непригодной для супружеской жизни. Она могла сидеть лишь одной
половинкой и только на мягких подушках, да и с походкой у нее,
очевидно, было неладно -- в присутствии посторонних она с тех
пор ходить не решалась. Одержимая мыслью, что от нее пахнет
паленым, она отказалась от всякого общения с людьми. Ночи
проводила во дворе до самой зари, не осмеливаясь пойти в
комнату и лечь спать: ей все снилось, что в окно влезают
англичане со своими свирепыми собаками и подвергают ее
постыдной пытке раскаленным железом. Ее муж, арагонский
коммерсант, которому она родила двоих сыновей, извел половину
своего состояния на врачей и лекарства, стараясь хоть
как-нибудь облегчить муки жены. В конце концов он продал свою
лавку и увез семью подальше от моря, в селение мирных индейцев,
расположенное на одном из отрогов горного хребта, там он
построил для жены спальню без окон, чтобы пираты ее ночных
кошмаров не могли к ней проникнуть.
звали его Хосе Аркадио Буэндиа, он занимался разведением
табака; вместе с ним прадед Урсулы наладил такое прибыльное
дело, что за короткий срок они оба сколотили себе хорошее
состояние. Несколько столетий спустя праправнук креола женился
на праправнучке арагонца. Каждый раз, когда очередное
сумасбродство мужа выводило Урсулу из себя, она перескакивала
одним махом через триста лет, наполненных разными событиями, и
принималась проклинать тот час, в который Фрэнсис Дрейк осадил
Риоачу. Впрочем, делала она это, просто чтобы отвести душу, на
самом деле ее всю жизнь связывали с мужем узы более прочные,
чем любовь: общие угрызения совести. Урсула и ее муж были
двоюродными братом и сестрой. Они выросли вместе в старом
селении, которое благодаря трудолюбию и добронравию их предков
превратилось в одно из лучших селений провинции. Хотя брак
между ними можно было предсказать, как только они появились на
свет, тем не менее, когда молодые люди выразили желание
пожениться, родители запротестовали. Они боялись, что здоровые
отпрыски двух родов, скрещивавшихся в течение столетий, могут
осрамиться и произвести на свет игуан. Один такой страшный
случай уже был. Тетка Урсулы вышла замуж за дядю Хосе Аркадио
Буэндиа и родила сына; всю свою жизнь он носил вместо узких
брюк шаровары и умер от потери крови, после того как прожил на
свете сорок два года в состоянии полнейшего целомудрия, ибо
родился и рос с хвостом -- хрящеватым крючком с кисточкой на
конце. Настоящим поросячьим хвостиком, который он не позволил
увидеть ни одной женщине и который стоил ему в конце концов
жизни, когда приятель-мясник по его просьбе отрубил эту
закорючку топором для разделки туш. Хосе Аркадио Буэндиа, со
своей беспечностью своих девятнадцати лет, положил конец спорам
одной-единственной фразой: "А по мне, пусть хоть поросята
родятся, лишь бы они говорить умели". И свадьбу сыграли,
гулянье с музыкой и пальбой продолжалось три дня. И жили бы
молодые после этого счастливо, не запугай мать Урсулы свою
дочку разными мрачными пророчествами насчет будущего потомства,
да так, что Урсула наотрез отказалась завершить бракосочетание
тем, чем должно. Опасаясь, что муж -- человек могучий и с
характером -- возьмет ее сонную силой, она, прежде чем лечь в
постель, надевала нечто вроде панталон, которые мать соорудила
ей из толстой парусины. Панталоны были укреплены целой системой
перекрещивающихся ремешков, застегнутых спереди массивной
железной пряжкой. Так супруги прожили много месяцев. Днем он
обихаживал своих бойцовых петухов, а она вышивала на пяльцах
вместе со своей матушкой. Ночь молодые проводили в томительной
и жестокой борьбе, которая стала постепенно заменять им
любовные утехи. Но тут догадливые соседи учуяли неладное, и по
деревне пошел слух, что Урсула после года замужества все еще
остается девственницей по вине своего мужа. Последним узнал об
этом сам Хосе Аркадио Буэндиа.
сказал он жене.
что это неправда.
того злосчастного воскресного дня, когда петух Хосе Аркадио
Буэндиа одержал победу над петухом Пруденсио Агиляра.
