слипшиеся макароны из кастрюли, терпеть не могла. На все собрания ее звали,
а у нее всегда находился повод отговориться. Она много занималась спортом:
фехтованием, стрельбой. Плавала на длинные и на короткие дистанции, побивая
мальчишеские рекорды. Выигранные ею кубки стояли в кабинете у директора.
Было и еще одно увлечение, снискавшее ей авторитет и сверстников, и взрослых
- музыка. Правда, занятия на фортепиано давались ей невероятно тяжело, и ее
прекрасные педагоги, с сожалением констатируя полнейшее отсутствие
музыкальных способностей, несколько странное в столь разносторонне одаренной
девочке, и невольно сопоставляя его с явным музыкальным талантом Танечкиного
старшего брата, тем больше нахваливали ее за трудолюбие. Сжав зубы, она
овладевала техникой игры, с математической точностью соблюдая пальцы.
Когда-то давно, с нотной папочкой на витых ручках, изрядно к этому времени
потрепанной Никитой, Таня пришла после прослушивания на первый урок и сразу
возненавидела инструмент. Тайком от домашних залезала на стул, поднимала
крышку черного пианино "Беларусь" и прикидывала, не порвать ли струны, не
сломать ли молоточки? Но лавры брата не давали покоя, и она стоически
переносила все, даже шлепки по рукам, если не правильно их держала на уроке.
полиартритом, так что шлепков больше не предвиделось.
влечение сообразно своему темпераменту. Кто нарочитой грубостью и даже
попытками легкого рукоприкладства, а кто - нежными записочками, томными
взглядами, нелепыми провожаниями до дому (как правило, робкие ухажеры
плелись за ней следом шагах в десяти-пятнадцати), картинными страданиями,
подчас скрывающими страдания совершенно искренние. Первых, грубиянов, она
мгновенно ставила на место, причем так находчиво и так оскорбительно, что у
них пропадала всякая охота продолжать рискованный эксперимент; вторых же
презрительно "не замечала". Но находились и третьи. Эти подсаживались к ней,
улучив подходящую минутку, просили помочь разобраться с уроком, а то и
заводили разговор на какую-нибудь общеинтересную тему. Она, мило улыбаясь,
объясняла, выслушивала, иногда высказывала собственное мнение, как правило,
категоричное, лаконичное, с безупречной мотивировкой. И все. Дальнейшего
развития отношений не следовало. Когда она училась в седьмом, в нее впервые
влюбился старшеклассник, Ванечка Ларин, сосед Ника по парте. Ванечка
зачастил к ним в дом, слушал вместе с Ником магнитофон, красиво рассуждал о
жизни и литературе, иногда, особенно находясь с Таней в одной комнате, читал
стихи, которых знал великое множество. Обычно Таня вставала посередине
какого-нибудь самого патетического стихотворения и, совсем по-взрослому
пожав плечами, выходила в другую комнату. Ларин был абсолютно не в ее вкусе.
подруги у нее не было. К излияниям подружек она относилась спокойно и
серьезно, иногда отвечая четким практическим советам, всю дельность которого
девочки понимали не сразу. К разряду "подружек" можно было смело отнести и
тех двух мальчишек-одноклассников, которые не проявляли ни малейших
признаков влюбленности в нее - сдержанного, деловитого Сережу Семенова,
который ходил с ней на фехтование, и маленького толстячка Мишу
Зильберштейна. Только с ними она пересмеивалась на переменках, ходила в
кино, в парк, в кафе-мороженое - к лютой зависти остальных мальчишек
(Зильберштейн был раз даже бит). Только от них, не считая, разумеется,
девчонок, она принимала приглашения на дни рождения, и только их приглашала
на свои.
она не знала вовсе. К восьмому классу из очаровательной высокой девочки она
превратилась в физически вполне сформировавшуюся юную женщину поразительной
красоты - с высокой тугой грудью, тончайшей талией, гладкой и нежной белой
кожей без веснушек, крепкими длинными ножками, изящными, но ни в коей мере
не тощими, царственной прямой осанкой и плавной линией бедер (когда на
школьном новогоднем балу она появилась в длинном облегающем платье, вся
сильная половина - включая директора и учителя химии - не могла оторвать
завороженные взгляды от ее обтянутой блестящей парчой фигурки). На длинной,
грациозной шее гордо покоилась прекрасная голова с широко расставленными
миндалевидными глазами цвета солнца, пухлыми алыми губами, в опушке густых
медных кудрей. Даже некоторая широковатость прямого носа и рта с ровными,
мелкими и острыми зубами и еле заметная асимметрия глаз (левый чуть повыше)
лишь добавляли этому лицу очарования. Из всех женщин больше всего она
походила на мать, Аду Сергеевну, настолько чудесно сохранившую молодость,
что, когда они шли рядом, их нередко принимали за сестер. Но и Ада явно
проигрывала рядом с дочерью - в ее соседстве казалась простушкой и поэтому
неохотно показывалась на людях вместе с Таней.
красота и как ею пользоваться. Но смутное чувство превосходства с каждым
днем крепло. Мать показала еще одно свое больное место. Зла ей Таня не
желала, но пользоваться возможностью смыться с глаз матери или сделать так,
чтобы глаза эти смотрели в другую сторону, стала все чаще и чаще.
что будет, когда в этой загадочной, наглухо закрытой для всех душе
пробудится женственность, хотя бы в чем-то равная облику? Ей очень хотелось
поговорить с дочерью, предостеречь, предупредить... Но Таня, всегда
послушная и ласковая, на первые же приближения к такому разговору
реагировала примерно так же, как на заигрывания мальчишек. И в матери
нарастала тревога - но какая-то необъяснимая, цепенящая. Почему-то
вспоминалась Анна Давыдовна, ее собственная мать. Танина бабушка, в
последние дни перед необъяснимым отъездом - ее застывшее лицо у колыбели
новорожденной внучки, категорический отказ передать внучке ведовской дар...
Что-то такое произошло тогда, что-то важное. Ада пыталась припомнить,
пыталась анализировать свою тревогу, но не могла. Не могла...
любопытство. Никита на вопросы сестры отвечал неохотно:
Таня.
Сидит и бубнит. Подойдешь - глазками так отошьет, что в какой угол
спрятаться не знаешь.
что выть хочется. Ни одной фотографии бабульки не нашла, как ни копалась.
Вообще никакого следа. Словно корова языком слизнула.
некоторых немногословных, упоминаний поняла, что прародительница с
катастрофическим успехом умудрилась испортить отношения со всеми, нагнав
такого страху, что домашние до сих пор готовы через плечо трижды сплюнуть.
Кое-что все-таки выпытала у домработницы Клавы. Старушка объяснила все
доходчиво и до банальности просто.
шевельни - и таких кобелей набежало бы! Ты, Танеха, не помнишь, а Никитушка
мальцом ой хилый был. Что выжил, так ведь бабка настоями поила.
Севочкиным стеллажам - читать не перечитать. Библиотека приключений
запускалась по третьему, а то четвертому кругу. Русская тягучая классика
перелистывалась.
открыла ей истории Рудого Панька, но, проглотив их, слонялась по дому, не
зная, чем развлечься.
реальность. Если уж быть пиратом, то надо драить палубу - мыла полы, поливая
водой из ведра и размазывая Клавиной шваброй; вязать узлы - и бахрома
скатерти переплелась в косички и маленькие узелки. Сбежать бы в Калифорнию
на товарняках.
Анджеле Дэвис не пристебывался.
Правда, в последнее время они ее цепляли с другими намерениями. Тем лучше.
По роже получали жестоко. Потом извинялись. Слышала разговорчики, что стали
побаиваться.
Грязно и неинтересно.
подростков-хулиганов - да что там хулиганов, настоящих бандитов! - которые
дерзко взламывают торговые палатки, грабят и избивают одиноких прохожих,
угоняют автомобили и залезают в пустые квартиры. И будто бы руководит этой
шайкой бандит постарше - огромного роста усатый красавец, которого, правда,
никто толком не видел, даже из пострадавших, потому что сам он никогда не
нападает, а лишь наблюдает издали и вмешивается только в самых критических
случаях. Руководит так ловко, что милиция сбилась с ног, но не может
отыскать ни малейшего следа. Таня с непонятным томлением вслушивалась в эти
разговоры. А верзила-главарь возникал перед нею по ночам, улыбался усатым
ртом, нашептывал сладкие речи... И ей ужасно хотелось, чтобы разговоры эти
не оказались обывательскими домыслами и чтобы когда-нибудь выпал ей случай
повстречаться с главарем лицом к лицу...
уроков Таня пошла на день рождения к Жене, школьной подруге. Там к ней
быстренько подсел на редкость неприятный тип, приятель Жениного старшего
брата, спортсмен, который, как на грех, несколько раз видел Таню в
фехтовальном зале.
Доставалов Александр
Василенко Иван
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Курылев Олег