подвох, смолк и сделал несколько шагов, потом заговорил о чем-то своем. -
Ва-пэрвих, я скажу им, что рэшающий пэревес сил уже на нашей старане,
ва-втарих... - тут сияние над его головой сменилось тьмой и тело, рухнув,
стало совершенно бездыханным и неподвижным.
проблемы, - сказал эпитафию Холмс. - Жизнь все-таки отдал он неизвестно за
что, причем в первый раз не чужую, а свою.
Уотсон.
неожиданно произнес Холмс ужасные слова.
него не все дошло. Или он был несколько хитрее, чем казался на первый
взгляд.
поросших мхом времен и захихикал довольный.
на берегу речки, а неустанным истреблением вредного и ненужного элемента.
"И что интересно, Борис. Кого-то мы может и зря шлепнули, инженера там или
физика-химика. Но ведь, в основном, под косилку шли алкаши, тунеядцы, бабы
распутные, поэтишки-бездари."
процентов. НО! Какое большое "но". Прямо два столба с перекладиной.
Вернее, рукопись Михаила Петровича, которую надо было мне переписать
человеческим языком и литературно разукрасить. "Записки старого чекиста"
называется, в пятьдесят страниц длиной. Рассказывала она о борьбе со
всякой сволочью, которая оказалась недостреленной, и вот нынче
распустилась. И еще в ней вспоминалось, что руководство хоть грудью, но
обязано было накормить народ, и что Владимир Ильич лишь казался жестоким,
он просто любил, когда все его слушаются. И симфоний у нас было, хоть
задницей ешь. А Лев Толстой крестьян приглашал на барщину лишь три дня в
неделю, и еще три дня они должны были читать его сочинения, которые
писатель якобы случайно оставлял в поле. Причем, нерадивого читателя
нередко пороли на конюшне. И правильно, потому что порядок должен быть и в
приобретении духовности...
тошноту и отвращение, я согласился. Искусство требует жертв. На этот раз
оно потребовало в жертву меня.
никакие доводы типа "говна всегда много" уже не помогали. Вколол я в себя,
как последнее средство от надсадных чувств, ампулу сцеволина, после чего
разложился на диване.
пресловутом конусе иллюминация с вихрями. Вылетел я сам из себя с
ветерком, но вскоре попал в какой-то сачок и оглянулся на прежнее исконнее
тело. От него осталась лишь расплывчатая клякса. Когда все утряслось, я
оказался не на диване и не подле него, а на автобусной остановке у
универсама. Причем, с твердым и непреклонным желанием прикончить дряхлую
вонючку, пытающуюся скатать из своего дерьма конфетку с моей помощью.
Почему бы не распространить принцип истребления ненужного элемента на
самого товарища пенсионера?
лестница, по которой когда-то прислуга выносила во двор остатки обильной
номенклатурной жратвы, ныне зазамочена и заколочена. Только на четвертом
этаже виднеется окошко не забитое фанерой. А рядом с черной - но уже
снаружи - другая лестница - пожарная. Первая ее ступенька где-то на высоте
трех метров. Я никогда не отличался ловкостью, силой пальцев и небоязнью
высоты. Но сейчас все эти свойства были вполне моими. Подвинул мусорный
бак, с него перемахнул на козырек крыльца, а далее шаг вбок по карнизу - и
пожарная железяка любезно предоставила мне свои перекладинки.
обезьяночеловека карабкаюсь вверх. И вот я у окна, битья стекол не
требуется, рама свободно болтается на петлях - как подружка на шее моряка,
прибывшего с хорошей отоваркой. Еще немного - и шар в лузе, я на черной
лестнице вместе со своими черными намерениями. Михаил Петрович проживает,
пока что, на пятом. Вот я уже притулился у его двери, закрытой на
английский замок, прислушиваюсь как мышонок, собравшийся проскочить к
харчам. Там, за ней, вроде никаких шебуршений. Достаю из кармана
крепенький перочинный ножик и потихоньку, скреб-скреб, отжимаю собачку.
