read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



мать-покойница, да обе были добры, чего говорить.
Дело приключилось в пивной праздник, успеньев день.
Иван Африканович, а по-тогдашнему Ванька Дрынов, гостил у Нюшкиной
матери,--Степановна как-никак по отцу двоюродная тетка. Нюшка была
самолучшей подружкой Катерины. Вместе плясали и провожались, вместе рвали
черемуху. И вот теперь у Катерины на подходе девятый, а Нюшке около
сорока--и все еще в девках. "Завяла троюродная,--видать, не
выхаживать,--думал Иван Африканович.--А все из-за того, что изъян, глаз один
совсем белый, уже в войну молотила рожь и уткнула на гумне соломиной".
В то успенье Иван Африканович пришел в Сосновку с твердым решением
увести Катерину замуж самоходкой. Нюшка пособляла ему, как могла. Катерина
через нее передала жениху, что пойдет в любую ночь, на матку не поглядит и
разговоров не побоится. Дом у Евстольи с Катериной стоял как раз напротив
Нюшкина, это теперь-то поредела Сосновка и дома этого давно нет, а тогда
стоял большой дом -- любо-дорого. Иван Африканович сидел в гостях, пил
терпкое сусло и поглядывал на Евстольин дом, и на душе было молодо и
тревожно. Золотым колечком укатилась молодость -- куда все девалось? Играло
сразу три гармоньи, пели в темноте веселые девки. Ребята заводили на улице
драки, и девки и бабы растаскивали их, и они вырывались из женских рук, но
вырывались ровно настолько, чтобы не вырваться и взаправду...
Иван Африканович с Нюшкой вышел тогда на улицу. Новые хромовые сапоги и
сержантские галифе сидели на нем ладно и туго, звякали на пиджаке и тянули
за полу ордена. Нюшка, гордая за троюродного брата, шла с ним под ручку. В
августовской темноте и веселой сутолоке они долго искали Катерину и не нашли
бы, если б она не пошла плясать и не запела: голос этот у Ивана Африкановича
звенит и сейчас в ушах. Иван Африканович сплясал раза два, походил с девками
по деревне, а под утро увел их из Сосновки. Нюшка пошла с ними для веселья.
Он помнит, как она, словно бы в шутку, спела частушку, выходя в темное, но
еще теплое поле, пахнущее ржаной соломой и сухой земляной пылью:
Не ходи, подруга, замуж,
Как моя головушка,
Лучше деверя четыре,
Чем одна золовушка.
Но ни братьев, ни сестер не было у Ивана Африкановича, Катерине нечего
было бояться золовок и деверьев.
Получилось другое: тогда еще живая мать прочила Ивану Африкановичу не
ту невесту, Катерина была ей нелюба. Пришли в деревню уже под утро, мать,
сердитая, отворила ворота. В избе девки сели на лавку, а Иван Африканович
уже разувался, для него, фронтовика, все было ясно и четко. Мать то
заслонкой забрякает, то выбежит в сени, стонет и охает. Вышла на поветь, там
воротца как раз на сосновскую сторону, на невестину деревню. Прибежала в
избу, всплеснула руками: "Ой, девки-матушки, Сосновка горит!" Нюшка и
Катерина кинулись из избы опрометью, ворота за ними сами захлопнулись на
защелку. Пока Иван Африканович надевал сапог, мать закрыла ворота еще и на
крюк. "Неправда, Ванька, не бегай, ушли, дак и слава богу",--спокойно
сказала она.
Он чуть не вышиб воротницу, долго путался с защелкой. Выскочил на
улицу: в августовской ночи громоздилась темень, не горела никакая Сосновка,
и девок уже не было...
После этого Иван Африканович не мог жениться два года, а на третий
женился. На молчаливой девке из дальних заозерных мест. Она засыпала на его
руке тотчас же, бездушная, как нетопленная печь... У них была холодная
любовь: дети не рождались. Мать говорила, что их испортили, подшутили, и
через год жена сама ушла в свои заозерные места, вышла замуж и, как слышал
Иван Африканович, с другим народила четверых ребятишек.
"Да, у них с ней была холодная любовь, это уж точно. Вот с
Катериной--любовь горячая..."
Иван Африканович посватался к ней вновь; тут-то и заупрямилась
Евстолья, теща нынешняя. Поставила дочке запрет: не пойдешь--и все, нечего,
мол, им измываться, мы не хуже их, в нашем роду все были работники. Дело
затянулось. На свадьбе теща не пила, не ела, сидела на лавке, будто аршин
проглочен, и вот Иван Африканович все еще помнит эту обиду. Да нет, какая уж
там обида, столько годов прошло. С Катериной у него горячая любовь: уйдет
она в поле, на ферму ли, ему будто душу вынет.
"Ох, Катерина, Катерина!..--Иван Африканович почти бежал, волнение
опять нарастало где-то в самом нутре, около сердца.--Увезу голубушку домой,
унесу на руках. Нечего ей там и маяться. Дома родит не хуже... Солому на
ферме буду трясти, воду носить... Выпивку решу, в рот не возьму вина, только
бы все ладно, только бы..."
Вьюга в поле запела вновь, ветер сек снегом горячие щеки. Иван
Африканович выбежал на угор, до больницы и конторы сельпо было подать рукой.
Он не помнил, как добежал до больничного крылечка...



