токаря на призовом горизонте замаячило пиво.
ни к лирикам, сила, воля плюс характер подавили технику и тактику, и к
16.50. к моменту запоздалой явки нашей уездной звезды Мишки Грачика, счет,
несмотря на первый, с ходу забитый университетской братией мяч, как ни
обидно признаваться, уже дошел до 6:1 в пользу волевого большинства.
человеком, лично просивший перенести футбол с привычных 18.00 на 16.00, где
он был и что сделал со своей великолепной черной головой аргентинского
профессионала? Он был дома, лежал на диване и слушал музыку. Впрочем,
недолго, секунд сорок - пятьдесят. Ровно столько, сколько ушло у его мамаши
на путь от кухни до "детской" плюс краткий диалог, явившийся соломинкой, что
сыграла дурную шутку с верблюдом. В роли верблюда оказалась, как ни
прискорбно, Вера Константиновна. М-да, хоть и жаль, но приходится
признавать,- был у жены декана при всех ее неоспоримых достоинствах один
недостаток. От обиды она, случалось, очень редко, но, как правило, всегда не
вовремя, теряла столь присущее ей, даже, скажем, отличавшее ее
самообладание. С другой стороны, как не понять бедную женщину, внезапно
осознавшую, как ее младший, не наделенный талантами старшего сын похож даже
в мелочах на собственного папашу.
Причем терпение у Мишки, и он... Он взбунтовался? Нет, пришел в отчаяние.
Вошел к парикмахеру, сказал, спокойный: "Будьте добры..." Впрочем, оставим
поэзию, намеки и словесную игру. Представим наконец жертву домостроя,
окончательно расставив папу с мамой по местам, а заодно и футбол ("дыр-дыр")
доведем до победного конца.
плавает кролем и брассом и куда более уравновешен, скажем, даже
рассудителен. Если Гриша Грачик своей тонкой, несколько капризной нервной
организацией обязан матушке Вере Константиновне, то педантичный Миша,
безусловно, папин сын. Сейчас, однако, мы не настроены обсуждать своеобразие
форм проявления наследственности и уже сказанное заметили из чисто
импрессионистских целей, походя. Сейчас, в данный момент, нам бы хотелось на
радость теоретикам поговорить о воспитании. Миша Грачик получил английское
воспитание. Он не ночевал в изостудии и не требовал учителя музыки
дополнительно на дом, он пошел в папу и не мог правильно напеть "там, где
речка, речка Бирюса". Художественные наклонности материнского рода скупо
проявились в нем лишь тягой к симметрии, гармонии, то есть похвальной, но
несколько скучноватой аккуратностью.
и наклонностями, посему требовал непрерывной опеки и присмотра, то
младшенький до поры до времени радовал и утешал своей очевидной
ординарностью, умеренностью и спокойствием. "Копия я",- нет-нет да и
подумывал Сергей Михайлович. Пусть внешне мальчик был вылитая мать, но
казалось декану,- это его порода, это его дыхание. Итак, младшего не
трогали, все детство и отрочество Михаил Грачик спокойно удовлетворял свои
желания, кои долгое время счастливо гармонировали с желаниями окружающих. За
него никто не боялся, в него верили. В одиннадцать лет он попросился на
плавание, и его с легкой душой отдали, после восьмого захотел в физматшколу,
и его благословили, он всегда был занят и никого не беспокоил в отличие от
братца.
внушали твердую уверенность, а усидчивость определенно подкупала. Но вот
вам, однако, суровая реальность, отраженная фотографическим методом
реалистической школы,- черное оборачивается белым, Гриша Грачик - аспирант
Института проблем угля, а Лысый - токарь опытно-экспериментального завода
НИИэлектромашина. На что обрушить гневную филиппику? На журнал "Квант", на
задачник Сканави или на автора популярной биографии Эйнштейна? Что ж, если
бить, то, безусловно, писаку.
идеализм младшего Грачика на феймановский курс лекций по физике. Автор хочет
подчеркнуть одно,- условность (идеализм) мира его героев определялась не
простой принадлежностью к upper-middle class, предполагающей, независимо от
экономических и социальных трендов, обед на столе в урочное время
(калорийный и вкусный), к зиме сапоги (финские новые), к весне куртку
(японскую синюю) и рубль в кармане (всегда) на кинопремьеру. Условность мира
наших героев двойная, тройная, многомерная, смотрите, у того же Мишки
Грачика - спортсекция и физматкласс. одна спецшкола множится на другую,
карьера пловца областного масштаба без срывов и травм (впрочем, и без
олимпийских перспектив, от избытка настырности, благодаря хорошему росту и
для собственного удовольствия) усугубляет последствия обучения физике по
необщешкольному учебнику. А если уж совсем конкретно, переходя на личности,
то человек, заранее знающий ответ задачи, пусть и написанный из кокетства
кверху ногами или на странице 342, начинает глядеть на мир несколько
самоуверенно, а если ему еще и слишком часто удается добился совпацения в
третьем знаке, то последствия едва ли предсказуемы.
