Чтение 5–й страницы книги ~Белый щенок ищет хозяина~

загнанных в ловушку зверей. Уголек выбежал на поляну. Он выбежал и
крикнул, подняв свой топор:

- Стойте! Не надо убивать мамонтов!

Все остановились и замолчали, и только удивленно покачивали головами
сосны. Толик опустил свое оружие. Он был вождем племени. Его выбрали
вождем, потому что он все время что-нибудь придумывал. Это он умел.
Кроме того. Толик был самый старший. Мушкетеру, правда, тоже
исполнилось двенадцать, но его не сделали вождем. Тетка сказала что он
оболтус.

Толик опустил топор, и другие охотники тоже опустили топоры. Да же
Тетка.

- Почему не надо убивать мамонтов? - удивился Славка.

- Почему не надо? - подумав, спросил Уголька вождь охотников.

- Можно приручить их, - сказал Уголек. - Они сильные, они буду
помогать нам... Это добрые звери...

Он стоял с опущенным топором среди больших круглых камней, и Толику
вдруг показалось, что камни сейчас оживут. Шевельнутся и поднимутся на
толстых ногах, вскинут хоботы и выставят желтые кривые бивни... И по
приказу Уголька встанут на дыбы. Все разом.

Толик подошел к Угольку, а охотники остались у края поляны.

- А если мамонты растопчут тебя? - тихо спросил вождь. Уголек поднял
на него черные задумчивые глазищи.

- Не растопчут. Звери меня не трогают. Я их люблю.

Он только не сказал, что больше всех зверей любит собак.

- Ты мог бы стать укротителем, - раздумывая, произнес Толик. - Правда,
мог бы.

- Зачем?

- В цирке.

- В каком цирке? - удивился Уголек, потому что знал, что мальчишек не
берут в укротители. Но Толик уже придумал.

- В нашем, - сказал он. - Сами устроим цирк. Ведь идея?

Если бы знал Уголек, сколько неприятностей случится из-за этой идеи!
Но про неприятности потом...

ПОХИЩЕНИЕ БЕРТЫ. ИНОГДА ХОЧЕТСЯ

БЫТЬ ОТКРОВЕННЫМ

- А как же охота? Эй вы, дрессировщики! - начала злиться Тетка. Ей не
терпелось испробовать в деле настоящий каменный топор.

- Я знаю, где живет старый мамонт. Он злющий, - сказал Уголек.

Он повел охотников к вывороченному пню. Самый большой корень этого пня
был похож на хобот, а два корня по бокам торчали, как острые бивни.

Шли гуськом, и сзади всех шагал Витька-Мушкетер. Он собирал букет из
ярких листьев папоротника. Витька забыл, что через час желтые перья
увянут и свернутся в сухие коричневые трубочки.

Но охотники не дошли до старого мамонта. Недалеко от дома, где
кончается хвойный лес и шелестит невысокий березняк, они услыхали
противное блеяние.

- Берта, - определил Уголек. - Курьянова коза.

Братья Селивановы и Тетка уже знали про Курилыча. Они выразили
сожаление, что козу почтенного пенсионера нельзя тут же пустить на
похлебку.

- Вся в хозяина, ведьма, - пожаловался Уголек. - Бодается, как бешеная.

- Тетка, оставь топор, - строго сказал Толик. - Это все-таки не дикая
коза.

Но если топоры охотников не грозили гнусной козе Курилыча, то ее
поджидала другая неприятность: Витька-Мушкетер со зловещей
медлительностью вытягивал из-за ремня шпагу. У него с козой были
особые счеты.

Мягким шагом Витька двинулся туда, где раздавалось блеяние...

И вдруг послышался Витькин призывный свист.

- Тихо, - зашептал Мушкетер, когда все залегли рядом. - Смотрите, что
делает, гад.

Среди тонких березок гулял Курилыч. Он гулял в синей рубахе навыпуск,
брюках галифе и тапочках. Из-под брюк торчали белые завязки кальсон.
Круглое брюхо медленно колыхалось под рубахой. Остатки шевелюры и
розовую лысину Курилыч защитил газетным колпаком.

- Что он делает здесь? - удивился Славка.

- Что? - дернул Толик Мушкетера за штанину.

- Не видите?

Курилыч подошел к березке и зажал в большом волосатому кулаке
вздрогнувшую ветку. Он стал откручивать ее. Старательно, не торопясь.
Лежа в кустах, ребята видели, как трепетали мелкие листья, лопалась
тонкая кожица коры и перекручивались белые волокна. Потом Курилыч
рванул ветку, и она оторвалась, потянув за собой кору узким ремешком...

