Чтение 5–й страницы книги ~Двойник~

Первое мое впечатление от девушки в зеркале было не совсем точно...
Большая разница существует между миловидностью и красотой, а девушка,
лежавшая на диване, была прекрасна, как греческая статуя.

Мой жизненный опыт был достаточно разнообразен, но данное положение
казалось из ряда вон выходящее. Но я решил, что прежде всего необходимо
привести девушку в чувство.

Налив немного бренди в стакан, я приподнял ее и влил несколько капель
сквозь ее сжатые губы.

Крепкий напиток оказал почти мгновенное действие: легкая окраска
появилась на ее лице и, глубоко вздохнув, она открыла глаза. Заметив, что
я ее поддерживаю, она сильно вздрогнула и откинулась назад на диван.

Нельзя сказать, чтобы это было особенно лестно для меня, но я решил
на это не обращать внимания.

- Надеюсь, вам теперь лучше? - спросил я с одобряющей улыбкой.

В ответ она взглянула на меня с такой ненавестью и презрением, что я
инстинктивно встал с дивана.

- Ну, что же вы не звоните и не зовете полицию? - дерзко бросила она
мне вопрос.

Она говорила низким, гортанным голосом, с легким иностранным
акцентом.

Я в упор посмотрел в ее возмущенные глаза и спокойно ответил:

- Я принципиально против полиции! Кроме того, я не знаю, что ей здесь
делать?! В конце концов, вы только испортили бюро.

Она не успела еще ничего ответить, как послышались шаги на площадке,
и затем кто-то постучал в дверь.

- Кто там? - спросил я.

Из-за дверей раздался извиняющийся голос Мильфорда.

- Это я, сэр! Мне послышалось, будто в вашей комнате что-то упало: я
пришел узнать, не могу ли я быть чем-либо полезен!

Я заколебался, но затем подошел к двери и открыл ее, но так, чтобы
лакей не мог видеть происходящего в комнате.

- Спасибо, Мильфорд, это пустяки! Я чилил воздушный пистолет, курок
неожиданно спустился и попорчена доска бюро. Вы посмотрите ее завтра
утром... Кстати, был кто-нибудь в мое отсутствие?

- Нет, сэр! - ответил он и прибавил:

- Возможно, что я выйду опустить письмо, так что, если вы услышите
шаги, не подумайте, что это грабители! Спокойной ночи, сэр!

- Спокойной ночи!

Я прислушивался до тех пор, пока не замерли в отдалении шаги
Мильфорда, затем закрыл дверь на ключ и вернулся к посетительнице.

- Может быть, вы отдадите мне американский ключ, пока вы не забыли?

Она вскочила с дивана и посмотрела на меня, как прекрасный,
затравленный зверек. Плащ упал с ее плеча и выступили изящные точеные
формы, обрисованные обтянутым черным платьем. К кушаку был сристегнут
кожанный мешочек, из которого она вынула ключ и, ни слова не говоря,
швырнула его на диван.

- Благодарю вас. И, если это не будет нескомным вопросом, позвольте
узнать, почему вам так хотелось меня застрелить?

Она бросила на меня взгляд, в котором были одновременно и удивление и
отвращение.

- Вы притворяетесь, что ничего не знаете? - презрительно проговорила
она.

Я покачал головой.

- Клянусь честью, не имею ни малейшего понятия!

Ее очаровательные губы нервно дрогнули и она встала во весь рост.

- Я - Марчиа Солано! - сказала она.

Я поклонился.

- Прелестное имя, но при данных обстоятельствах слегка неуместно.

- Вы еще смеете шутить! - крикнула она с горечью. - Вас правильно
назвали сатиром из Кулебры!

- Вот как! - замети я. - Вы меня смущаете: я и не думал, что люди
могут так льстить. Но что я сделал, чтобы вызвать к себе столько внимания
с вашей стороны?

- Что вы сделали?! - воскликнула она.

Руки ее сжались, грудь высоко поднималась и опускалась от кипевшего в
ней негодования.

- Вы спрашиваете, что сделали вы, когда трава... еще не успела
покрыть могилу моего отца... - пробормотала она, прерывающимся голосом и,
закрыв лицо руками, она горестно зарыдала.

Должен сказать, что в эту минуту я почувствовал себя невероятным
грубияном, и от всей души проклинал Норскотта.

- Вы можете мне верить или нет, как вам угодно, - сказал я, - но я
также причастен к смерти вашего отца, как вы сами!

Девушка перестала плакать и, открыв лицо, дико посмотрела на меня.

