом на лошади были очень кстати, а
иначе где бы отец нашел время управляться с таким большим королевством. Если
бы мы не пропадали целыми днями, отец, наверное, только бы и занимался с
нами вместо того, чтобы решать государственные дела. Ему здорово повезло,
что моими друзьями были Юм-Юм и Мирамис.

О моя Мирамис, какие путешествия я совершал верхом на твоей спине! О
моя Мирамис, ты впервые пронеслась со мной по мосту Утреннего Сияния, и
этого я никогда не забуду.

Было это в предрассветный час. Часовые только-только опустили мост
после ночи. Зеленые шелковые травы умывались росой, и Мирамис замочила свои
золотые копыта, но что ей было до этого! Мы с Юм-Юмом встали ни свет ни
заря, и нас клонило ко сну. Но прохладный бодрящий ветерок освежал наши
лица, и, пока мы скакали по лугам, мы совсем проснулись. С восходом солнца
мы были уже на мосту Утреннего Сияния. Казалось, он был соткан из золотых
лучей и света. Мост высоко-высоко вознесся над водой. Глянешь вниз - голова
кружится. Мы скакали по самому высокому и самому длинному мосту в мире.
.Золотая грива Мирамис горела на солнце. Лошадь скакала все быстрее, быстрее
и быстрее, а мы поднимались на мост все выше, выше и выше. Копыта Мирамис
грохотали как гром. Как чудесно! Скоро я увижу Страну Заморскую, скоро,
скоро.

- Юм-Юм, - закричал я, - Юм-Юм, разве ты не рад? Посмотри, как чудесно!

Но вдруг я увидел, что вот-вот случится беда! Ужасная беда. Мирамис на
полном скаку мчалась прямо навстречу бездне. Впереди больше не было моста,
он круто обрывался. Видно, часовые не опустили его до конца, и он не
доставал до земли по другую сторону фьорда.

Перед нами зияла пропасть. Никогда мне еще не было так страшно. Я хотел
окрикнуть Юм-Юма, но не смог. Я потянул поводья, попробовал осадить Мирамис,
но она меня не послушалась. Дико заржав, она продолжала скакать навстречу
гибели, грохоча копытами. До чего же я испугался. Вот-вот мы полетим в
бездну. Вот-вот перестанут стучать копыта Мирамис, и я услышу ее ржание,
когда она с развевающейся золотой гривой рухнет в пропасть. Я закрыл глаза и
вспомнил моего отца-короля. Копыта Мирамис грохотали как гром.

Внезапно грохот прекратился. Я слышал стук копыт, но теперь они стучали
по-другому. Мне показалось, будто Мирамис скачет по мягкому шелку. Я открыл
глаза и посмотрел. И увидел, что Мирамис парит в воздухе. О моя Мирамис с
золотыми копытами и золотой гривой! Она мчалась по воздуху так же легко, как
и по земле.

Она летела над облаками, а если бы захотела, могла перепрыгнуть через
звезды. Ни у кого на свете нет такой замечательной лошади! И никто не может
представить себе, как здорово, сидя на спине Мирамис, плыть по воздуху и
видеть внизу Страну Заморскую, всю залитую солнцем.

- Юм-Юм, - закричал я. - Юм-Юм, Мирамис может летать над облаками!

- А ты разве не знал? - спросил Юм-Юм так, будто Мирамис только и
делала, что летала по воздуху.

- Нет, откуда же мне знать, - ответил я. - Ты еще так мало знаешь, Мио!
- сказал Юм-Юм. Долго-долго неслись мы в вышине. Мирамис перепрыгивала с
одного облачка на другое.

Прямо дух захватывало, до чего было здорово! Наконец пришла пора
приземляться. Мирамис медленно донесла нас до земли и остановилась. И мы
оказались в Стране Заморской.

- А вот и зеленая роща для твоей Мирамис с золотой гривой, - сказал
Юм-Юм. - Пусть пасется, а мы пока навестим Йри. - Кто такой Йри? - спросил
я. - Скоро увидишь, - ответил Юм-Юм. - Йри со своими сестрами и братьями
живет совсем рядом. Он взял меня за руку и повел к домику, что стоял
невдалеке. Маленький белый домик с соломенной крышей, точь-в-точь такой, как
в сказках. Трудно объяснить, почему домик казался сказочным: то ли от него
веяло стариной, то ли вековые деревья, которые росли кругом, придавали ему
такой вид, а может, была какая другая причина, не знаю.

