когда мост на ней разведен для пропуска барж, пассажирам местного поезда
приходится иной раз битых полчаса любоваться унылым пейзажем. Задержка
бывает здесь всегда, хотя бы на минуту, и благодаря этому я познакомился с
любовницей Тома Бьюкенена.
только его знали. Возмущенно рассказывали, что он появляется с нею в
модных кафе и, оставив ее за столиком, расхаживает по всему залу, окликая
знакомых. Мне было любопытно на нее посмотреть, но знакомиться с нею я
вовсе не хотел - однако пришлось. Как-то мы с Томом вместе ехали поездом в
Нью-Йорк, и, когда поезд остановился у шлаковых куч, Том вдруг вскочил и,
схватив меня под руку, буквально вытащил из вагона.
приятельницей.
в моем обществе, готов был осуществить свое намерение хотя бы силой. Ему
даже в голову не приходило, что у меня могут быть другие планы на
воскресенье.
железнодорожные пути, и под пристальным взглядом доктора Эклберга мы
прошли шагов сто в обратную сторону. Кругом не было видно никаких
признаков жилья, кроме трех кирпичных строений, вытянувшихся в ряд на краю
пустыря, - этакая Главная улица в миниатюре, которая никуда не вела и ни с
чем не пересекалась. В одном было торговое помещение, которое сейчас
пустовало, в другом - ресторанчик, открытый круглые сутки, третье занимал
гараж с вывеской: "Джордж Уилсон. Автомобили. Покупка, продажа и ремонт".
Сюда мы и вошли.
поломанный "форд". Мне вдруг представилось, что этот гараж без машин -
просто маскировка, отвод глаз, а над ним, должно быть, скрываются
таинственные роскошные апартаменты; но тут из бокового закутка, служившего
конторой, выглянул сам хозяин, вытирая ветошью руки. Это был рыхлый вялый
блондин анемичной, но, в общем, довольно приятной внешности. При виде нас
в его голубых глазах заиграл влажный отсвет надежды.
Когда же вы продадите мне ту машину?
я, в конце концов, могу продать ее и в другом месте.
просто...
сторонам. На лестнице вдруг послышались шаги, и через минуту плотная
женская фигура загородила свет, падавший из закутка. Женщина была лет
тридцати пяти, с наклонностью к полноте, но она несла свое тело с той
чувственной повадкой, которая свойственна некоторым полным женщинам. В
лице, оттененном синим в горошек крепдешиновым платьем, не было ни одной
красивой или хотя бы правильной черты, но от всего ее существа так и веяло
энергией жизни, словно в каждой жилочке тлел готовый вспыхнуть огонь. Она
неспешно улыбнулась и, пройдя мимо мужа, точно это был не человек, а тень,
подошла к Тому и поздоровалась с ним за руку, глядя ему в глаза. Потом
облизнула губы и, не поворачивая головы, сказала мужу грудным, хрипловатым
голосом:
пропал на беловатом фоне стены. Налет шлаковой пыли выбелил его темный
костюм и бесцветные волосы, как и все кругом, - только на женщине,
стоявшей теперь совсем близко к Тому, не был заметен этот налет.
Уилсон, таща два стула.
Приближался праздник Четвертого июля, и тщедушный мальчишка-итальянец с
серым лицом раскладывал вдоль железнодорожного полотна сигнальные петарды.
доктором Эклбергом.
такой олух, не замечает даже, что живет на свете.
Нью-Йорк, - впрочем, не совсем вместе: приличия ради мисс Уилсон ехала в
другом вагоне. Со стороны Тома это была уступка щепетильности тех
обитателей Уэст-Эгга, которые могли оказаться в поезде.
муслина, туго натянувшееся на ее широковатых бедрах, когда Том помогал ей
выйти из вагона на Пенсильванском вокзале. В газетном киоске она купила
киножурнал и номер "Таун Тэттл", а у аптекарского прилавка - кольдкрем и
флакончик духов. Наверху, в гулком полумраке крытого въезда, она
пропустила четыре такси и остановила свой выбор только на пятом -
новеньком автомобиле цвета лаванды, с серой обивкой, который наконец вывез
нас из громады вокзала на залитую солнцем улицу. Но не успели мы отъехать,
как она, резко откинувшись от окна, застучала в стекло шоферу.
живет собачка. Это так уютно.
похожим на Джона Д. Рокфеллера. На груди у него висела корзина, в которой
копошилось с десяток новорожденных щенков неопределенной масти.
старик подошел к машине.
за загривок барахтающуюся собачонку.
скорее эрдельтерьер - Он провел рукой по коричневой, словно бобриковой
спинке - Вы посмотрите, шерсть какая. Богатая шерсть. Уж эту собаку вам не
придется лечить от простуды.
хотите?
вам обойдется в десять долларов.
несмотря на подозрительно белые лапы, - перекочевал на колени к миссис
Уилсон, которая с упоением принялась гладить морозоустойчивую шерсть.
на них еще десяток щенков.
пасторально-идиллическую в этот теплый воскресный день, что я не удивился
бы, если б из-за угла вдруг появилось стадо белых овечек.
посмотришь ее квартирку. Правда, Миртл?
моя сестра, она красавица - так говорят люди понимающие.
Вдоль Сто пятьдесят восьмой длинным белым пирогом протянулись одинаковые
многоквартирные дома. У одного из ломтиков этого пирога мы остановились.
Оглядевшись по сторонам с видом королевы, возвращающейся в родную столицу,
миссис Уилсон подхватила щенка и прочие свои покупки и величественно
проследовала в дом.
поднимались в лифте. - И не забыть сразу же вызвать Кэтрин.
столовая, маленькая спаленка и ванная комната. Гостиная была заставлена от
двери до двери чересчур громоздкой для нее мебелью с гобеленовой обивкой,
так что нельзя было ступить шагу, чтобы не наткнуться на группу прелестных
дам, раскачивающихся на качелях в Версальском парке. Стены были голые,
если не считать непомерно увеличенной фотографии, изображавшей,
по-видимому, курицу на окутанной туманом скале. Стоило, впрочем, отойти
подальше, как курица оказывалась вовсе не курицей, а шляпкой, из-под
которой добродушно улыбалась почтенная старушка с пухленькими щечками. На
столе валялись вперемешку старые номера "Таун Тэттл", томик, озаглавленный
"Симон, называемый Петром", и несколько журнальчиков из тех, что питаются
скандальной хроникой Бродвея. Миссис Уилсон, войдя, прежде всего занялась
щенком. Мальчик-лифтер с явной неохотой отправился добывать ящик с соломой
и молоко; к этому он, по собственной инициативе, добавил жестянку больших
твердокаменных собачьих галет - одна такая галета потом до самого вечера
уныло кисла в блюдечке с молоком. Пока шли все эти хлопоты, Том отпер
дверцу секретера и извлек оттуда бутылку виски.
Мережковский Дмитрий
Махров Алексей
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Круз Андрей