Чтение 5–й страницы книги ~Гибель 31-го отдела~

--Черт знает что получается,--продолжал врач.--Сперва облагают спиртные
напитки огромным налогом -- пять тысяч процентов, потом создают такие
условия жизни, которые толкают человека к пьянству, и после всего этого в
одном только нашем городе государство ежедневно зарабатывает на штрафах за
пьянство триста тысяч.

-- Советую вам держать язык за зубами, -- ответил Иенсен.

V

Жил комиссар Иенсен по теперешним временам сравнительно недалеко от
центра, в южном районе застройки, и на машине он добрался до своего дома
меньше чем за час.

В центре на улицах было все так же шумно: не закрылись еще кинотеатры и
кафе-автоматы, и люди сновали по тротуарам вдоль освещенных витрин. Лица у
них были белые и напряженные, словно их измучил холодный колючий свет реклам
и фонарей. Кое-где встречались группки праздношатающейся молодежи. Они
собирались вокруг фургонов, где продавали жареную кукурузу, или перед
витринами. Стояли по большей части тихо, даже друг с другом почти не
разговаривали. Лишь изредка кто-нибудь равнодушно провожал глазами
полицейскую машину.

Преступность среди молодежи, считавшаяся прежде чрезвычайно важной
проблемой, за последнее десятилетие почти сошла на нет. И вообще теперь
совершалось гораздо меньше преступлений, возрастал только алкоголизм. По
дороге через центр Иенсен неоднократно наблюдал полицейских при исполнении
ими служебных обязанностей. В неоновом свете отливали белым резиновые
дубинки, когда полицейские запихивали пьяниц в автобусы.

Перед министерством внутренних дел машина Иенсена нырнула в
восьмикилометровый туннель и вынырнула в пустынном заводском районе, потом
проехала через мост и продолжала свой путь по шоссе к югу.

Иенсен устал, и в правом подреберье у него засела боль, тяжелая и
тягучая.

Пригород, где он жил, состоял из тридцати шести восьмиэтажных домов,
выстроенных в четыре параллельные линии. Между этими линиями располагались
места для стоянки автомобилей, цветочные газоны, а для детей -- игровые
павильоны из прозрачной пластмассы.

Иенсен остановил машину перед седьмым домом в третьей линии, выключил
зажигание и вылез под холодное звездное небо. Хотя часы показывали всего
пять минут одиннадцатого, в доме было темно. Иенсен сунул монету в автомат
при стоянке, повернул рычажок с красной часовой стрелкой и пошел к себе.

Он зажег свет, снял плащ, ботинки, галстук, пиджак, расстегнул рубашку,
прошелся по комнате, окинул взглядом ее безликую обстановку, большой
телевизор и снимки -- еще из полицейской школы, -- развешанные по стенам.

Потом опустил жалюзи на окнах, снял брюки и погасил свет. В темноте
прошел на кухню и достал из холодильника бутылку. Прихватив еще и рюмку,
отогнул одеяло и простыню и уселся на постели.

Так он сидел и пил -- в полной темноте.

Когда боль поутихла, Иенсен отставил рюмку на тумбочку и лег.

Уснул он почти мгновенно.

VI

Комиссар Иенсен проснулся в половине седьмого. Вылез из постели, прошел
в ванную комнату, там вымыл лицо, руки и шею холодной водой, побрился и
почистил зубы.

От полоскания долго кашлял.

Потом, вскипятив воды с медом, он постарался выпить ее, пока она не
остыла. Между делом просмотрел газеты. Ни одна из них ни словом не
обмолвилась о событиях, которые занимали его со вчерашнего дня.

На шоссе было оживленное движение, и, даже включив сирену, он смог
добраться до участка только в тридцать пять минут девятого.

Через десять минут позвонил начальник полиции.

-- Следствие ведется?

-- Да.

-- По каким направлениям?

-- Послано на анализ вещественное доказательство -- бумага. Психологи
изучают текст. Откомандировал человека на почту.

-- Имеются результаты?