Во дворе перед домом виднелся старинный круглый колодец. Может, это
колодец придавал домику сказочный вид? В наше время таких колодцев больше не
увидишь. По крайней мере мне видеть не приходилось.

Вокруг колодца сидело пятеро ребятишек. Старший мальчик улыбнулся нам
широкой доброй улыбкой.

- Я видел, как вы подъехали. У вас замечательная лошадь.

- Ее зовут Мирамис, - ответил я. - Это Юм-Юм, а я - Мио.

- Я вас знаю, - сказал мальчик. - Меня зовут При, а это мои братья и
сестры. Видно было, что они рады нашему приезду. На Упландсгатан такой
встречи и ждать нечего. Там мальчишки огрызались, как волчата, на каждого
незнакомца, осмелившегося к ним подойти. Они всегда находили кого-нибудь,
над кем могли поиздеваться, кого не брали с собой в игру или вовсе
прогоняли. Чаще всего прогоняли меня. Только один Бенка всегда играл со
мной... Вожаком мальчишек на Улландсгатан был самый большой из них - Янне. Я
не сделал Янне ничего плохого, но стоило ему увидеть меня, как он начинал
кричать: "Убирайся отсюда подобру-поздорову, а не то как залеплю оплеуху -
закачаешься!" После этого мне нечего было и мечтать поиграть с ребятами в
лапту. Ведь вся улица была на стороне Янне и во всем подражала ему, потому
что Янне был вожаком.

И теперь я просто удивлялся, когда встречал таких приветливых ребят,
как Йри с его братьями и сестрами, Юм-Юм или Нонно.

Мы с Юм-Юмом уселись рядом с Йри. Я заглянул в колодец. Он был такой
глубокий, дна не видать. - Как же вы достаете воду? - спросил я. - Мы не
достаем оттуда воду, - ответил Йри. - Это не простой колодец.

- Что же это за колодец? - спросил я.

- Это - колодец-сказочник. Он нашептывает сказки по вечерам, - ответил
Йри.

- Как так? - изумился я.

- Потерпи до вечера, узнаешь.

Весь день мы провели с Йри, его братьями и сестрами, играя под кронами
вековых деревьев. А когда проголодались, сестра Йри, Минонна-Нель, сбегала
на кухню за хлебом. Как у бабушки нашего друга Нонно, то был хлеб насущный,
и мне он показался таким же вкусным, как и у нее.

В траве под деревьями я вдруг увидел серебряную ложечку. Я показал ее
Йри, и он сразу загрустил.

- Это ложечка нашей сестренки, - сказал он. - Мио нашел ложечку нашей
сестренки! - закричал он своим братьям и сестрам.

- А где ваша сестренка? - спросил я.

- Рыцарь Като, жестокий рыцарь Като похитил ее.

Только он назвал это имя, в воздухе сразу похолодало. Огромный
подсолнух в саду увял, а крылья у бабочек отвалились. Никогда они уже не
смогут летать. А я почувствовал, что боюсь рыцаря Като, просто ужасно боюсь.

Я протянул Йри серебряную ложечку, но он сказал:

- Возьми себе ложечку нашей сестренки. Ей она больше не понадобится;
раз ты нашел ее, она твоя.

Услыхав, что их сестренке ложечка больше не понадобится, малыши
заревели.

Но мы снова затеяли игры и старались не думать о грустных вещах.
Ложечку я сунул в карман и позабыл о ней.

День клонился к вечеру, стало смеркаться. Тогда Йри, таинственно
подмигнув малышам, сказал: - Пора!

Все уселись на краю колодца, мы с Юм-Юмом тоже сели рядом.

- Тише! - прошептал Йри.

Мы сидели молча и ждали. Меж вековых деревьев быстро сгущались тени.
Домик Йри погружался в таинственный полумрак.

Казалось, что-то серое, таинственное, древнее окружает со всех сторон
домик, деревья, колодец, по краям которого мы примостились.

- Помолчим! - прошептал Йри, хотя никто из нас и рта не открывал.

Мы еще немного помолчали. Меж деревьев становилось все сумрачнее, все
темнее. Было совсем тихо. Я ничего не слышал.

Но вот раздались какие-то звуки. Правда, правда, в колодце послышался
чей-то шепот. Какой-то странный, ни на что не похожий голос нашептывал
сказки. То были никому не ведомые сказки, самые прекрасные в мире. Ничего я
так не люблю, как слушать сказки. Я улегся животом на край колодца, чтоб не
пропустить ни словечка. Иногда голос начинал напевать - то были чудесные,