Взбешенный проигрышем и возбужденный видом крови, Пруденсио
Агиляр нарочно отошел подальше от Хосе Аркадио Буэндиа, чтобы
все, кто находился в помещении, услышали его слова.
осчастливит наконец твою жену. Поглядим!
своего петуха. "Я сейчас приду", -- сказал он, обращаясь ко
всем. Потом повернулся к Пруденсио Агиляру:
убить.
принадлежавшим еще его деду. В дверях сарая для петушиных боев,
где собралось почти полселения, стоял Пруденсио Агиляр. Он не
успел защититься. Копье Хосе Аркадио Буэндиа, брошенное с
чудовищной силой и с той безукоризненной меткостью, благодаря
которой первый Аурелиано Буэндиа в свое время истребил всех
ягуаров в округе, пронзило ему горло. Ночью, когда в сарае для
петушиных боев родные бодрствовали у гроба покойника, Хосе
Аркадио Буэндиа вошел в спальню и увидел, что жена его надевает
свои панталоны целомудрия. Потрясая копьем, он приказал: "Сними
это". Урсула не стала испытывать решимость мужа. "Если что
случится, отвечаешь ты", -- предупредила она. Хосе Аркадио
Буэндиа вонзил копье в земляной пол.
игуан, -- сказал он. -- Но в этой деревне никто больше не будет
убит по твоей вине.
спали, и до самого рассвета сотрясалась кровать, безразличные к
ветру, который пролетал через спальню, нагруженный причитаниями
родичей Пруденсио Агиляра.
душах обоих супругов остались угрызения совести. Однажды ночью
Урсуле не спалось, она вышла попить воды и во дворе около
большого глиняного кувшина увидела Пруденсио Агиляра.
Смертельно бледный и очень печальный, он пытался заткнуть
куском пакли кровавую рану в горле. При виде мертвеца Урсула
почувствовала не страх, а жалость. Она вернулась в комнату,
чтобы рассказать мужу о случившемся, но тот не придал ее словам
никакого значения. "Мертвые не выходят из могил, -- сказал он.
-- Все дело в том, что нас мучит совесть". Две ночи спустя
Урсула встретила Пруденсио Агиляра в купальне -- он смывал
паклей запекшуюся на шее кровь. В другую ночь она обнаружила,
что он разгуливает под дождем. Хосе Аркадио Буэндиа, которому
надоели видения жены, вышел во двор, вооружившись копьем.
Мертвец стоял там, печальный, как всегда.
Буэндиа. -- Сколько бы ты ни возвращался, я тебя каждый раз
буду убивать снова.
осмелился метнуть в него копье. И с того времени он уже не мог
спать спокойно. Его мучило воспоминание о безграничном
отчаянии, с которым мертвец смотрел на него сквозь дождь, о
глубокой тоске по живым, светившейся в его глазах, о том
беспокойстве, с каким Пруденсио Агиляр оглядывался вокруг в
поисках воды, чтобы смочить свой кусок пакли. "Должно быть, ему
очень тяжело, -- сказал Хосе Аркадио Буэндиа жене. -- Видно, он
ужасно одинок". Урсула прониклась к мертвецу таким
состраданием, что, заметив при следующей встрече, как он
заглядывает в котлы на плите, и сообразив, чего он ищет, она с
тех пор расставляла для него миски с водой по всему дому. В ту
ночь, когда Хосе Аркадио Буэндиа увидел, что мертвец обмывает
свои раны в его собственной спальне, он сдался.
деревни как можно дальше и никогда сюда не вернемся. А теперь
ступай себе с миром.
хребет к морю. Несколько друзей Хосе Аркадио Буэндиа, такие же
молодые, как и он, охваченные жаждой приключений, покинули свои
дома и отправились с женами и детьми искать землю...
необетованную. Прежде чем уйти из деревни, Хосе Аркадио Буэндиа
зарыл во дворе копье и одного за другим обезглавил всех своих
великолепных бойцовых петухов, надеясь этой жертвой принести
некоторое успокоение Пруденсио Агиляру. Урсула взяла с собой
только сундук с подвенечным нарядом, кое-что из домашней утвари
и сундучок с отцовским наследством -- золотыми монетами. Никто
не позаботился обдумать заранее, какими путями лучше двигаться.
Просто решили идти в направлении, противоположном тому, где
находится Риоача, чтобы не встретить никого из знакомых и
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс