ные башмаки. И-эх, как быстро он зашагал!
те только тем и заняты, что поцелуи считают: ведь надо же, чтобы дело
сладилось честь по чести и свинопас получил ровно столько, сколько поло-
жено, - ни больше, ни меньше. Вот почему никто и не заметил императора,
а он привстал на цыпочки и глянул.
нопаса, да как хватит их туфлей по голове!
шестой поцелуй.
из пределов своего государства.
расного принца! Ах я несчастная!..
сил грязную одежду - и вот перед ней уже принц в царственном облачении,
да такой пригожий, что принцесса невольно сделала реверанс.
честного принца. Ты ничего не поняла ни в соловье, ни в розе, зато могла
целовать за безделки свинопаса. Поделом тебе!
только и оставалось стоять да петь: Ах, мой милый Августин, Все прошло,
прошло, прошло!
тер рассказывать-то!
является Оле-Лукойе. В одних чулках он подымается тихонько по лестнице,
потом осторожно приотворит дверь, неслышно шагнет в комнату и слегка
прыснет детям в глаза сладким молоком. Веки у детей начинают слипаться,
и они уже не могут разглядеть Оле, а он подкрадывается к ним сзади и на-
чинает легонько дуть им в затылок. Подует - и головки у них сейчас отя-
желеют. Это совсем не больно - у Оле-Лукойе нет ведь злого умысла; он
хочет только, чтобы дети угомонились, а для этого их непременно надо
уложить в постель! Ну вот он и уложит их, а потом уж начинает рассказы-
вать истории.
чудесно: на нем шелковый кафтан, только нельзя сказать, какого цвета, -
он отливает то голубым, то зеленым, то красным, смотря по тому, в какую
сторону повернется Оле. Под мышками у него по зонтику: один с картинками
- его он раскрывает над хорошими детьми, и тогда им всю ночь снятся вол-
шебные сказки, другой совсем простой, гладкий, - его он раскрывает над
нехорошими детьми; ну, они и спят всю ночь как убитые, и поутру оказыва-
ется, что они и они ровно ничего не видали во сне!
мальчика, Яльмара, и рассказывал ему истории! Это будет целых семь исто-
рий, - в неделе ведь семь дней. Понедельник
расим комнату!
торые тянули свои длинные ветви вдоль стен к самому потолку, а вся ком-
ната превратилась в чудеснейшую беседку. Ветви деревьев были усеяны цве-
тами; каждый цветок по красоте и запаху был лучше розы, а вкусом (если
бы только вы захотели его попробовать) слаще варенья; плоды же блестели,
как золотые. Еще на деревьях были пышки, которые чуть не лопались от
изюмной начинки. Просто чудо что такое!
нялись ужасные стоны.
на ней задачи вкралась ошибка, и все вычисления готовы были рассыпаться;
грифель скакал и прыгал на своей веревочке, точно собачка: он очень хо-
тел помочь делу, да не мог. Громко стонала и тетрадь Яльмара, слушать ее
было просто ужасно! На каждой странице стояли большие буквы, а с ними
рядом маленькие, и так целым столбцом одна под другой - это была про-
пись; сбоку же шли другие, воображавшие, что держатся так же твердо. Их
писал Яльмар, и они, казалось, спотыкались об линейки, на которых должны
были стоять.
наклоном вправо!
плохонькие!
ражняться! Раз-два! Раз-два!
как твоя пропись. Но утром, когда Оле-Лукойе ушел и Яльмар проснулся,
они выглядели такими же жалкими, как прежде. Вторник
галкой до мебели, и все вещи сейчас же начали болтать, и болтали они о
себе, - все, кроме плевательницы; эта молчала и сердилась про себя на их
тщеславность: говорят только о себе да о себе и даже не подумают о той,
что так скромно стоит в углу и позволяет в себя плевать!
изображена красивая местность: высокие старые деревья, трава, цветы и
широкая река, убегавшая мимо дворцов за лес, в далекое море.
на ней птицы запели, ветви деревьев зашевелились, а облака понеслись по
небу; видно было даже, как скользила по земле их тень.
сокую траву. Солнышко светило на него сквозь ветви деревьев, он побежал
к воде и уселся в лодочку, которая колыхалась у берега. Лодочка была
выкрашена в красное с белым, паруса блестели, как серебряные, и шесть
лебедей с золотыми коронами на шеях и сияющими голубыми звездами на го-
ловах повлекли лодочку вдоль зеленых лесов, где деревья рассказывали о
разбойниках и ведьмах, а цветы - о прелестных маленьких эльфах и о том,
что они слышали от бабочек.
ныряли и плескали в воде хвостами; красные и голубые, большие и ма-
ленькие птицы летели за Яльмаром двумя длинными вереницами; комары тан-
цевали, а майские жуки гудели: "Жуу! Жуу!"; всем хотелось провожать
Яльмара, и у каждого была для него наготове история.
ды, озаренные солнцем и усеянные цветами. По берегам реки возвышались
большие хрустальные и мраморные дворцы; на балконах их стояли принцессы,
и все это были знакомые Яльмару девочки, с которыми он часто играл.
сенка - такого редко купишь у торговки. Яльмар, проплывая мимо, хватался
за один конец пряника, принцесса крепко держалась за другой, и пряник
разламывался пополам; каждый получал свою долю: Яльмар - побольше, прин-
цесса - поменьше. У всех дворцов стояли на часах маленькие принцы; они
отдавали Яльмару честь золотыми саблями и осыпали его изюмом и оловянны-
ми солдатиками, - вот что значит настоящие-то принцы!
Проплыл он и через город, где жила его старая няня, которая носила его
на руках, когда он был еще малюткой, и очень любила своего питомца. И
вот он увидел ее: она кланялась, посылала ему рукою воздушные поцелуи и
пела хорошенькую песенку, которую сама сложила и прислала Яльмару:
будто Оле-Лукойе и им рассказывал историю. Среда
Оле-Лукойе открыл окно, оказалось, что вода стоит вровень с подоконни-
ком. Целое озеро! Зато к самому дому причалил великолепнейший корабль.
жих землях, а к утру - опять дома!
сейчас же прояснилась; они проплыли по улицам, мимо церкви, и оказались
среди сплошного огромного озера. Наконец они уплыли так далеко, что зем-
ля совсем скрылась из глаз. По поднебесью неслась стая аистов; они тоже
собрались в чужие теплые края и летели длинною вереницей, один за дру-
гим. Они были в пути уже много-много дней, и один из них так устал, что
крылья отказывались ему служить. Он летел позади всех, потом отстал и
начал опускаться на своих распущенных крыльях все ниже и ниже, вот
взмахнул ими раз, другой, но напрасно... Скоро он задел за мачту кораб-
ля, скользнул по снастям и - бах! - упал прямо на палубу.
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Витковский Евгений
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий