тоже еще никто не усомнился. У нее была хватка, она умела зацепиться. Пять
лет в пыльной конторе в Кожевенном ряду, потом в "Кроге", потом у самого
Крога.
принесли стаканы, - за наше сотрудничество.
сказал Энтони. Он не одобрял, ему не нравилось, когда девушки пьют, он
перенял условности старшего поколения. Конечно, пить и прелюбодействовать
не возбраняется. Но порядочный мужчина не соблазнит сестру своего друга, а
"приличные девушки" не станут напиваться. Он воспринимал окружающее в
свете этих великих принципов - первый обязателен для мужчин, второй - для
женщин. Кейт чувствовала, как на его губах трепещет майорская
наставительная мудрость, подхваченная им в клубных курилках.
ему стало не по себе, он поежился.
восхитительно: вечное невезение не поубавило ему гонора; какого-нибудь
застенчивого горемыку - того давно бы уже сокрушило чувство
неполноценности, а он с каждой неудачей только выше вздергивал подбородок.
Даже в самые мрачные дни, с уверенностью заключила она, он не позволит
себе распускаться; она представила себе, как он читает мораль Аннет, учит
Мод меньше пить. Порвись у него рукав - он отправится искать гвардейский
бант.
прилететь из Марселя, куда вернулся из Адена. Чинный и торжественный, он
бы наверняка вызвал восторг во всех клубах, из которых его выставили. Она
вспомнила телеграмму: "Отец тихо скончался в субботу ночью" - эта
невозможно избитая фраза ввела его в чудовищные расходы, дальше пришлось
ужимать и хитрить с пунктуацией, и вторая половина текста была
невразумительна: "Сожалению переезда вещей Мейбл неприятность тчк
рассчитал слугу зпт болезни головы тире Голдсмит утвердительно". Как потом
выяснилось, он припас для отца новость о своем увольнении; склонившись над
спинкой кровати, он ободрял больного улыбкой, жизнерадостным видом; для
сиделки он принес осушаемую слезу, для родственников черный костюм,
последний чистый воротничок - для священника и стряпчего. Постоянная тема
телеграмм и почтовых открыток обрела наконец человеческий голос; он снова
дома, он уволился; тут затронут вопрос чести, но это не каждому объяснишь.
вернулось душевное равновесие и он стоял, так сказать, у нового порога,
будоража себя надеждой и желанием выказать свои коммерческие способности.
границей; он считал, что брат должен быть защитником сестры до замужества.
Старик знал, что говорил: с моим братцем, рассуждала Кейт, не пропадешь,
он выберется из любой ситуации. И в забегаловке, и в полицейском участке
трудно пожелать лучшего советчика или адвоката. Что замечательно - он
безошибочным чутьем находил черный ход или человека, которому надо дать
взятку. Пройти огонь и воду без единой царапины - на такое способен только
Энтони.
соврал: - Я имею в виду - кино, мюзик-холл. В портовом городе нужно быть
особенно осторожным. - Неожиданно поскучнев, он окинул взглядом сиротский
садик, заброшенную эстраду, дырявый барабан, кружащиеся листья, шаркающую
метлу. Привычно и безошибочно сообщив лицу выражение чистейшей невинности,
он выжидательно уставился на Кейт.
защипало в глазах от одиночества. Как больно отпускать его за эту наскоро
положенную штукатурку респектабельности - так же больно было впервые
отпускать его за границу: на крыше кэба горбится саквояж, в тесной
захламленной прихожей срывает замки набитый чемодан, на ковре змеится пояс
от пижамы; прощание у подставки для зонтов перед дверью с цветными
стеклами. Тогда хоть не было обмана, они были открыты друг другу, как пять
лет назад, в том темном сарае; он был бледен, напуган, он едва не
расплакался, когда она сказала, что пора, не то он опоздает на поезд,
быстро поцеловала и почувствовала, как все в ней оборвалось, когда он
сладил наконец с капризной дверцей кэба и, отчаянно трясясь на черных
вытертых подушках, увез вторую половину ее самой. Все-таки утешала мысль,
что он будет писать, а он ограничился открытками: "Это прелестное место",
"Здесь мы купались", "Мое окно отмечено крестиком", и раз от разу все
больше балагурства, странные обороты речи, прилипавшие к нему, как
защитная окраска, и в какой-то момент понимаешь, что он пропал,
растворился среди мелких авантюристов, которых только недостаток смелости
спасает от тюрьмы. Но даже в почтовых открытках, подумалось ей, он не был
таким далеким, как сейчас, и, скрывая растерянность, она вынула из сумочки
пудреницу.
гадая, какими уловками Аннет и Мод вырывали у него минуту искренности. -
Сегодня, - продолжала она, - мы напьемся и поедем в Лизберг.
потанцевать, пострелять, встряхнуться на американских горах. Конечно,
скука по сравнению с тем, что тебе приходилось видеть, но если мы сперва
выпьем...
обедать, то давай поищем спокойное место. - Он с придирчивым неодобрением
обежал взглядом ресторан, пустые стойки, грязные тарелки. Нет,
запротестовал он, какое же это спокойное место - порт? - потому что после
мисс Дэвидж ей тоже захотелось увидеть порт.
что ты ревнуешь. Давай куда-нибудь проедемся. Тут есть парк?
уток; мальчишки выбирались из Гетеборга, толкая в гору велосипеды с ярко
раскрашенными спицами. В домах на окраине парка один за другим вспыхивали
огоньки, пронзительные и колючие, словно в темном кинозале чиркали
спичками. Вода в пруду зацвела, к птичьим бокам приставала ряска.
замкнулся, помрачнел. - Я никогда, не сделаю одной вещи: не буду
нахлебником. Я им никогда не был.
пароходе я думал об этом все время. Крогу от меня никакой пользы. У меня
не будет случая показать себя. - Кружась, слетел лист, задел его плечо и
улегся между ними на скамейке.
поднесла его к глазам, потому что уже стемнело. - Надкушен. Белка. Или
птица какая-нибудь.
английском языке. На склад нужен специалист-англичанин. Вести бухгалтерию.
с трудом различалось в быстро похолодавшем воздухе, когда, зябко
передернув плечами, она вспомнила: он без пальто, куда он дел свое пальто?
- когда ее мысли отвлеклись на ломбарды и старьевщиков, он обезоружил ее
своей искренностью: так останавливает нас за рукав приятель, которого мы
давно забыли.
этой перемене, лихорадочно соображая, как лучше использовать удачный
момент. Она-то знала, что он человек ненадежный, врунишка, плут в денежных
делах, но чтобы он отдавал себе в этом отчет - этого она не подозревала.
мячи, коричневые комочки перекатились через зеленый склон, припечатывая
листья перепончатыми лапками.
радостным чувством, что после стольких лет они наконец откровенны друг с
другом. - Только слушайся меня. - Она думала: он в моих руках, мой Энтони,
главное - не упустить его теперь, сказать нужные слова, но сердце
пересилило, и уже она сама сидит без пальто, без будущего, без друга, в
чужом галстуке. Обнять, согреть его, но он уже заговорил.
подвернуться. - И она поняла, что момент упущен. Он был от нее так же
далеко, как где-нибудь в шанхайском клубе или на площадке для гольфа в
Адене. Трезвый взгляд на себя был лишь крохотным разрывом в сплошной
пелене самообмана. Ей казалось, он ждет ее помощи, а ему нужен был только
попутный ветерок, новая идея, подходящее воспоминание.
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Беляев Александр
Флинт Эрик