риканье: "Чик-чирик! Чьвит-чьвит! Чиу-чиу!"
щил глаза.
"Конечно, я! Не узнаешь, что ли?!"
тоящий воробей, Малинин покраснел еще больше - наверное, от зависти! - и
чуть даже не разревелся.
тово!)
языках:
чему же я не превратился?
хотел не по-настоящему!)
вечески, если я воробей!) Чепчик! Чи-чи-нип!
Малинин! Еще раз попытайся".
воробья, но я ему не стал ничего чирикать в ответ. Мне самому тоже было
это неприятно. Уговаривались вместе превратиться в воробьев - и вот вам,
пожалуйста. Конечно, быть воробьем одному не так интересно, как вдвоем.
ся спиной к Косте Малинину. И надо же было, чтобы в эту минуту на улице
из-за угла показался на велосипеде Мишка
Кости Малинина.
Мишка на велосипеде едет! Сейчас он тебя учиться поведет!)
жает, на которой сидит несчастный Костя Малинин, то есть не сидит, а
должен был сидеть... Я говорю "должен был", потому что, когда Мишка
Яковлев подрулил к лавочке, Кости на скамейке уже не было. Вместо Кости
на скамейке стоял на полусогнутых лапах воробей, и, судя по всему, этот
воробей был не воробей, а бывший Костя Малинин. Значит, пока я переживал
и уже ни во что не верил, Костя Малинин взял и тоже превратился в во-
робья со второй, а может, и с третьей попытки. Впрочем, неважно, с какой
попытки, важно, что превратился.
спрятался? Странно! По-моему, я его только что видел на лавочке. Конеч-
но, видел. Вот его учебники и тетради!
рядом сидящего воробья (который был вовсе не воробей, а Костя Малинин -
вот смехота!), оглядел весь двор, потом посмотрел на наше окно, из кото-
рого показалась голова моей мамы.
ки и лопаты на лавочке лежат, а их нет...
Миша, заходи в комнату, они сейчас вернутся!
слетел с забора на лавочку к Косте Малинину.
нин! Превратился всетаки!)
рой глаза и увидишь!)
и остались голубыми! Воробей с голубыми глазами! Здорово! Стоит на лап-
ках, качается, хвостом сам себе равновесие помогает держать и от удивле-
ния все еще прийти в себя никак не может.
лоб.
пом-чим-чим-ся! Полетим!
все можно. - Я поднял крыло, отставил лапку и прочитал с выражением: -
"Мы вольные пти-ти-ти-цы! Пора, брат, пора! Туда, где за морем белеет
гора!.." Одним словом, куда захотим-тим, туда и поле-тим-тим! Вот какая
жизнь!
остался курносым. Чу-чу-деса!
действительно остался курносым, и вообще я весь получился какой-то се-
рый, и перья у меня топорщились во все стороны, и на лбу торчал хохо-
лок... Костя Малинин выглядел совсем по-другому: у него была нарядная
белая грудка с галстуком, сам он был весь чистенький, аккуратненький, с
приглаженными перышками, как будто он только что из парикмахерской выле-
тел.
личался особенной красотой и аккуратностью. Подумаешь, курносый так кур-
носый. Взъерошенный так взъерошенный.
ничто не может испортить моего замечательного воробьиного настроения. А
настроение у меня было действительно замечательное! Еще бы! В голове со-
вершенно пусто - ни забот, ни мыслей, ни тревог! И так будет весь день!
Целый день-день-день-день! Ну и день-день-день! Вот так день-день-день.
За-ме-ча-ча-тельный день. Че-че-рес-чур за-ме-ча-тельный.
брызгами Костю Малинина, скакавшего по ту сторону лужицы.
Давай искупаемся!
конопляные зернышки, и арбузные семечки, и семечки обыкновенные, а вот
овса все не было.
Юр-чик! Он у меня из хвоста перо выдернул! Хулиган какой!
траве здоровенный бесхвостый воробей.
спину, - вижу, в траве овес лежит, нагнулся - слышу, у меня из хвоста
кто-то перо дергает! Хулиганство какое!
венному воробью.
чу-чу-жой двор заявились да еще распоряжаются здесь! Что-то я вас здесь
раньше никогда не замечал!
видеть на дворе, но верзила-воробей и не стал меня слушать. Он подскочил
ко мне и, не говоря ни слова, ударил меня по-воробьиному крылом в грудь.
Ударил. Отскочил. Ноги расставил и крылья для устрашения распустил.
подскочил к верзиле нос к носу да ка-ак дам ему подножку! Обыкновенную
человеческую подножку. Конечно, верзила-воробей не знал такого приема и,
хотя он был выше меня на целую голову, свалился на траву как подкошен-
ный. Лежит на лопатках, ноги кверху задрал и молчит и больше не задира-
ется. Он думал, наверное, что мы ему сейчас с Костей зададим хорошую
взбучку. А мне этого воробья почему-то даже жалко стало.
проваливать... Впрочем-чем, можешь и остаться! Мы тебя сейчас-час угос-
Березин Федор
Прозоров Александр
Маркеев Олег
Доценко Виктор
Березин Федор
Посняков Андрей