требуются подробности, он мечтал отдаться тому, о чем имел самое отдаленное
представление. Более того, он попытался реализовать мечту на практике, но
получил двойку по сочинению на физфаке Новосибирского государственного
университета. Фантастика! - действительно, факт из ряда вон выходящий,-
перворазрядник по плаванию, набравший 4+3+3+4--14 баллов по физике и
математике письменно и устно при проходном 14 (без сочинения), по этому
самому сочинению получил два. Объяснение невероятному событию в самом
сочинении Михаила Грачика на тему "Будущее физики", даже для физфака
уникальном, поскольку лишь один из тридцати трех употребленных старательным
абитуриентом глаголов (пытаться, касаться, считаться и даже реализоваться),
обязанных отвечать на вопрос "что делать?", на этот каверзный вопрос
отвечал, остальные, употребленные без мягкого знака, отказывались выполнять
(наглые, скучные, несправедливые, не в духе времени) требования родной
грамматики. Единственным глаголом-оппортунистом, подчинившимся властям,
оказался "удивляться", употребленный в предложении-цитате, оптимистически
резюмирующей взгляды Мишки Грачика на будущее физики: "Не будет конца
открытиям в физике, покуда не иссякнет в человеке способность удивляться".
Имелась в виду, конечно, способность за случайным подозревать закономерное,
а за частным общее, но этого поэтического намека экзаменатор, очевидно, не
оценил, поскольку глагол-ренегат был написан через "е". короче, экзаменатор
не увидел будущего физики за флексией слова "дева".
способностью удивляться Сергей Михайлович Грачик, скажем прямо, не связывал
ничего светлого, удивительное тяготило и Веру Константиновну как знамение
грядущей неприятности. Нет, декан электромеханического факультета и жена
его, доцент кафедры безопасности, не любили загадочного, неизвестности
супруги предпочитали полную ясность, абсолютную видимость, осязаемость и
обоняемость, а в мировые тайны не веририли, справедливо подозревая в их
существовании чью-то выгоду. Словом, неожиданное осознание той роли, каковую
отвел удивлению и прочим сопутствующим чувствам - вдохновению, восхищению и
так далее - в своих жизненных планах младший сын, радости родителям не
принесло. Безусловно, где-то Сергей Михайлович допустил ошибку, промашку,
недоработку, то ли на породу свою слишком положился, то ли обманулся
бесконфликтным отрочеством, короче, оплошал. А когда спохватился с
опозданием, то решительно среагировал на выявившуюся тенденцию, с присущей
ему методичностью и широтой, но каким, скажите на милость, способом мог уже
вырвать, искоренить, вырубить из головы отпрыска присказку любимой всеми
старшеклассниками математички первой школы Евдокии Васильевны, неизменно
отчитывавшей нерадивого словами:
легко отличавшая альфа-центавру от бетты, совсем не стесняясь, называла
своих бывших учеников, не то чтобы, упаси Боже, поступивших в горный, а
довольствовавшихся Южносибирским университетом, даже не позорниками, а,
пардон, писунами. Пи-су-на... вы только подумайте, а теперь вообразите, ваш
папа - декан второго по величине факультета этого самого одиозного горного.
Не правда ли, пятно на биографии, ну а если он еще при этом не молчаливый,
стыдящийся "своего падения человек, а довольно-таки навязчивый и упорный
нудила, с утра до ночи пугающий проклятиями, грозящий отлучениями от
родительской кормушки, обещающий несчастья, бесчестье, нищету, это в то
время, как лучшие друзья уже покупают билеты до Академгородка, нет ни
малейших сомнений, папаше уже ничего не добиться, пророчествуя вселенские
катаклизмы, он лишь укрепил в молодом человеке твердое, вынесенное из
популярной брошюры о ядерной физике убеждение: "Им, гагарам, недоступно".
всем законам развития сюжета (неотделимого от фабулы) следует написать:
напряжение в семье Грачиков нарастало, отец с сыном перестали разговаривать.
мать нервно смеялась в телефонную трубку, а в прихожей третий день
незаведенные часы показывали половину шестого. В самом деле, но причиной
тому оказался не внезапно открывшийся идеализм Михаила, даже беседовать не
желавшего о горной альма-матер, большой семейный напряг (налетай, товарищи
пуристы) устроил непредсказуемый брат Гриша. В тяжелейший для Отчизны час
Григорий Сергеевич Грачик, в тот момент уже кавалер красного диплома, для
получения коего проходивший двухмесячные сборы километрах в 150 от
областного центра, нарушил присягу и ушел в самоход. (Ну, что мы и говорили,
глаз да глаз, глаз да глаз за этим потомством.) Ушел он. вернее, уехал
вместе со своей невестой Ириной, дочерью директора очень заметного на
промышленной карте страны разреза имени 50-летия Октября, до сей славной
годовщины называвшегося разрезом "Моховский". Невеста приехала навестить
будущего офицера запаса, и он совершенно неожиданно для себя. не говоря уже
о прочих заинтересованных лицах, уехал вместе с ней на быстроходном судне
речфлота под названием "Заря".
Корнев Павел
Контровский Владимир
Акунин Борис
Шилова Юлия
Корнев Павел
Эриксон Стивен