x x x
-- Иван Африканович? А Иван Африканович?--Фельдшерица приоткрыла двери
в коридорчик, заглянула за печку. Ивана Африкановича нигде не было.--Товарищ
Дрынов!
"Куда он девался? -- подумала она.-- Два дня в прихожей крутился, домой
не могли прогнать. А тут как провалился".
Она решила, что Дрынов ушел, так и не дождавшись жениных родов. На
всякий случай открыла кладовку, куда уборщица складывала дрова, и
рассмеялась. Иван Африканович спал на поленьях: постеснялся даже подложить
под голову старый больничный тулуп. Он не спал уже две ночи и ничего почти
не ел, а на третий день его сморило, и он уснул на поленьях.
-- Товарищ Дрынов,--фельдшерица тронула его за рукав,-- у вас ночью сын
родился, вставайте.
Иван Африканович вскочил в ту же секунду. Он даже не успел
постесняться, что залез в кладовку и уснул, фельдшерица стояла и ругала его:
-- Вы бы хоть тулуп-то подстелили!
-- Милая, да я... я тебе рыбы наловлю. Голубушка, я... я... Все
ладно-то хоть?
-- Все, все.
-- Я рыбы тебе наловлю. Отпустила бы ты их домой-то?
-- Нельзя. Денька два пусть полежит.-- Фельдшерица подала ему халат.--
Сына-то как назовете?
-- Да хоть как! Отпусти ты их. Как скажешь, так и назову, отпусти,
милая! Я их на чуночках, на санках то есть... Мы, это, доберемся потихоньку.
Из палаты вышла Катерина и только слегка взглянула на Ивана
Африкановича. Тоже начала упрашивать, чтобы отпустили.
-- Чего мне тут делать? А ты дак сиди! -- обернулась она к мужу.--
Непошто и пришел. Дом оставил, ребята одне со старухой.
-- Катерина, ты это... все ладно-то?
-- Когда с дому-то пришел, севодни? -- не отвечая, сурово спросила
Катерина.
-- Ну! -- Иван Африканович мигнул фельдшерице, чтобы не выдала, не
проговорилась.
-- А непошто и пришел.
-- Да ведь как, это самое... Где парень-то? Опять, наверно, весь в вашу
породу.
Катерина, словно стыдясь своей же улыбки, застенчиво сказала:
-- Опять.
Фельдшерица глядела, глядела и пошла, а Иван Африканович за ней, жена
тоже, и оба опять начали уговаривать, чтобы отпустила. Фельдшерица сначала
не хотела п слушать, потом отмахнулась:
-- Ладно уж, идите. Только на работу неделю-полторы не ходить. Ни в
коем случае.
...Вскоре Иван Африканович вышел с женой и с ребенком на улицу.
Младенца, завернутого в одеяло и в тот же больничный тулуп, он положил на
санки, взятые у знакомой тетки.
Дорогу после недавней пурги успели уже накатать. Погода потеплела,
ветра не было, по-вешнему припекало солнце.
-- Как парня-то назовем?--спросил Иван Африканович, когда подошли к
сельсовету.-- Может, Иваном? Хоть и не в мою породу, а я бы Иваном.
-- Давай и Иваном,--вздохнула Катерина.
-- Давай. Дело привычное.
-- Поди в сельсовет, да парня запиши, да пособие попроси, и без меня
выдадут, а я пойду. В Сосновке тебя подожду, у Нюшки чаю попьем. Да
деньги-то не пропей.
-- Ну! Ты что? Я вас догоню, не торопись, помаленьку иди-то!
Иван Африканович осторожно поправил тулуп с ребенком и торопливо пошел
в сельсовет.
Катерина на санках повезла сына домой. Она зашла в Сосновке к Нюшке.
Степановна согрела самовар, они долго говорили обо всех делах, а Ивана
Африкановича не было. Он прибежал расстроенный, когда Катерина уже выходила
с ребенком на крыльцо. Степановна с Нюшкой вышли тоже на улицу.
-- Здорово, Степановна, здорово, Анюта.
-- Зашли бы, да и ночевали,--сказала Степановна, пока Нюшка и Катерина
укладывали тулуп с ребенком.
-- Нет уж, какой ночлег... Пятьдесят четыре рубля... с копейками...
высчитали из пособия.
-- Может, самовары-то взять да починить? -- спросила Степановна.--
Ей-богу, возьми самовары-ти! Саша Пятак в кузнице кранты-ти припаяет. Нам
вон тоже надо бы самовар-то, а другой себе возьмешь.
-- А и верно! Возьму да и починю. Ты как, Катерина?
---- Ой тебя, лешой!--Катерина покачала головой.-- Это пошто было



Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.