"Войковская" и решил немного постоять здесь в надежде, что еще подвернется
клиент. Место здесь было бойкое, последний государственный таксомотор, взяв
пассажира, уехал со стоянки на глазах у Кольцова, и Иван решил, что долго
ждать ему не придется. Он опустил стекло со своей стороны, чтобы выветрилась
оставшаяся после разговорчивой старухи папиросная вонь, закурил свой
неизменный "Кент", немного покрутил радио, но в конце концов махнул рукой и
скормил магнитоле кассету с песнями Михаила Круга. Ему нравилась лагерная
лирика, и Кольцов считал это лишним подтверждением того, что он - истинно
русский человек. Как известно, от сумы да от тюрьмы зарекаться не стоит, и
лагерная романтика, похоже, сидит у русского человека в крови.
поблескивая рябыми от шпатлевки бортами, вкатился латаный-перелатаный
"Опель" Зайцева. Кольцов улыбнулся и не спеша вылез из машины. Дождик, слава
Богу, прекратился, но, судя по низким серым тучам, намертво зависшим над
городом, это было ненадолго.
разминая затекшие ноги. Они обменялись рукопожатием. С нижней губы Зайцева
свисал потухший окурок сигареты, а его похожее на печеное яблоко лицо
сегодня имело нездоровый сероватый оттенок. Кольцов подумал, что виной этому
сумеречное освещение, и с внезапной грустью ощутил, что совсем скоро опять
наступит зима.
дворе. Кстати, какой черт тебя сюда занес? Я его с утра по всему городу ищу,
бензин жгу, а он на Войковской прохлаждается!
Кольцевой?
не потяну.
- А во-вторых, ты что же, так все и оставишь? Тебя пугнули, а ты и свалил?
у Басурмана ружье и перестрелять всех таксистов в Москве? Это Голливуд,
братец, причем самого низкого пошиба. В жизни так не бывает!
ты и утерся. Подставь другую щеку... Вчера тебе в Быково колеса порезали,
сегодня на Войковской фару кокнут... Куда завтра поедешь, Ваня?
тобой кто попало кислород не перекрывал. Эту суку, которая тебе колеса
порезала, надо изловить. Вот послушай, что я придумал...
курчавой порослью на щеках.
"Волге" с шашечками на борту. Зайцев свирепо покосился в ту сторону, но
ничего не сказал по этому поводу.
едем в Быково, калымим там весь день. Все-таки аэропорт, место хлебное.
Стараемся не разлучаться, а если что - встречаемся опять в Быково. Пока мы
оба на стоянке, один куда-нибудь уходит, а другой следит за его машиной.
Этот гад наверняка там промышляет. Он же охренеет; когда опять тебя увидит.
Я бы на его месте не удержался. А как только он подойдет к машине - к твоей
или моей, - мы его прихватим и так отделаем, что мать родная не узнает.
толкнул к машине.
когда ты увидишь, как этот гад с ножом в руке к твоей тачке подбирается, все
твои сомнения как рукой снимет. Сам не заметишь, как башку ему отобьешь,
Весь день они действовали по предложенному Зайцевым плану, сделав за это
время по несколько ездок в разные концы Москвы. Оказываясь в битком набитом
потенциальными пассажирами Центре, Кольцов испытывал сильнейшее искушение
махнуть рукой на эту безнадежную затею. Но, снова зарулив на стоянку возле
здания аэропорта, он неизменно обнаруживал там рябой "Опель" Зайцева.
Бросать товарища не хотелось, и, кроме того, Кольцов немного побаивался, что
Николай, оставшись один, наделает глупостей. Несмотря на ничем не
выделявшуюся внешность, Зайцев обладал весьма горячим темпераментом и при
всяком случае лез в драку, не считаясь с такими мелочами, как преимущество
противника в численности, силе и живом весе.
здание аэропорта, занимая позицию у стеклянной стены, через которую стоянка
просматривалась как на ладони. Второй в это время сидел за рулем своего
автомобиля, курил и слушал музыку, зорко посматривая по сторонам. За целый
день никто так и не попытался подобраться к их машинам, хотя и Кольцов, и
Зайцев не раз ловили на себе неприязненные взгляды таксистов. Владевшее
Кольцовым желание наплевать на эту вендетту усиливалось с каждым часом, и
его удерживало лишь то обстоятельство, что место здесь и вправду было
бойкое, пассажиры шли один за другим и лежавший во внутреннем кармане куртки
бумажник становился с каждым часом толще.