Оказываюсь на большой кафельной кухне, что обязана была радовать желудок
комсостава. Да и ныне пенсионный Михаил Петрович, слезно жалея деньгу, все
ж покупает и хавает, что положено.
шаркать ногами. Беру большой кухонный нож со стола - действия все
машинальные, будто собираюсь порезать колбаску или почистить рыбку. А
"рыбка-колбаска" все ближе и ближе.
становится причиной, а следствием - удар, сильный и точный под его пятое
ребро. Откуда у меня столь развитое мастерство и выдержка? Да и физическая
сила? Михаил Петрович со слабым кашлем складывается на полу, а я,
аккуратно протерев рукоятку ножа, начинаю выбираться из монументального
строения.
темненькое пятнышко, замаячившее в глазу, вдруг взорвалось и поглотило
меня.
покоем. Обозначилась мысль - не оттого ли полегчало, что я в самом деле
покончил с Михаилом Петровичем? Однако, такая мысль не очень растревожила
меня. Пенсионер хоть и противный, но этого не может быть. Такова аксиома и
теорема. В видении я зарезал старца как цыпленка, а в жизни даже муравья
раздавить не в состоянии. И долго размышляю, ударить ли насмерть клопа.
Меня всего передергивает, когда кого-то по телевизору лупцуют. Да и не
выходил я из дому. Башмаки, которые я, вернувшись после утреннего визита,
помыл и почистил - уважаю глянец - так и стоят в идеальном виде. Сколько
лежало жетонов и денег в карманах, столько осталось. А щека - помятая и
красная из-за долгого катания по диванному валику. Ну какие могут быть
карабкания по пожарной лестнице и убойные удары? Высота меня так ужасает,
что не люблю даже на балконе стоять. К тому же, сейчас я не только нож,
даже конфету не способен сжать в кулачке.
звякнуть ли Михаилу Петровичу, чтоб узнать, здоров ли он или уже "того". А
если "того"? Тогда выходит, что я своей обостренной экстрасенсорикой
зарегистрировал факт убийства. Только откуда у меня взялись сверхчувства?
Я же ничем подобным никогда не отличался. Наоборот, меня однажды в доме
культуры гипнотизер так заколдовал, что я прямо на сцене пописал в штаны.
Однако не исключено, что подробности убийства я своей фантазией нарисовал.
Это, впрочем, нисколько не умаляет мои неожиданные способности. Пожалуй, я
с ними на кусок хлеба с икоркой всегда заработать смогу.
улик дожидаются. Следовательно, они меня вместе со стотысячным выигрышем
цап-царап и в конверт. И долго довольные будут смеяться. Себе-то я
доказал, что не причем, а им удастся ли наплести? Все сойдется клином -
кому как не мне резать старичка! В итоге, навесят мне две мокрухи и
пропишут свинцовую пилюлю. Говорят еще, что приговоренных не
расстреливают, а пускают на опыты - значит, смогу еще пользу отечественной
науке принести.
расписку оставил. Тут под сурдинку размышлениям раздался звонок в дверь.
Через порог, как и следовало ожидать, легла тень следователя. Но возник он
один-одинешенек, без подручных, в гражданском. Пришел Илья Фалалеев -
владелец круглой белесой головы - как бы просто так поболтать. Конечно же,
ничего у ментов "просто так" не делается. Попытается он расколоть меня без
грозы и грома, мягким вкрадчивым способом. Дескать, и ослу доброе слово
приятно. Какую же тактику избрать? Сделать вид, мол, не догадываюсь о том,
что гражданин Сухоруков преставился. Но ведь же станет ясно - брешет или
темнит подозреваемый. Надо как-то соригинальничать.
- отозвался, несколько опешив, Илья.
раз прибрали, хоть она больших денег мне стоила, отнюдь не наркотик.
содержимое ампулы отношения не имеет.
будете иметь отношение к содержимому ампулы. Заодно попробуете что-нибудь
натворить.
Доставалов Александр
Никитин Юрий
Березин Федор
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Шилова Юлия