игривый смех, разгул флирта, южная праздничность, и, чем ближе сумерки,
тем сильнее зуд в крови, нетерпение и азарт.
парочки, люди постарше переводили дух после дневной жары. В парке было
потише и прохладнее, чем на улицах, городской шум, как прибой, разбивался
о каменную ограду.
облюбовали шахматисты. Они съезжались со всего города, но больше приходили
местные, с окрестных улиц. Завсегдатаи были хорошо знакомы между собой,
кое-кто появлялся от случая к случаю, однако попадались и мимолетные
партнеры - сыграл, исчез.
игрок получал фору - коня, ладью или пешку, сильные игроки играли на
равных или сами предлагали противнику фору, чтобы сохранить интерес.
прохожий поозирался на ходу, замедлил вдруг шаг, обыграл за час всех
местных чемпионов и ушел торопливо, прижимая к себе потертый портфель;
больше этого игрока никто не видел, лишь редкие очевидцы вспоминали тот
случай, как давний сон.
головой: каждый приносил доску и играл на скамье под деревьями, с кем
хотел. Доктор поигрывал иногда, но чаще наблюдал чужие партии со стороны.
лицо, в ледяной мгле под тусклым фонарем топтались, пританцовывая,
склонившиеся над доской игроки.
игрок. Все прочее - профессия, возраст, образование, награды и звания,
даже национальность значения не имело: по игре сопляк-мальчишка значил
здесь больше, чем величавый седовласый генерал.
разношерстная пестрая публика - многоликое сборище, где у всех был лишь
один интерес: игра!
зрителей, над головами витал сбивчивый разноголосый гомон.
Мальчишки-очкарики, тощие пенсионеры, тучные отставные сановники,
разбитные студенты, странного вида городские чудаки, застенчивые книжные
черви, рабочие в промасленной одежде, бледнолицые интеллигенты... Даже
бродяги с испитыми лицами толкались среди скамеек, привлеченные
многолюдием.
зеваками. Он с интересом разглядывал положение на досках, выбирал лучшие
партии, кружил среди скамеек, сновал от доски к доске, как пчела в поисках
взятка.
доской в руке.
Старик был похож на кого-то, но Германов задумался мимолетно, когда
встретил его впервые, и покопался в памяти, но не вспомнил, да мало ли кто
на кого похож, все мы на кого-то похожи.
фигур.
не объяснить и не понять. Позже он придирчиво вспоминал этот миг, но и
тогда не заметил ничего - ни знака, ни приметы.
неизменно, озабоченный собственным существованием; отдаленный гул улиц
доносился издали как всегда.
места. Все скамьи были заняты игроками, возле каждой толпились зрители,
кое-кто играл стоя, прислонясь к деревьям и держа походные шахматы в
руках.
другую аллею, где с трудом отыскали укромное место на скамье за кустами.
фигуры, и старик начал без промедления Е2-Е4, первые ходы сделали быстро,
почти не задумываясь, словно в пинг-понге.
всплески смеха, шум улиц, но игра постепенно втянула партнеров, оба стали
задумываться и не замечали уже ни шума, ни голосов.
голову, глянул партнеру в лицо: погруженный в раздумья старик напевал
рассеянно, и похоже, он даже не замечал, что поет. Германов узнал знакомый
мотив.
соседей, взгляд блуждал по лицам, по кучкам зевак, толкущихся в стороне.
над своим ходом. Он умел сосредоточиться на одной мысли, отрезав себя от
всего, что его окружает, и сейчас, погруженный в раздумья, он забыл о
действительности и не заметил, как запел сам.
вокруг. Он расчетливо прикидывал, как лучше пойти и не замечал, что
партнер, едва доктор запел, уставился на него и смотрел не отрываясь,
морща лоб, точно мучительно силился вспомнить что-то.
парки; Киев окунулся в сумерки, будто в тихую мутную воду. На открытом
пространстве еще длился день, в глубине парка воздух заметно густел,
словно деревья источали светлую прозрачную мглу.
сторонам, поглядывая украдкой на партнера. Уставясь в доску, тот напевал
арию, иногда просто мычал без слов, замолкая и переводя дух.
ход. - Сроду не любил.
въелась.
похоже, ждал продолжения.
поинтересовался старик.
сильном и явном желании вспомнить что-то.
свысока, словно знал что-то, но до поры до времени скрывал.
пожал плечами доктор.
случиться никак не могло.
Должна быть причина! - лицо его исказилось от непонятной досады.
разбирает злость.
поешь. Ошибки случались, но таких отпускали. Разбирались и отпускали.
поерничал Германов, раздосадованный всерьез и чувствуя, что теряет над
собой власть.
живой, а туда же.
было, что доиграть не удастся.
ей-Богу... - начал Германов, однако старик его перебил:
гримасничая, так, что зубной протез у него во рту ерзал, обнажая десны.
попался.
взглядом в собеседника. - Добрый?
старик и добавил металла в голос. - Не прикидывайся! Хватит врать! Не
выйдет! Не было там глупых!
улыбчиво и даже чуть свысока. - Впрочем, я на это рассчитывал.
озадаченно в поисках невидимой преграды.
решил, что я сумасшедший. А врачи подержали и отпустили. Я тогда из Киева
уехал, в институт поступил.
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Жюль Верн
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс