наполовину вырытой ямы стоит бочонок. Двое детишек устало и давно плачут.
- Деточки мои... милые мои... - мать не оглядывается на них.
- Ма-а-ма... кушать хочу...
- Родненькие, кету кушать, не плачьте... Нету кушать...
- А в бочке?
- Воробышки мои... это не наше... Если мы сохраним бочонок от солдат,
хозяин трактира нам заплатит.
- Тихо подъезжает Леонардо со спутниками, молча смотрит,
и его замечает мальчик.
- Мама... там дядя...
- Где? Где? - оборачивается женщина. - Не дам, проклятые, не дам! Мы
умираем с голоду! А-а-а-а! Не дам!
- Что ты, голубушка, - говорит Мельци. - Мы не возьмем. Что ты?
- Не знаю, ничего не знаю! Мы не виноваты!
- Молчи... Ну... молчи! - говорит Зороастро. - Как нам доехать до
Флорентийского лагеря?
- Вон дорога... Она приведет.
- Прощай, - говорит Зороастро, но мать обращается к Леонардо.
- Подайте милостыню, ради Христа. И Леонардо молча дает ей денег.
- Дай бог вам здоровья, синьор... Дай бог вам счастья... Синьор, у вас,
может быть, найдется кусочек хлеба?.. Ребеночек все плачет, и второй все
просит есть... На деньги здесь ничего не купишь... Солдаты все позабирали...
- Леонардо велит дать хлеба, и Зороастро достает хлеб из
кожаной сумки. Женщина жадно хватает хлеб, дает детям. Извиняясь, смотрит
на Леонардо и вдруг загораживает бочку.
- А-а-а-а! Не дам! - кричит она.
- Опомнись, женщина, - сурово говорит Зороастро. - Наш синьор не грабитель.
- А что он... грозно так смотрит?
- Грозно? - Зороастро оглядывается на Леонардо. - Он смотрит на тех, кто
довел вас до нищеты.
- Что врешь... Здесь нет никого...
- Не мешай нам думать, женщина, - сурово говорит Зороастро.
- И Леонардо печальный гонит коня вскачь, и ученики его
вслед за ним.
- ...Огромная комната придорожного
трактира. За окном вдали пылает прекрасный город Пиза. Трое рваных солдат
пьют вино.
- Все с голоду скоро подохнем, - сказал один. - Шесть месяцев не платят
жалованья. Кормись как знаешь... И мужичье проклятое не кормит.
- У них самих нечего жрать, - сказал второй.
- Стой, ребята! - сказал первый. - Люди из отряда Колеони подходят.
- Вбегает воин, за ним другие.
- ...А вы уже здесь! - закричал воин. - Прочь отсюда!
- Схватились... Бьются...
- Стой! Погоди... - говорит первый солдат. - Передохнем.
- Оба отряда останавливаются. Хмуро держась за мечи,
тяжело и хрипло дышат.
- Уж мы б вас вздули, бергамцы паршивые, - сказал первый солдат, - вторые
сутки вот без еды...
- Собаки! - закричал пришедший воин. - А мы, по-вашему?! Они голодные! А
мы? Мы первые подошли к деревне!
Деревня наша!
- Ваша?.. Возьмите, если ваша, - ответил солдат.
- Возьмем! - сказал воин.
- Возьмите!
- Вот отдохнем и возьмем.
- Ну, отдохнул, пожалуй, - сказал солдат и, подняв меч, бросился на воина.
- Опять началась схватка, и все ушли сражаясь.
- Стало совсем тихо в трактире. Зарево горящей Пизы
освещало небо.
- И тогда вышел хозяин и поднял поваленные скамьи.
- Плохие времена наступили... Джузеппе! - крикнул он. - Эй, Джузеппе!
Испугался? Не бойся, дурачок... Они все ушли.
- Ушли? - ответил голос невидимого Джузеппе, и вылез парень.
- Все прибрать надо, - сказал хозяин, глядя в окно. - На то мы и хозяева
трактира, чтобы наблюдать драки со всей округи... Вылез, Джузеппе? Вот и
хорошо... А теперь обратно полезай... Опять солдаты идут...
- Ох, - сказал Джузеппе и скрылся.
- Э, погоди... солдаты - это мелочь, - сказал хозяин. - Тут поважнее
господа едут... О господи, сам гонфалоньер Флоренции синьор Содерини
жалует, и с ним кто же это, не разберу?.. Джузеппе! Черт проклятый, ты
вылезешь, наконец, из ямы?!
- Иду, иду, - сказал Джузеппе.
