полностью!.. Вот и задача: замедлить свет, чтоб открыть в нем
сверхсветовые передачи! Мы теперь принимаем излучение по фотону: свечу,
зажженную на отдалении Веги, - вот такую яркость. Потом, естественно,
усиление, запись, анализ... И на диаграммах появились позывные первой
внеземной цивилизации, уровнем развития, вне сомнения, превосходящей
земную - наши звездные соседи, как ты знаешь, пока далеко уступают
человеку. Вот эта пульсация: два-два-четыре, два-два-четыре...
если бы непрестанно не повторялось все то же!
Не могут же позывные и основная передача идти в одном темпе - позывные
медленнее, только тогда их уловят малочувствительные приборы, не все же
цивилизации одинаково развиты! А привлек внимание - дело сделано, на
приемных станциях знают, что не просто свет, в нем информация, надо
настраивать аппаратуру на тонкое улавливание!
повернулся к Арману: - Вы со мной, собирайтесь-ка поживей!
сверхсветовыми передачами, вневременными - так вы их по глупости
называете, только в моей лаборатории имеется подходящая аппаратура.
последними болезненными видениями Генриха.
добраться. Не хочешь в лабораторию, летим в санаторий, с радостью погляжу
на самого Генриха, нет времени на ваши пустые зрелища.
что в бреду Генрих проделал удивительное математическое вычисление.
картину сумасшедшего художника - мир разноцветных призраков, пространство,
пронизанное взрывами, фигуры, напоминающие скорее диаграммы, чем живых
существа. Вскоре стало ясно, что это мысли, но закодированные не словами,
не чертежами, а как-то по-иному - полупредметное-полусимволическое
мышление.
расшифровка дала фантастическую картину диковинных существ. Обратите
внимание на бурно проносящиеся силуэты, это демоны физических
закономерностей; институтской машине понадобилось шесть часов, чтобы
разобраться, - рейс до Сириуса она рассчитывает за два часа. Результат:
школьная физика, Генрих мог бы сдать курс на четверку, но не больше. Зато
те красные змеи, крадущиеся в лиловом тумане, интересней. Приглядитесь к
извивам, к гребням на туловищах... Все эти обертоны мозгового излучения
после расшифровки оказались ответвлениями ряда Нгоро.
давайте математику!
посылок, разброс следствий, обобщенная конструкция результата. Рой
торжественно произнес:
центра. Кроме того, Генрих вывел формулы для любого числа взаимно
тяготеющих тел, но они слишком сложны, чтобы показать на экране. Все
вычисления правильны...
ни одному математику! - крикнул он, останавливаясь перед Роем. - Он самый
выдающийся гений из живших на Земле!
гений. Мы со всем тщанием проверили математические способности Генриха.
математику, как репа заколоситься.
стал полем, на котором разыгралась не им порожденная буря?
который добился огромного результата, но сам его не обнародовал, а навеял
в мозг твоего брата! Так в чем дело? Немедля вывести его на свет! Предки
выражались еще ярче: "При жизни поставить памятник!"
свое сознание на мозг Генриха, или непостижимое явление, превращающее
рядового жителя Земли в научного исполина... Мы ищем разгадку катастрофы
на Марсе, ибо ни я, ни Арман не сомневаемся, что гибель звездолета и
чудесные возникновения математических способностей у Генриха - звенья
одной таинственной цепи.
Рой и Андрей, он радостно махнул рукой и заторопился, но ноги еще плохо
слушались его.
на друга. Генрих похудел; в нервном, раньше легко менявшем выражение лице
появилась восковая оцепенелость, странно противоречившая глазам,
по-прежнему живым. Генрих усмехнулся: он знал, как выглядит.
старом виде, - сказал он.
была авария, просто жуткая! И столько загадок, столько тайн, столько
всякой удивительности!..
молчание всегда словоохотливого, импульсивно исторгающего из себя слова
друга показывало яснее любых слов, каким страшным кажется Генрих. Генриху
это даже понравилось. Плохой внешний вид соответствовал ужасу катастрофы.
Генрих по-человечески порадовался бы, если б Андрей счел, что он пышет
здоровьем: он тяготился болезнью, особенно в те первые дни на Земле,
когда, возвращенный в сознание, еще не знал, хорошо ли пойдет
выздоровление, и с опаской думал о будущем.
светло, скверный внешний вид уже не соответствовал внутреннему состоянию;
он лишь свидетельствовал о глубине той ямы, из которой Генрих выбрался.
Генрих, с удивлением поймав себя на этой мысли, ощутил удовольствие, что
так напугал Андрея.
удивительностью, а что стандартом, ты знаток выше нас всех. Но так
утомительно почти месяц бесцельно валяться на постели, когда другие...
запротестовал, чтобы не дать Генриху углубиться в жалость к себе - жалость
плохой помощник выздоровления:
сотворил поражающего воображение!..
Поболел гениальностью и выкарабкался в нормальность.
сокровений, к тому же плохим приемником: сразу же выплеснул их наружу. А
тот, кто реально генерирует великие мысли, носит их в себе. Так ведь, Рой?
что самое бесплодное дело - искать простых решений. Трудно и вообразить
себе, Андрей, как Рой мучил меня вопросами, расспросами, допросами и
повторными запросами с той первой минуты, когда я стал способен на
что-либо отвечать.