объясните степень родства с Вами. Если Вы поддерживали переписку с ним,
вышлите 1-2 письма с конвертами и фотокарточку.
письме из Москвы указывались. Но они оставались как бы для служебного
пользования, как эталоны, по ним в определенной мере можно сверять
достоверность сведений тех, кто, не исключено, будет претендовать на
наследство. Это была чисто профессиональная уловка, как и просьба прислать
письма с конвертами и фотографию: вдруг со временем в руках Сергея Ильича
окажутся подлинный почерк и фотография наследодателя... Можно будет
сличить...
Ужвинского, Кулиничиского и Новоздвиженского районов области, на
территории которых, как указано в той же справке адресного бюро УВД,
проживали люди с фамилией Бучинские...
письмо в конверт. Звонила жена.
что-нибудь сделать! Позвони в это РСУ, поезжай к ним, устрой скандал,
угрожай, но я уже не в силах.
какому-то начальнику.
связался с РСУ. То на неделю куда-то забрали сантехника, потом исчез
столяр - погнали в какое-то другое место. Сейчас опять маляров отзывают.
Лучше бы нашел частников. Дороже, но надежней. Придется скандалить. Он
снял трубку, нашел в блокноте номер начальника РСУ. Повезло - тот оказался
на месте. Выслушал он не очень любезную тираду Сергея Ильича довольно
спокойно, потом спросил:
меня, ежели я проявлю принципиальность, пошлю управляющего трестом к
такой-то матери и скажу, что мы не имеем права забирать у вас рабочих?
Ведь это не я придумал, мне приказал управляющий, а ему позвонили
откуда-то с небес. Если он ослушается, его поставят в угол, а уж он мне
потом выдаст! И что в это время будет делать ваш закон? Молчать и сопеть в
паклю. Так что уж потерпите немного.
резко.
блокнот, отыскал служебный телефон Кухаря. Слова были готовы, тут
церемониться нечего!
- Сергей Ильич был абсолютно уверен, что едва Кухарь появится и секретарша
доложит, кто звонил, тот немедленно подаст голос. Поразмыслив, Сергей
Ильич подумал, что Кухарь вероятней всего не знает, что рабочих сняли
именно у него, Сергея Ильича, но от этого не легче. Боже мой, сколько лет
они знакомы! С отрочества! Сколько раз жизнь сводила его, Юрку Кухаря и
Миню Щербу, разводила и снова потом они оказывались рядом. И так с самого
момента эвакуации...
Война. Немцам вломили под Москвой. Ты, как и он, и многие другие
одноклассники, здесь - в эвакуации. Скоро в армию. Мелкий, как из
пульверизатора парикмахера Когана, дождь. Раздувшиеся от влаги сизые тучи
вползают одна в другую. На ровном унылом поле бурты свеклы. Вы в сапогах,
волочите на них тяжелую вязкую грязь. Ты сидишь на длинной бричке. В нее
запряжена старая слепнущая кобыленка. Юрка почему-то называет ее
"Мустафа". По ее глубоким бокам пробегает холодная дрожь. На спине у тебя,
как и у всех ребят - от дождя - мешок, завязанный у горла. Зябко. Руки в
грязи, она обсыхает на ветру, покрывается трещинками, как высохшие такыры.
Голодно. Очистив ножом свеклу, грызешь ее, перегоняешь бричку на другой
конец поля. Ребята швыряют в нее кетмени, лопаты, носилки, и вы
выбираетесь на раздолбанный проселок. Дождь усиливается. Густеют сырые
сумерки. Километрах в двух от кишлака колхозная сыроварня, - покосившаяся,
обмазанная саманом с кизяком. Дверь в нее распахнута, оттуда тянет кислым.
Там чаны, печь, а за занавеской железная кровать хозяйки сыроварни -
Насти. Ей двадцать пять. Для вас, десятиклассников, она женщина в летах.
