Чтение 5–й страницы книги ~Женщин обижать не рекомендуется~

-- А мне не плевать.

-- Ты знаешь, какие траты нам предстоят осенью? И, может
быть, ты знаешь, как эти деньги заработать другим способом?

-- Да не будешь ты торговать, ты будешь ему носить бульон.

-- Вряд ли. Он, наверное, умрет.

-- Ничего с ним не будет. Как ты могла пойти к нему? Ты
забыла, что он нас бросил?

-- Насколько я помню, это ты его выгнала!

-- Да, выгнала! -- гордо подтвердила мать. -- Он стал
спать с собственной секретаршей. Какая пошлость!

-- Мать, а ты никогда не задумывалась, почему мужчина
уходит от одной женщины к другой?

У меня была фора: Милехин от меня не уходил, я сама подала
на развод.

-- И почему же? -- спросила мать.

-- Потому что он из двух зануд выбирает меньшую. Я пошла
спать. Мне завтра рано вставать.

По тишине на кухне я поняла, что мать плачет. Можно было
обойтись и без последней плюхи. Но надоело.

Утром я выехала с теми, кто рабочий день начинает с восьми
утра, чтобы попасть в палату отца хотя бы за час до прихода
врачей. К тому же я подготовилась: у матери сохранился зеленый
халат операционной сестры и такие же брюки. Вчера я заметила,
что в институте больше зеленых, чем белых халатов.

Я переоделась и оставила свои вещи под лестницей, надеясь,
что вряд ли кто сюда заглянет, пока я буду в палате у отца.

Конечно, мой операционный наряд был мешковат, но никто не
обращал на меня внимания. Я зашла в палату отца и увидела Настю
и очень высокого молодого мужчину, оба были в белых халатах.

Отец и Настя переглянулись. Отец попытался улыбнуться, но
у него не очень получилось. Подклеенный угол рта мешал. Судя по
наклейкам, его лицо было зашито еще в пяти местах.

-- Спасибо, что приехала. Настя мне рассказала. У тебя
сейчас каникулы?

-- Да.

-- Ты не хотела бы поработать? Ты, кажется, на прошлых
каникулах работала?

-- Да. Я уже договорилась и на этот раз.

-- У меня к тебе есть другое предложение.

Высокий мужчина сделал плавное движение рукой сверху вниз,
почти дирижерский жест.

-- Это Малый Иван, -- представила его Настя.

Я протянула ему руку и встала. Мужчина оказался очень
высоким. Я могла пройти у него подмышкой.

-- Не очень уж и малый, -- сказала я.

-- Он тоже Иван Кириллович, поэтому, чтобы не путать, твой
отец проходит как Большой Иван, а он -- как Малый.

-- Ребята, -- прервал ее отец, -- времени мало, перейдем к
делу. Вер, мне нужна твоя помощь.

-- Я готова помогать.

-- Дай слово, что выполнишь мою просьбу! -- потребовал
отец.

-- Даю. Честное пионерское не подходит по возрасту, слово
коммуниста тоже -- в рядах не состояла. Честной учительское
подойдет?

-- Подойдет, -- ответил отец. -- Некоторое время я не
смогу бывать в компании. Не исключено, что мне придется выехать
за границу.

-- Сейчас решается вопрос, оперироваться ему здесь или в
Швейцарии, -- уточнила Настя.

-- Мне некого оставить вместо себя. Полины нет. Ты --
единственная и самая моя близкая родственница.

-- Я не родственница, я дочь, -- поправила я его.

-- Тем более. Пока меня не будет, ты поработаешь в
компании.

-- В качестве кого?

-- Как кого? -- не понял отец. -- Президента компании. Я
ведь президент, а не хер собачий.

-- Как скажешь..

Отец замолчал. Молчали и Настя, и Малый Иван.

-- А вы говорили: не согласится, не согласится! Вы не
знаете нас, Бурцевых! -- отец закрыл глаза.

У него, наверное, появились какие-то мозговые отклонения.
И Малый Иван, и Настя соглашаются с ним, потому что он
травмирован, его не надо раздражать, его надо успокаивать.

В палату вошла медсестра.

