тем дождливым серым летом, он не придумал ничего лучшего, как подписать
признание.
которые нужно было отвечать только ?да? или ?нет?. Баландин, которому все
это окончательно осточертело, отвечал ?да?: да, да, да. Был. Знал. Пил.
Курил. Занимался развратом. Да. Был пьян, ничего не помню, да. Да, угнал.
Пытался скрыться. Да.
да. Чистосердечно.
зачитаны вслух. Свидетель Рогозин сообщал, что он ровным счетом ничего не
знает, и что в машине вместе с подсудимым Баландиным оказался против
собственной воли: Баландин вынудил его погрузить тело в багажник и сесть за
руль, угрожая ножом. Что это был за нож, куда он потом подевался, и каким
образом обнаруженная на теле сперма Рогозина превратилась в сперму его
приятеля Баландина, показания не объясняли. Баландина очень впечатлило то
обстоятельство, что эти вопросы никого, кроме него самого, не волновали.
злоба.
он приобрел пожизненную хромоту и массу хронических заболеваний, самым
веселым из которых был туберкулез, уже вошедший в стадию кровохарканья.
клешнястую руку в задний карман джинсов и вынул кожаный бумажник, который
свистнул у закемарившего по пьяному делу командировочного вместе с паспортом
и дорожной сумкой. Наличности в бумажнике было негусто, но Баландин не думал
об экономии: прежде чем пришить Рогозина, он намеревался как следует его
подоить. Он даже знал, где искать старого дружка: перед самым выходом на
свободу ему удалось посмотреть в программе ?Время? интервью с главой
концерна ?Эра? Рогозиным.
который раз с интересом осмотрел ее с обеих сторон. Когда его посадили,
таких еще не было. В ту пору многого не было из того, что он видел сейчас
вокруг. А машины-то, машины! Куда до них похожей на бронированную
мыльницу ?вольво?, на которой они с Рогозиным пытались вывезти с дачи труп!
конечно, совсем не тем, которого описал Уэллс в своей ?Машине времени?. Да и
совершенное Баландиным путешествие вряд ли заслуживало доброго слова. Ему
вспомнилось, как один доморощенный зоновский философ убеждал его, что все на
свете делается к лучшему: дескать, не случись этого убийства, он, Баландин,
продолжал бы считать Рогозина своим закадычным другом, и тот непременно
подставил бы его в какой-то другой ситуации, так что все могло закончиться
еще хуже.
мог припомнить, философ так и не нашелся с ответом.
еще одну сигарету и обвел площадь долгим пристальным взглядом. Его внезапно
охватило расслабляющее чувство возвращения домой, словно он был вернувшимся
из кругосветного плавания моряком. На мгновение старые счеты показались ему
неважными. Эка невидаль - струсивший студентик! Много чести - гоняться за
этой швалью.
ожидал. Мечта разделаться с Рогозиным помогла ему выжить, и он не собирался
отступать от задуманного только потому, что Москва, видите ли, сохранила
присущий ей запах.
раскиснуть и повернуть назад, увидев Каланчевскую площадь.
заранее таксофону, зажав телефонную карточку между большим пальцем и
мизинцем левой руки. Быстро сориентировавшись, что к чему, он вставил
карточку в щель таксофона, снова повернулся лицом к рекламному щиту и набрал
указанный там номер.
ему найти господина Рогозина.
акцентом сообщила ему, что справок не дает. Баландин подавил в себе острое
желание спросить, что, в таком случае, она дает и кому конкретно, вежливо
извинился и прервал связь, тут же набрав второй обозначенный на рекламном
щите номер.
с той же девицей, что и в первый раз, но этого, конечно же, просто не могло
быть. Баландин повесил трубку и двинулся к станции метро. Неудача не
обескуражила его. Он и не надеялся добраться до такого человека, как Рогозин
с первой же попытки.
ему. В каком-то мелком рекламном агентстве, ютившемся в подвальном помещении
на окраине Северного Бутова, за полчаса до закрытия ему удалось стянуть со
стола зазевавшейся секретарши толстый бизнес-справочник с желтыми страницами
Он ушел прежде, чем кто-то хватился пропажи, унося в своей дорожной сумке
пухлый том в мягком бумажном переплете.
неторопливо перелистывая желтые страницы. Вскоре он нашел то, что искал, и
удовлетворенно кивнул.
затерявшись в далеком далеке, неразличимо слившись с четырьмя тысячами
других дней и ночей, - не то, что для Баландина, в жизни которого зияла
огромная брешь шириной в одиннадцать лет. На одном краю этой пропасти был
только что уволенный в запас сопливый рядовой стройбата, на другом -
харкающий кровью изуродованный полутруп с волчьей мордой и стальными зубами,
до сих пор не отдавший богу душу только потому, что хотел отомстить. А
Рогозин о нем давным-давно и думать перестал.
Дорого тебе это обойдется!
Москва сделалась еще более дорогим городом, чем была когда-то. Проглоченные
на бегу хот-доги стояли у Баландина в глотке, в то время как привыкший к
строгому лагерному распорядку желудок урчал, настойчиво требуя пищи.
Баландин вспомнил своего первого ?кума?. Ознакомившись с его личным делом,
брюхатый майор ухмыльнулся и сказал: ?Баландин? Хорошая фамилия. Здесь тебе
самое место. Давай, Баландин, привыкай к баланде?.
темноты оставалось еще не меньше двух часов. Он потратил остаток денег на
очередной хот-дог, запив его бутылкой крепкого темного пива.
запас сигарет и долго гулял по вечерней Москве. В этой прогулке не было
ровным счетом ничего романтического: волк со стальными челюстями кружил по
городу, высматривая добычу.
сверкающая черным лаком ?вольво?.
заплыть жиром бритоголовый тип с золотой цепью на шее. В руке он держал
пухлую сумочку из толстой натуральной кожи, похожую на кошелек-переросток,
на брезгливо оттопыренной нижней губе дымилась дорогая сигарета. Баландин
быстро огляделся по сторонам. Темный двор был пуст, где-то играла музыка.
Прислушавшись, Баландин узнал тот самый альбом ?Депеш мод?, что звучал в тот
вечер на даче Рогозина. Неторопливо шагая наперерез бритоголовому, Баландин
подумал, что все это будто подстроено: и ?вольво?, и ?депеш?...
ног при свете уличного фонаря. На его круглом сытом лице мелькнула
полупрезрительная понимающая улыбка.
Баландин не двинулся с места и не ответил. Бритоголовый на некоторое время
многозначительно задержал руку в кармане, потом сделал вид, что передумал,
расстегнул свою сумочку, выудил оттуда двадцать долларов и протянул
Баландину. - Держи, старик. Дело понятное. Только имей в виду, что в Москве
так с людьми не разговаривают. Можно наскочить на неприятности. Если просишь
- проси вежливо. Теперь все нервные. Чуть что, сразу пулю в башку и в дамки.
Москва, братан, любого нагнет. Понял, нет? На, держи, не тушуйся.
бритоголовый. - Ты что, сучара драная, совсем оборзел? Развелось вас,
тварей, ногу поставить некуда...
быстро ударил его: растопыренной левой клешней в глаза, правым кулаком в
горло и коленом в пах. Удары были жестокими и эффективными. Бритоголовый,
хрипя и булькая, рухнул на колени, не зная, за что хвататься первым делом.
Секунду Баландин смотрел на него, думая, как быть дальше. Дело решили
?вольво? и ?Депеш мод?. Волк шагнул вперед, хорошенько прицелился и нанес
своей жертве страшный удар носком ботинка. Бритоголовый всхрапнул, как
лошадь, и упал лицом вниз, ударившись головой о бордюр, Баландин, хромая,
шагнул вперед, снова занес ногу и с силой опустил ступню на шею
бритоголового, который, скорее всего, уже и без того был мертв. Услышав, как
хрустнули шейные позвонки, Баландин мрачно улыбнулся.
оказалось больше полуторы тысяч долларов и толстая пачка российских рублей.
Кроме того, Баландин разжился золотым ?ролексом?, цепочкой, перстнем, пачкой
Белоусов Валерий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Журавлев Владимир
Зыков Виталий
Шилова Юлия