Невысокая, плотная, с широкими, вихляющими бедрами, с сильными круглыми
икрами на коротковатых ногах. Настя наполовину украинка, наполовину
казашка. Смуглая, скуластая, с неожиданно большими карими глазами. Ходит
она в белом замызганном халате, в кирзовых сапогах на босу ногу. Вы
делитесь подозрением, что под халатом у нее ничего нет.
еще какая-то _д_р_у_г_а_я_ сила. Он говорит тебе:
Когда дает кусок брынзы, когда напечет лепешек из отрубей. Столуетесь вы в
колхозе. Отвар из бараньих костей, в котором несколько тугих клецек - одна
другую догоняет, - зеленый чай три раза в день с куском хлеба из ржаной
муки с какой-то примесью, отчего этот хлеб, как мокрая глина, и опять же
патока вместо сахара. Живете вы рядом с сыроварней. За развалившимся
дувалом сарай, где под мешковиной хранится сено. Накрываетесь тем, чем
снарядили дома.
домашней лапшой, то налепит вареников с картошкой, заправит их курдючным
жиром, то нажарит на конопляном масле картошки с луком. Долго не
понимаете, с чего пошла такая житуха. Но однажды ночью просыпаешься от
шуршания сена и тихих голосов у дверей. Вглядываешься и узнаешь: Юрка и
Настя. Они выходят. Возвращается Юрка на рассвете. Так и пошло - ночь за
ночью. На узких губах Юрки какая-то новая ухмылочка, под глазами синяки,
уже в открытую смалит самосад. Настя подает ему тарелку, в которой всегда
погуще, кусок побольше. Миня Щерба ропщет. И тогда Юрка говорит:
Чего молчишь? Думаешь, не знаем? Он враг народа! Жри, что дают и скажи
спасибо. Так? - оборачивается он к тебе.
сказал. - Ты опускаешь глаза в тарелку. Входит Настя. Юрка умолкает.
Почему-то стыдно за Настю. И рад бы отказаться от еды за _т_а_к_о_й_ ее
привкус, но голод не тетка.
дружка. Во-первых. Во-вторых, кто сверху - тот хозяин.
голодным временам большая ценность. К тому же принадлежат они ферме, где
откармливается птица для столовой Совнаркома республики. Остатки - перья и
кишки - находят в старой силосной яме. Подозрение падает на вас -
школьников. Прибывает комиссия, входит в нее и директор школы, тоже
эвакуированный, пожилой туберкулезный человек, у которого, как говорит
твоя мама, "одно легкое съела каверна". Юрка знает, что твоя мама дружит с
директорской женой, бывают друг у друга. "Слушай, Голенок, - шепчет Юрка,
- ты скажи чахоточному, что я ни при чем, этих чер товых индюшек не
трогал". - "А тебя никто и не обвиня ет, - пожимаешь плечами. - Чего ты
суетишься?" - "На всякий случай скажи. Я в долгу не останусь..." Тогда-то
и приходит, как ощущение, мысль, что бессовестный человек знает свою
истинную суть и в определенные моменты жизни она его пугает и заставляет
осторожничать, упреждать возможные неприятности. Как говорит ваш школьный
военрук, "главное - нанести упреждающий выстрел". Правда, говорится это по
другому, военному поводу. Мысль эта возникает такой, какой и могла
возникнуть по конкретному поводу у семнадцатилетнего паренька, только с
годами она обретает более широкий смысл...
Кажется, военкоматскую. Вы весело впрыгиваете в кузов. Внизу у колеса
Настя. Ветер дергает на ней грязный халат, поверх которого телогрейка.
Ладонями Настя придерживает волосы, часто помаргивает, пытаясь поймать
взгляд Юрки. Но он деловито сволакивает солому к кабине, устраивает себе
уютное место...
пучок соломы из кузова вашей несущейся по луторки, унесенный осенним
ветром в неоглядное мокрое поле.
вспомнить и по какому поводу, а кого и встретить на спиральном жизненном
пути...
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Беляев Александр
Зыков Виталий