табачника за малодушие, напоминая, что у него семья и дети.
его.
уедешь, тебя десять раз ограбят по дороге. Даю тебе слово Сандро из Чегема,
что я провожу тебя до самого парохода, дай только знать, когда будешь ехать.
сам вернулся во двор и подошел к своей лошади. Он быстро затянул подпруги и
только хотел сесть, как вспомнил, что солдат рылся у него в сумке. "Может,
бомбу подложил", -- подумал он и, сунув руку в сумку, быстро обшарил ее. Она
была пуста. Дядя Сандро вскочил на свою лошадь и выехал со двора. Бык
медленно шел впереди него вдоль усадьбы старого табачника. Догоняя его, дядя
Сандро не удержался и взглянул на хозяина. Старый табачник, пригнувшись к
плетню, старательно поправлял разъехавшиеся прутья загона, словно в эту дыру
утекли все его богатства.
продал все, что можно еще было продать, нанял аробщика и отправился в город.
Дядя Сандро сопровождал его верхом на лошади до самой пристани. Глядя на
убогий скарб переселенца, никто бы не поверил, что это бывший богатый
армянин, поставщик высокосортных табаков трапезундским и батумским купцам.
вспомнил дядя Сандро, прощаясь.
они расстались навсегда, и больше его дядя Сандро не встречал в наших краях.
покидать его, -- заключил дядя Сандро свой рассказ, слегка выпучив глаза и
многозначительно покачивая головой, как бы намекая на то, что последствия
разбазаривания кадров до сих пор сказываются и еще долго будут сказываться
как в административном, так и в чисто хозяйственном смысле.
--------
у своих родичей в доме дедушки, мне сказали, что меня хочет видеть один
человек.
входил во двор. В одной руке он держал довольно увесистый жбан. Я отогнал
собак и подошел к нему.
вспомнить где. Вернее, даже не сам старик, а то, с какой радостной злостью
накинулись на него собаки, и то, с какой неутихающей яростью он от них
отбивался, напомнило мне знакомую картину, но я никак не мог припомнить,
когда и где это было.
было там же, возле дедушкиного дома. Видимо, надо было отойти от этого
места, чтобы восстановить в памяти полузабытую картину.
человек проходил время от времени мимо нашего дома, и собаки всегда с такой
же веселой злостью нападали на него, и он с такой же неутихающей яростью от
них отбивался, при этом не убыстряя и не замедляя шагов.
пешком, потому что во время войны машины были редки, да и сесть в них было
не так-то просто.
набрасывались, потому что он проходил здесь довольно часто, так что им можно
было привыкнуть к нему, как они привыкали ко всем остальным, но почему-то к
нему они никак не хотели привыкать. Так что можно было, не выходя из дому,
по собачьему лаю определить, что это он проходит по дороге.
это удавалось, да и он, видимо, нисколько их не боялся, а проходил с мешком
или без мешка своей упорной походкой, даже успевал, если возвращался из
города, прокричать сквозь собачий лай городские военные новости и, не
останавливаясь, шел дальше. Но все это, повторяю, я вспомнил на обратном
пути, уже в автобусе.
озираясь на собак с презрительной яростью, попросил, чтобы я передал в
городе этот небольшой гостинчик его брату Сандро.
километров десять до автобуса, а там еще искать в городе какого-то Сандро.
Но и прямо отказать тоже было как-то неудобно, я замялся, чем и
воспользовался старик. Поняв мой взгляд, который я бросил на жбан, он
опередил мой отказ, сказав, что проводит меня до машины.
при этом снова покосился на собак, словно давая им знать, что все равно
успеет схватить палку когда надо, достал из кармана негнущейся ладонью
тетрадный лист. На нем крупным детским почерком был написан адрес. Тут я
опять пожалел, что согласился, но было уже поздно. Брат его жил в пригороде.
Правда, туда регулярно ходят автобусы, но все же что за охота тащиться к
этому Сандро. Лень изобретательна, и мне пришло в голову, что, может, он
работает где-то в городе, так что удобней будет этот жбан занести к нему на
работу. Я спросил об этом старика.
мне показалось, со скрытой насмешкой над моим невежеством. По-абхазски слово
"присматривающий" означает также и "руководящий".
мне в глаза с тайной насмешкой, и теперь я понял, что смысл ее в том, что я
не могу не знать людей присматривающих, потому что их не так уж много, и
если я к ним не принадлежу или о них ничего не слыхал, то это не значит, что
они сами по себе не существуют.
терпеливо и в то же время давая знать, что мне не удастся его перехитрить.
они мне напомнили, что речь идет о том самом Сандро, который до войны жил
недалеко от дедушкиного дома. Потом, уже после наших первых встреч в городе,
я, как это бывает, вспомнил многое, связанное с его жизнью в деревне, но
тогда напоминание о нем мне почти ничего не сказало.
стариком. По дороге он несколько раз порывался взять мой вещмешок, а когда
тропа проходила сквозь кустарник дикого ореха, он придерживал нависающие
ветки и пропускал меня вперед.
почему-то сунул жбан в воду и держал его там, покамест паром подходил. Зачем
ему надо было охлаждать мед -- для меня так и осталось загадкой. Не мог же
он не знать, что мед и вообще-то не портится, а такое кратковременное
охлаждение все равно никакой пользы не принесет. Солнце довольно сильно
пекло, и я в конце концов решил, что он погрузил жбан в холодную горную реку
просто для того, чтобы сделать приятное меду или даже самому жбану.
когда я влезал в автобус.
отвлеченный, интерес к жбану.
чтобы он шел домой, но он остался ждать, продолжая загадочно улыбаться,
словно я опять пытался его в чем-то перехитрить. Кажется, он хотел
увериться, что жбан с медом, по крайней мере, выехал в нужном направлении.
-- крикнул он после того, как автобус тронулся. При этом он закивал головой,
словно раскрывая более глубокий смысл своих слов: да, да, там-то я и
проверю, как ты справился с моим поручением.
потом называл. Впрочем, так его называл чуть ли не весь город.
расположен на крутом косогоре. Поднимаясь к дому по узкой тропке, я подумал,
что хозяин и здесь, поблизости от города, выбрал себе место, в миниатюре
повторяющее рельеф гор. Теплый осенний день клонился к закату. В воздухе
стоял запах перезревшего инжира и тонкий аромат цитрусов. Я подошел к дому.
кур, равномерно, как сеятель, разбрасывая пригоршни кукурузы. Увидев меня,
она собрала с подола последнюю горсть зерна, высыпала и, отряхивая фартук,
приветливо улыбнулась.
вдруг вспомнил ее имя -- тетя Катя!
Веранда была открытая, и я удивился, что говорящего не видно. Я решил, что
хозяин лежит на кушетке.
словно извиняясь за то, что вынуждена объясняться при мне.
веранду и увидел дядю Сандро. Он сидел на низенькой скамеечке и мыл ноги в
тазу.
мешает ему сделать жест гостеприимства более широким, одновременно как бы
предлагая убедиться в его потенциальной широте. После этого он удобней
уселся на стульчике, потирая ногой ногу, с вежливым любопытством оглядел
меня, показывая, что любопытство его целиком поглощено моей духовной
сущностью и никак не распространяется на жбан.