неукротимом желании доползти до какой-то обозначенной перед ним черты.
выброшенная на берег рыба. Было пустынно, ни один звук не нарушал покоя,
только струйки мягких кедровых иголок после удара с легким шелестом текли
с веток на землю.
висела клочьями, тело болело так, будто его долго и старательно били, из
носа сочилась кровь, и не было сил пошевелиться.
было сил отстегнуть их; он ни о чем не думал, придавленный смертельной
усталостью, в то же время он испытывал облегчение и сонливый покой.
над широким распадком, над вершинами сопок, ясный, безмятежный, солнечный
день.
подобрали, весь экипаж, все живы, обошлось. Лукашин вспомнил о рапорте и
решил, что завтра отдаст.
спичечные этикетки и разглядывал сквозь лупу.
гнетущее чувство вины, - нет, мол, не отдал.
хотел еще раз слетать.
объяснений.
тотчас все понял и второпях выбежал из дома.
Через перевал к океану вела ухабистая дорога - сто километров гор и тайги,
в конце деревянный причал, куда изредка подходили каботажные суда. А за
околицей поселка лежал маленький аэродром, грунтовая площадка в лесу,
вроде той, на которую он вчера посадил самолет.
самолет стоял на поле, рядом с ним урчал бензозаправщик, пассажиры в
ожидании толпились у кромки поля.
пылью лицу.
отдаст рапорт и сделает, как она скажет, но умолк и лишь утирался ладонью,
размазывая по лицу грязь.
на нее, изнывая от любви.
тоном. - Я буду ждать тебя у родителей.
один за другим потянулись к самолету.
Надя шла к самолету, пока длилась посадка, пока самолет выруливал, чтобы
начать разбег, стоял, когда самолет взлетел и, сделав круг, лег на курс, и
позже, когда рокот мотора, угасая, катился по склонам окрестных гор.
вернулся домой, лег и не двигался, обессиленный и разбитый. Даже о
спичечных этикетках не вспомнил, они дожидались его на столе.
жене, она снится ему по ночам, но рапорт он до сих пор не отдал.
канцелярию и отдать, но, решив, раздумывает и откладывает до следующего
полета.
улице лежит снег, стойкая незыблемая тишина окутывает сопки, тайгу и дома,
снег внятно скрипит в тишине под ногами.
раздеваясь, и сидит в оцепененьи, погруженный в раздумья. Позже он
вспоминает, что вечером у него вылет, раздевается и ложится. Лететь
предстояло в ночь, надо было выспаться.