- Вошли Леонардо и Содерини, человек невысокого роста, с
большим носом, с большой челюстью.
- Спокойнее, маэстро, спокойнее, - сказал он,- мои солдаты вас проводят.
Если нужно, попугают мародеров.
- О! Попугают! - откликнулся Леонардо. - Все кого-нибудь боятся... Мирные
волы и те пушки тянут... Сладостная военная жизнь... Мало еды, зато много
крови...
- Ну, ну, не расстраивайся... Ты бы лучше подумал, как нам выиграть эту
войну... Такому великому инженеру, как ты, грешно уклоняться...
- Я уже подумал.
- Ты шутишь... Все вон отсюда... Оставьте нас вдвоем.
- Все ушли.
- Ну говори, - жадно придвинулся Содерини.
- Надо так сделать, - сказал Леонардо, глядя в окно. - Надо заключить мир с
пизанцами.
- Что? - изумился Содерини. - Ну хорошо... Продолжай.
- Надо заключить мир... Это первое... Нужно построить канал на реке Арно,
который соединит город Пизу с Флоренцией... Это второе, - сказал Леонардо
твердо.
- Содерини пристально поглядел на Леонардо и
отодвинулся, поджимая тонкие губы.
- Я исследовал реку... Это вещь возможная... Канал нужно строить совместно
с пизанцами... После этого войны ваши прекратятся, потому что канал
обогатит оба города... Я сделал подсчеты.
- Ты сумасшедший, - сказал Содерини, внимательно глядя на Леонардо, - вот
почему ты бродишь здесь между двумя лагерями... Я все понять не мог... Ну,
прощай, - и он ушел...
- Привет вам, мастер Леонардо, - сказал хозяин. - Давненько к нам не
заглядывали.
- А ты все тот же, что и был, - сказал Леонардо. - Неграмотен, как
францисканец, но весел.
- Я потому и весел, что неграмотен, синьор Леонардо.
- Не притворяйся, друг, что ты глупей, чем есть.
- Вы сильно постарели, синьор Леонардо... Зато много успели, я слышал.
- Деньгами нищ, зато богат разлуками. Ну, прощая, пойду и я...
- И Леонардо вышел из трактира.
- Постарел... Постарел, - сказал хозяин, глядя ему вслед. - Раньше он был
спокойный.
НЕ С КЕМ РАЗГОВАРИВАТЬ.
- А приезжий тем временем видел сон. Но так как
наступило летнее веселое утро, и город пробудился, и никому дела не было до
чудака, который заснул в тени возле придорожного окраинного кафе, то мозг
его слышал звуки, шумы, пение, музыку города. И отключенная воля не мешала
мозгу перерабатывать информацию по-своему и приводить ее в соответствие с
опытом жизни этого приезжего, с его тайными хотениями, с его талантом. А
что такое талант - не знает никто. Может быть, это способность иногда
побывать в четвертом измерении и оттуда поглядеть на наши три.
- И тогда приезжий видит, как на скамейку, под часами,
садятся старик и девушка.
- Сон, а сон, - сказал приезжий. - Я кому говорю!.. Ты мне снишься?
- Да отвяжись ты, господи, - сказал сон. - Я же на работе!
- Надоело мне это тиканье, - сказал приезжий. - Сил нет.
- Тогда старик щелкнул пальцами, и тиканье пропало.
Остался только писк транзисторов.
- Люди не любят, когда им заметно, как течет время, - сказал старик.
- Какой-то вы странный, гражданин, - сказала ему девушка. - Я вас где-то
видела.
- Вряд ли мы могли встречаться, - сказал старик. - Я чертовски стар.
Фактически я ваш праотец.
- Какой-то вы странный, гражданин, - сказала девушка.
- Вы сидите под часами, - сказал ей старик. - Значит, вы пришли на
свидание. Логично?
- Я пришла просто так. У нас общежитие еще закрыто. Я обыкновенная девушка.
- Еще одна сумасшедшая! - сказал приезжий. - Можно подумать, что бывают
обыкновенные девушки... Послушайте, - сказал он старику. - А вы
действительно тот самый?..
- Да, конечно. Я тот самый.
- Забавно, - сказал приезжий. - Итак, на бульваре сошлись трое - поэт того
старомодного типа, который верит во вдохновение, девушка, считающая себя
обыкновенной, и бог времени Хронос.
- Да. Я Хронос, - сказал старик. - Поэту не стоило бы удивляться. Я был
всегда и всегда буду.
- Кстати, время относительно. Это доказал Эйнштейн.
- Э-э... - сказал старик. - Отдельному человеку это незаметно... Плохо,