-- Вы кто? -- спросила она.

-- Мы -- консилиум, -- ответила Настя. -- Я -- профессор
Петрова.

-- Ты такая же профессор, как я -- английская королева.

Медсестра и Настя были примерно одного возраста.

-- Уходите, -- продолжала медсестра. -- Заведующая
отделением начинает обход. А ты, если их еще раз проведешь,
получишь по полной, -- обратилась ко мне медсестра.

-- Все, уходим, -- тут же согласилась я.

-- Мне надо еще пятнадцать минут, -- сказал отец.

-- Нам надо больше, -- ответила медсестра.

-- На профессора вы не потянули, -- сказала я Насте, когда
мы вышли в коридор.

-- А ты только на медсестру, -- ответила Настя. -- Пошли.
Надо все обсудить.

-- Где будем обсуждать? -- поинтересовался Малый Иван.

-- В баре, за углом в переулке.

-- Предложение принято.

Мы зашли в уже знакомый бар, по-прежнему пустой. Бармен
улыбнулся нам, как старым знакомым.

-- Два джина с тоником, креветки, бутерброды с рыбкой, три
виски в один стакан, -- заказывала Настя. Я, по видимому, не
могла скрыть своего удивления, и она пояснила: -- Если Иван
выпивает меньше ста пятидесяти, он засыпает.

-- А мне еще сосиски, -- добавил Малый Иван, -- три, нет,
лучше пять штук, с кетчупом.

-- Продолжим, -- сказала Настя, когда бармен принес все
заказанное. -- По твоему выражению лица я поняла, что ты
подумала: отец заговаривается, так?

-- Да, -- подтвердила я.

-- Так он в полном и здравом уме. А теперь дай мне слово,
что обо всем, что ты сейчас услышишь, ты нигде и никому не
скажешь.

-- Что-то я сегодня непрерывно даю честное слово, -- не
удержалась я.

-- Не ерничай, -- предупредила Настя. -- И слушай. Твой
отец вел переговоры с одним из наших партнеров. Закончив, он
вместе с Полиной сел в "Мерседес". Водителя он отпустил раньше.
Отец ездит быстро, на скорости в 120 километров он почувствовал
хлопок, и его занесло влево. Он выскочил на встречную полосу и
врезался в мачту освещения. ГАИ определило, что у "Мерседеса"
на ходу отвалилось колесо. У "Мерседеса" просто так колеса не
отваливаются. Сейчас ФСБ разбирается. Этот хлопок мог быть
небольшим радиоуправляемым взрывом. А может быть, в то время,
пока отец вел переговоры и шофера не было, вывели из строя
рулевое управление: Авария произошла через три минуты после его
отъезда. Может быть, это было предупреждение, но, может быть,
его просто хотели уничтожить.

-- А кому это надо?

-- Не знаем. У нас есть несколько конкурентов. Уже год,
как из компании происходит утечка информации, о каждом нашем
решении становится известно нашим конкурентам. Кто-то стучит,
но кто -- наша служба безопасности определить не может. Они
добились своего. И, хотя отец жив, он временно отходит от дел.

-- А что, в компании нет ни одного человека, который смог
бы заменить отца на время его болезни?

-- Есть, но нет гарантии, что именно этот человек не
работает против компании.

-- Но все, наверное, не могут быть против?

-- Но и не все могут руководить компанией...

-- А я, значит, могу? Но я в этих тендерах, фрахтах -- ни
уха, ни рыла. Я эти слова слышала с детства, но я их не
понимаю.

-- А тебе и понимать не надо. Компании нужна передышка,
Пусть они успокоятся, потеряют бдительность, тебя им бояться
нечего. Чего бояться учительницу? И они раскроются.

-- Это, кажется, называется подсадной уткой?

-- Да. Подсадная утка. Иван, объясни ей технологию, я уже
не могу: мне надо выпить.

-- Компания учреждена вашим отцом и еще двумя стариками.
Все они учредители и акционеры. Сегодня утром он провел
собрание акционеров.

-- Как он мог провести собрание в палате?

-- Как -- как? А вот так, -- вклинилась Настя. -- По