почувствовал, как на лбу выступила испарина, капли пота покатились. Он в
растерянности оглянулся, и только тут заметил, что помимо жены и сына с ними
полетела еще и теща. Эта пожилая женщина делала сейчас то, что больше всего
любила делать - говорила. Говорила без умолку, и как смутно дошло из
отдельных, блеклых фраз до Вилтора - говорила об Кэролайн, о том, что Звезда
отправилась в путешествие среди звезд. Вера, как и всякая женщина - очень
проницательная, сразу поняла, что двигало таким неожиданным порывом Вилтора,
и не смотря на то, что была уверена, что - это любовь к божеству, к Звезде,
не могла сдержать ревности, и начала выговаривать что-то про то, что Вилтор
окончательно ушел в высшие материи, в душевные порывы, а о семье совсем не
думает, и проч., и проч., что обычно при начале подобных скандалов. Но на
этот раз Вилтор был настроен слишком возвышенно, чтобы падать до каких-либо
грубых выражений. Он даже толком не понимал, что такое говорит ему жена.
Зато он, стремительно прохаживаясь по каюте, время от времени бросал взгляды
на смотровой экран, видел кажущийся недвижимым космос, и не понимал, как это
жена его и теща могут говорить что-то не про Кэролайн, тогда как она,
Кэролайн, находится в этом пространстве, и несомненно видит их! Даже и
сомнения быть не могло, что что-нибудь в этой бесконечности может
ускользнуть от ее мудрого ока - ведь она же божество.
наконец, вскочила и наговорила ему много разных нехороших вещей. Санти вновь
отбежал к своей, пытающейся помирить супругов, бабушке, уткнулся в колени,
заплакал. Вилтор стремительно надвинулся на Веру, даже и не замечая,
оттолкнул ее плечом - еще несколько раз прошелся (почти пробежал) через
каюту, остановился, повернувшись лицом к стене, когда же резко обернулся к
смотровому экрану, то по щекам его катились слезы, губы подрагивали, и лик
его был такой одухотворенный, что, казалось, вот сейчас оставит он это тело,
и более быстрый чем любой корабль устремится на поиски Ее. Так, несколько
мгновений стоял он без всякого движенья, только губы его шевелились -
кажется, проносились там обрывки стихотворных фраз. Вот бросился он к жене,
вот схватив ее за руки, с пылом проговорил:
закончить - он с тем же пылом, страстным голосом продолжал. - Как же ты
можешь говорить все это мелочное, пустое, перед Ее ликом, пред ликом Звезды,
Вечности. Или что - совсем уже позабыла, как в юности мы верили?.. Помнишь,
помнишь - ведь ты же каждый день сияла от нее, ты же рыдала как и все, когда
Она ушла. Ну, так и зачем же теперь все это мелочное, пустое?..
обычные в таких случаях доводы, однако - никакой уверенности в ее голосе не
было, голос дрожал, и, наконец она повернулась к экрану, долго смотрела на
кажущееся недвижимым полотно звезд, а, когда повернулась обратно к Вилтору,
то и по ее щекам катились слезы, взгляд был мечтательным, тихо-тихо она
проговорила:
Как же я могла забыть!.. Ее невозможно не любить! Ее надо искать, к Ней надо
стремится - Она - это самое прекрасное, что есть в этой жизни... Но Вилтор,
если ты думаешь, что сможешь найти ее...
Конечно, если подсчитывать научно, то шанс, что мы с нею встретимся равен
нулю. Можно миллионы лет носится по галактике, и никогда не встретится. Но,
ведь, помимо этих сухих, математических законов, есть еще и судьба, некий
высший рок, который всеми нами управляет, благодаря которому и встречаются
предназначенные друг для друга половинки целого... Да... И вот я чувствую,
что суждено нам встретится... Вот даже и не знаю, как объяснить это - просто
внутри все так и пылает! Так и пылает! Вот кажется в любое мгновенье умереть
могу! Люблю!..
поклонения богине влекло Вилтора, она опустила глаза, сжала кулачки, не
находила, что тут можно сказать. Вилтор уже позабыл про ее существование,
все тем же прерывистым, срывающимся голосом потребовал чтобы была показана
карта галактики с выделением наиболее живописных районов. Появилось
объемное, медленно вращающееся изображение сияющей чечевицы протяжность
которой на самом деле составляла несколько десятков тысяч световых лет, а
количество звезд превышало четыреста миллиардов. Далеко не все было
исследовано даже с помощью автоматических зондов, которые совершали
гиперпрыжки от звезды к звезде, и собирали поверхностную, порой
недостоверную информацию - даже таким образом было исследовано менее
тысячной части этого многообразия. Мозг корабля выделил радужными пятнышками
наиболее привлекательные районы, а попутно сообщил, что они вылетели за
пределы солнечной системы.