-- Пока нет.

-- У вас есть какая-нибудь версия?

-Нет.

Молчание.

-- Мои сведения об этом издательстве недостаточны, -- сказал Иенсен.

-- Желательно их освежить.

-- Да.

-- Еще желательнее, чтобы вы нашли источники информации вне концерна.

-- Понял.

-- Я порекомендовал бы вам обратиться в министерство, например, к
государственному секретарю по вопросам печати.

-- Понял.

-- Вы читаете их журналы?

-- Нет. Но я начну.

-- Хорошо, только ради бога постарайтесь не вызывать нареканий со
стороны шефа и его кузена.

-- Если я назначу кого-нибудь из патруля в личную охрану, вы не будете
возражать?

-- Для кого охрану? Для шефа с братом?

-Да.

--Без их ведома?

-Да.

-- Вы считаете такой шаг обоснованным?

-Да.

-- И вы думаете, ваши люди справятся с таким щекотливым поручением?

-Да.

За этим последовало столь продолжительное молчание, что Иенсен невольно
взглянул на часы. Он слышал, как дышит начальник, слышал, как тот
постукивает чем-то по столу, скорей всего авторучкой.

-- Иенсен!

-- Слушаю!

-- С этой минуты следствие целиком передоверено вам. Я не желаю ничего
знать ни о ваших методах, ни о ваших действиях.

-- Понимаю.

-- За все отвечаете вы. А я на вас полагаюсь.

-- Понял.

-- Общие установки ясны?

-- Да.

-- Желаю удачи.

Комиссар Иенсен пошел в туалет, набрал там воды в бумажный стаканчик и
вернулся к своему столу. Выдвинув ящик стола, достал оттуда пакетик с
питьевой содой, отсыпал в стаканчик ложки три -- на глазок -- и размешал
ручкой.

За двадцать пять лет службы в полиции Иенсен видел начальника один раз,
а не говорил с ним ни разу -- до вчерашнего дня. Зато со вчерашнего они уже
успели поговорить по телефону пять раз.

Соду он выпил залпом, стаканчик смял и кинул в корзинку для бумаг,
потом позвонил в лабораторию. Лаборант отозвался сухим, официальным тоном:

-- Отпечатки пальцев не обнаружены.

-- Вы уверены?

--Разумеется, уверен. Но для нас еще ничего не ясно. Мы прибегнем к
другим методам.

-- Конверт?

-- Из самых обычных. Ничего нам не даст.

-- А бумага?

-- Вот бумага особой выработки, И кроме того, надорвана по одному краю.

-- Это может служить какой-то нитью?

-- Допускаю.

-- Еще что?

-- Ничего. Мы продолжаем работу.

Иенсен положил трубку, подошел к окну и поглядел вниз на
цементированный двор участка. У входа в подвал стояли двое полицейских в
резиновых сапогах и непромокаемых комбинезонах. Они разматывая шланги --
собирались мыть камеры. Иенсен распустил ремень, чтобы легче было дышать,
пока газы, распиравшие желудок, не выйдут через пищевод.

Зазвонил телефон. Это звонил полицейский, который был откомандирован на
почту.

-- Боюсь, что скоро мне не управиться.

-- Расходуйте столько времени, сколько нужно, но ни секундой больше.

-- Как часто докладывать?

-- Каждое утро в восемь ноль-ноль письменно.

Иенсен положил трубку, надел фуражку и вышел из комнаты.

Министерство средств информации было расположено в самом центре города,
между королевским дворцом и главной канцелярией объединенных партий страны.
Кабинет государственного секретаря по делам печати, с видом на дворец,
находился на третьем этаже.

-- Концерн являет нам пример идеального руководства, -сказал он. --
Концерн -- это краса и гордость свободного предпринимательства.

-- Понимаю.

-- Единственное, чем я могу помочь вам, -- это сообщить некоторые
статистические данные.

Он взял со стола какую-то папку и рассеянно полистал ее,

-- Концерн выпускает сто сорок четыре различных издания. В прошлом году