- О!.. - возмущенно крикнула она. - Как вы смеете так говорить?!
Зачем вы лжете? Ведь я стояла около отца, когда вы его застрелили...
Посмотрите!

Она отвернула рукав и, обнажив запястье, показала на глубокий шрам,
резко выделявшийся на ее белом нежном теле.

- Вот след от вашей пули, а вы еще осмеливаетесь лгать мне в глаза?
Кто же вы?... Человек или дьявол?!

Девушка снова упала на диван в порыве отчаянного горя.

- Взгляните на меня, - сказал я ей серьезным тоном.

Она подняла голову.

- Похож я на человека, который лжет? - проговорил я резко. - Клянусь
именем моей матери и всего мне дорогого, что я совершенно невиновен в
смерти вашего отца! В данный момент я больше ничего не могу вам сказать,
но положа руку на сердце, уверяю вас, что это сущая правда!

Крайне серьезный тон моих слов, по-видимому, оказал свое действие: в
ее глазах, устремленных на меня, показалась тень сомнения.

- Я... я тогда не понимаю, - проговорила она неуверенно. - Но
Гуарец... - голос ее оборвался.

У меня мелькнула мысль, что Гуарец, джентельмен, о котором мне не
мешает знать более подробно. Но девушка упрямо стиснула губы и не хотела
продолжать начатой фразы.

Мне было обидно, но вести допрос дальше я не мог, не изменив слову,
данному мною Норскотту. Меня и без этого уже мучила совесть, что я
несовсем точно исполняю свои обязанности.

- Хорошо, - сказал я, пожав плечами, - пусть будет так!... Вы можете
спокойно покинуть этот дом, когда вам заблагорассудится! Кстати, - добавил
я, вынув пистолет из кармана и протягивая его ей, - раз вы отдали мне
ключ, я считаю своим долгом возвратить вам вашу собственность. У вас,
вероятно, имеются еще заряды, но я доверяю вашей чести!

- Честь!... - вырвалось у нее. - Это вы говорите о чести?! Вы...

Вывод из ее слов был настолько ясен, что я не мог оставить их без
ответа.

- Почему же нет? - спросил я, - я же вам сказал, что я совершенно
неповинен в тех преступлениях, которые вы мне приписываете.

Я подошел к дивану и взял ключ.

- Вы, быть может, скажите мне, не гуляют ли еще такие предметы по
городу? В противном случае, мне нужно заказать новый замок.

Она покачала головой.

- Не знаю! Но должна вам сказать, виновата или нет, все равно вас не
спасет никакая сила!

- Возможно вы и правы, - заметил я, - и все таки я завтра утром
позову слесаря: может быть это даст мне отсрочку.

Я подошел к двери, приоткрыл ее и стал прислушиваться, спит ли
прислуга.

- Нет ни души, - сказал я, - можете спускаться в вестибюль, я выпущу
вас.

- Хорошо, - ответила она устало.

Я молил судьбу, чтобы не встретить на лестнице никого из слуг.

Мы беспрепятственно дошли до вестибюля и мне удалось так открыть
дверь, чтобы бесшумно выпустить посетительницу.

Как только она вышла, я последовал за ней, захлопнув дверь.

- Я провожу вас до экипажа, - сказал я любезно.

При свете фонаря я заметил ужас в ее глазах.

- Нет, нет, - испуганно прошептала она, - вы должны вернуться,
опасно...

- Я совершенно согласен с вами, что молодой девушке опасно гулять по
Лондону в такой поздний час! Вот почему я хочу помочь вам найти экипаж.

Она судорожно схватила меня за руку.

- Я ничего не понимаю, - жалобно проговорила она, - это похоже на то,
чего я ждала... Только пожалуйста, пожалуйста...

Послышался стук колес, и унылого вида карета медленно подъехала к
нам. Я дал знак кучеру и он остановился.

- Вот как раз то, что вам надо, - сказал я девушке.

Она с легким вздохом облегчения выпустила мою руку и нервно
оглянулась.

Я пошел вперед и стал около колес, как бы защищая ее платье от грязи.
Она поднялась в карету и поблагодарила еле слышным голосом.

- Спокой ной ночи, - сказал я, протягивая руку. - Представляю вам
одной сообщить кучеру, куда вас везти.

Последовало короткое молчание.

Затем она торопливо нагнулась и вложила свою руку в мою.

- Спокойной ночи, - мягко промолвила она.

Я ощутил пожатие ее пальчиков, тех самых нежных пальчиков, которые
были так близко к тому, чтобы оборвать мою многообещающую карьеру, - и
странное чувство удовлетворения наполнило меня.

Выпустив ее руку, я пошел по тратуару.