вслух - громким голосом:
встретится с кем-либо почти невероятна, Она захочет большего уединения.
Пусть Она ищет вторую половинку - она не верит, что сможет найти ее там,
среди толп. Я же чувствую - Она боятся хоть каких-то скоплений людей. Она
сердцем верит, что в тех просторах, где на многие десятки световых лет ни
человека - там и встретит Единственного, такого же одинокого как Она...
пятнышке на окраине галактики противоположной Солнцу. Так и прожгло его
сердце - выкрикнул он: "Там она!" - и ткнул в это пятнышко пальцем.
Компьютер тут же сообщил:
четырехсот световых лет не исследованы. Посещение не рекомендуется -
возможна опасность - активность межветвенных газовых потоков.
сообщал это, выкрикивал Вилтор, и не понимал он, что это может быть за
причина, что можно хоть на мгновенье откладывать.
Сомневаешься? Сомневаешься?!.. Да мы же совсем скоро Ее увидим! Господи!
Вечность! Прекрасно то как!.. Корабль - ну что же ты медлишь - немедленно -
прыжок!
Вилтор прервал его каким-то рокочущим, звериным воплем - он требовал, чтобы
прыжок был совершен немедленно - он был уверен, что, промедли они еще хоть
минуту, и будет уже поздно. Вера вновь взмолилась, стала указывать на
какие-то иные, ничего не значащие места в галактике, наконец - пала перед
Вилтором на колени (подобного еще никогда не было!), и, протягивая к нему
дрожащие руки, стала молить, чтобы остановился, чтобы хотя бы о жизни Санти
подумал. Однако Вилтор был непреклонен, Вилтор и слушать ничего не хотел -
он еще раз пророкотал свое распоряжение - обзорный экран потемнел, и тут же
прояснился - уже за пятьдесят тысяч световых лет от дома.
были окраины, звезд было значительно больше чем в окрестностях Солнечной
системы. Представлялось, что они в центре исполинской, полой колонны -
мириады звезд ее составляющие выглядели прекрасно, но первое чувство, когда
Вилтор взглянул на них, было чувство тревоги. Даже и ему, охваченному своим
любовным порывом, не могла не прийти такая мысль, что что-то высшее, вещает
им о большой опасности. То же почувствовала и Вера, и Санти, и теща, и все
они уговаривали его поскорее вернуться. Быть может, Вилтор и прислушался бы
еще к голосу неведомого, но эти привычные, семейные голоса дали ему только
раздражения, и собственный страх показался ему уже мелочным, необоснованным.
Он приказал дать полную панораму, и стены корабля стали невидимыми -
казалось, что они повисли в бесконечной пустоте - зрелище сколь прекрасное,
столь и жуткое. Поблизости, оказывается, находилась система из трех звезд.
Один - голубой гигант, раз в сто превышающий солнце, от него вытягивалась
ярчайшая белая струя газа, и уходила, казалось, в пустоту - это несомненно
была черная дыра, вокруг этого так и не изученного, чудовищного по мощи
объекта виделось прекрасное, легкая гало - температура которого, однако,
была не менее десяти миллионов градусов; наконец - третьим компонентом этой
системы была темно-бордовая звезда - судя по показаниям корабля не меньшая,
чем солнце, но уже умирающая. Неподалеку (относительно, конечно), медленно
(тоже относительно) проплывала глыба один вид которой уже мог внушит
тревогу. Казалось, что глыбу эту намеренно терзали, подвергали неимоверным
мученьям, от которых он непременно должна была бы разлететься в прах,
однако, каким-то злым волшебством все еще корежила взор своим жутким видом.
Это было не с чем не сравнимое нагроможденье острых углов, каких-то
причудливо, судорожно скрюченных трещин - казалось, что все это сжали с
неимоверной силой, потом изожгли до самых недр - и это, уже мертвое, все
равно летело, устрашало своим кошмарным подобием жизни.
вытягиваемой из него струи раскаленных газов показались такими хрупкими, и
он тоже почувствовал тогда тревогу, и уже собирался отдавать команду о
возвращении, как увидел движение. Точнее даже не увидел, а скорее
почувствовал - настолько слабой была эта крапинка, что только потому, что он
очень хотел ее увидеть, и велика была его боль - вернуться, оставить надежду
- только потому и смог увидеть ее на какое-то мгновенье. Этого мгновенья
было достаточно - он тут же ясно осознал, что эта крапинка стремительно
двигалась по прямой, как могут только двигаться рукотворные корабли. Не
оставалось никакого сомнения, кто был на этом корабле. Сердце с устрашающей
силой забилось в груди, кровь обожгла тела - Вилтору казалось, что он сейчас
разорвется в клочья, не сможет сдержать этого огромного чувства, вот
пророкотал:
раскатывается по всему космосу, он засмеялся, а потом, недоумевая, почему
Василенко Иван
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Ковальчук Вера
Корнев Павел