кафе и с аппетитом поедая тушеное мясо, Кольцов попытался завести разговор о
том, что пора бы бросить эту безнадежную затею. Ему немедленно пришлось
убедиться в том, что Зайцев не только не остыл за время неудачной охоты, но,
наоборот, распалился еще больше. Его глаза, напоминавшие две червоточины на
провисевшем всю зиму на ветке яблоке, превратились в две узкие, почти
неразличимые щелки, усы воинственно топорщились, а вздернутый нос, казалось,
задрался еще больше.
Катись домой к своей Вальке, попроси у нее титю. Когда тебя через неделю или
через месяц трахнут прямо на стоянке, я тебя жалеть не стану, ты уж извини.
Ты сам на это напрашиваешься.
тебе колеса порезали, а не мне!
когда у моей семьи вырывают изо рта кусок хлеба. Я - кормилец, и ты, между
прочим, тоже, и от этой обязанности нас никто не освобождал. Конечно, этим
умникам на "Волгах" станет проще жить, если они совсем вытеснят нас с улиц.
Но мы должны заботиться о своей семье, а не о них, понял?
ожидания в аэропорту, посматривая через огромное окно на освещенную ртутными
фонарями стоянку такси. Отсюда ему была отлично видна его красная "девятка"
с черными стойками и длинной антенной. Ее похожий на зубило капот и крыта
мокро поблескивали в свете ртутных ламп. Поодаль устало прижался к обочине
напоминающий загнанную лошадь "Опель" Зайцева. За его темным лобовым стеклом
ритмично вспыхивал оранжевый огонек сигареты. На стоянке мокли еще два или
три частника и около десятка государственных такси. Кольцов в который раз
подумал, что вся эта затея похожа на безумие. Даже если им удастся заметить,
как кто-нибудь из таксистов попытается повредить их машину, они вряд ли
сумеют отыграться на злоумышленнике. На стороне таксистов большой численный
перевес и традиционная корпоративная солидарность: увидев, что одного из них
бьют, они непременно бросятся на выручку.
груди он чувствовал раздувшийся от купюр бумажник. День выдался на редкость
удачным, словно в компенсацию за вчерашние неприятности. Осторожно держа
двумя пальцами неудобный пластиковый стаканчик с горячим кофе, Кольцов
вернулся к окну. Сделав первый глоток, он посмотрел вниз и сразу увидел
желтую "Волгу", медленно зарулившую на стоянку и притормозившую напротив его
"девятки".
напитком. Он весь превратился в зрение.
водитель. Это был невысокий тип в кожаной куртке и кожаной кепке с длинным
козырьком. Из-за козырька Кольцов не смог разглядеть его лицо, но он в этом
и не нуждался. Гораздо интереснее была длинная отвертка, зажатая в кулаке
таксиста. Кольцов осторожно поставил стаканчик с кофе на подоконник и
медленно, как во сне, двинулся вдоль огромного окна, направляясь к лестнице,
которая вела на первый этаж. Внезапно им овладели охотничий азарт и холодная
ярость. Мерзавец в кожанке собирался изуродовать его машину - иначе зачем
ему могла понадобиться отвертка?
не сбив с ног какую-то толстую тетку. Он быстро пересек вестибюль, с разбега
протолкнулся через тугие стеклянные двери и выскочил под моросящий дождь.
из машин и включив в салоне свет, увлеченно режутся в карты. "Хорошо", -
мимоходом подумал он, со всех ног бросаясь к своей "девятке".
была зажата отвертка, и что-то негромко, с большим напором втолковывал ему,
толкая его в грудь свободной рукой. Таксист слабо отпихивался, вертя головой
во все стороны. Видимо, он ждал помощи от коллег, но те, увлекшись игрой,
ничего не замечали.
ударил Зайцева коленом в пах и бросился к своей "Волге". Когда Кольцов
добежал до места происшествия, "Волга" уже тронулась с места, круто
развернулась и устремилась прочь со стоянки, направляясь в сторону города.
Суворов Виктор
Белов Вольф
Орлов Алекс
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Распопов Дмитрий