Толик даже вздрогнул. А может быть, это лишь показалось. Но он тихо и
медленно сказал:

- У нас бы за это просто убили.

- Где? - прошептал Уголек.

- В степи... У нас там три тополька прижились, так за ними знаешь как
ухаживали... Один пьяный дурак машиной тополек зацепил и сломал.
Знаешь что с ним за это сделали? Со строительства прогнали.

- Уволили? - шепотом спросил Уголек.

- Наверно, уволили потом. А сперва просто его чемодан папка наш в
самосвал кинул - и катись на все четыре...

- А если бы не покатился?

- Он покатился. Если папа скажет, значит, точка.

- Он у вас сильный, наверно, - сказал Уголек. С уважением сказал. но
без зависти. А чего ему завидовать? У него самого отец такой, что
лучше не найти.

- Сильный? - переспросил Толик. - Ну... да. Ну и что? Ты думаешь, он
драться стал бы? Он не руками сильный. Просто справедливый.

- Тише вы, - прошипел Славка. - Смотрите, он всю верхушку открутил.

Во время короткого разговора Уголек перестал следить за Курилычем. А
за эти полминуты Курилыч согнул и обезглавил тонкую аккуратную
березку. Теперь она стояла жалкая, некрасивая. Протянула куда-то
наугад оставшиеся длинные ветки, как человек протягивает руки, если
внезапно ослепнет.

Тетка сжала зубы, и ноздри у нее вздрагивали.

- Целую кучу веток наломал, - удивился Славка. - Жрать, что ли, будет?

- Видишь, веники вяжет, - объяснил Уголек. - У него в огороде баня
своя. Париться будет.

- Давайте все выскочим и заорем, - предложила Тетка. - Он убежит.
Вредители всегда трусливые.

- А потом опять придет, - сказал Толик.

Уголек решил:

- Надо Сереже рассказать. Есть такой милиционер. Лейтенант.

Мушкетер задумчиво покусывал травинку, вспоминая одну умную фразу из
рыцарского романа.

- Черная злоба опутала ваши сердца, - наконец сокрушенно сказал он. -
И нет в них милосердия... Пусть парится человек, жалко вам, да? Пусть
парится. Только надо в каждый веник добавить несколько веток боярки.

Боярка - это кусты боярышника, растущие на склоне у камней. Шагах в
сорока. Шипы у боярки длиной в палец Уголька, острые и крепкие, как
сталь. Говорят, их можно использовать вместо граммофонных иголок. Если
такие шипы да в веник...

- А как? - прошептал Толик и показал на Курилыча, который трудился над
четвертым веником.

- Он уйдет, - с демонической улыбкой произнес Мушкетер. Передав Тетке
свою шпагу, он скользнул туда, где рогатая Берта объедала с березок
листья.

Через минуту в отдалении раздался вопль козы. Это было даже не
блеяние, а какой-то козлиный вой, полный невыразимой тоски и
безнадежного ужаса.

Курилыч заволновался. Он бросил веник и, раздвигая животом ветки,
тяжело двинулся в направлении ужасных звуков. Звуки удалялись. Курилыч
наддал ходу. Затрещали сучья.

- Бежим за бояркой, - крикнул Уголек.

Через несколько минут Тетка цепкими пальцами развязывала веники, а
остальные маскировали в березовых листьях ветки с шипами.

- А вот если он нас поймает...- сквозь зубы сказал Славка. Он
перетягивал веник шпагатом и даже вспотел от усердия. - Если он нас
поймает...

- Пусть, - сказала отважная Тетка и придвинула топор. - Пусть он,
поймает. Браконьерская рожа...

Они торопились. И Уголек очень испугался, когда в кустах послышались
шаги. Но это был не Курилыч, а Витька. Он сел на траву и усталым
взглядом скользнул по веникам.

- Готово?

- Уходим, - скомандовал Толик.

- Не торопитесь, он вернется не скоро, - сказал Мушкетер. - Ему еще
надо лезть на дерево. Оно высокое.

Славка удивленно захлопал глазами.

- Зачем Курилыч полезет на дерево?

- Зачем на дерево? - спросил Толик.

- За козой, - скромно сказал Мушкетер.

Уголек от восторга лег на спину и взбрыкнул ногами. Славка согнулся от
беззвучного хохота и сел. Он сел на веники и тут же с воем вскочил.