события. Погоди... разве уже тогда, в аэропорту, не я обратил внимание на
толпу репортеров, встречавших самолет? Но отмахнулся от мысли, что в этом
есть что-то необычное, заранее подготовленное: ведь сразу прибыло две
советские спортивные делегации - боксеры и сборная по фигурному катанию, и
внимание к нам после того, как мы не поехали летом на Игры в Лос-Анджелес,
повышенное, вот и встречали во всем блеске телевизионных юпитеров.
славных юных мальчишек и девчонок, такой живописной, веселой и оживленной
толпой вываливших из чрева "боинга"? Почему все внимание, все - ты
понимаешь, _в_с_е_! - приковано к Виктору Добротвору? На Храпченко даже не
взглянули телевизионщики. Да что телевизионщики! Таможенник, выпотрошив
баул Добротвора, не спешил залазить в такую же черную сумку Храпченко, и
она сиротливо маячила на самом краешке стола. По логике вещей, поймав на
контрабанде одного советского спортсмена, нужно было тут же приняться за
другого, логично допустить, что они в сговоре, делали дело вместе?
з_а_р_а_н_е_е_ выбранной точке, и свет его юпитеров падал на стол
таможенника так, чтобы оператор мог заснять мельчайшие детали, чтоб ничто
не ускользнуло от объектива!
лекарств...
попадусь на официальной версии. И ты, Витя...
Добротвора, судья, оказавшийся человеком порядочным, мудро рассудившим,
что негоже и в без того трудные времена напряженных отношений между двумя
системами добавлять порцию масла в огонь, от него и так уже становится
слишком жарко в разных частях света - и на Востоке, и на Западе. Судья,
седоголовый сморчок, едва возвышавшийся над столом, вынес соломоново
решение, и оставалось только гадать, зачем, с какой целью Виктор Добротвор
повез в Канаду злополучный груз...
мягкой постели, готовясь расслабиться, освободиться от дурных мыслей,
уснуть сном праведника и проспать свои шесть честно заработанных часов
отдыха.
рекламы кислого и невкусного пива "Лэббатт", установленной на крыше
противоположного дома.
Канаду! - услышал я незнакомый голос.
чтобы одеться и спуститься вниз?
прерывистые гудки.
рубашку пуловер, а воротничок выпустил наверх. Выходя из комнаты, взглянул
на часы - без четверти двенадцать.
одним словом: народ поднимался из бара, расположенного в подвальном этаже,
открывались и закрывались стеклянные двери ресторана, откуда доносились
джазовые синкопы и неясный говор десятков людей. Я, признаюсь, растерялся
в этом скопище людей, но головой крутить по сторонам не стал, чтобы не
привлекать внимания. Судя по голосу, хотя телефон и искажает интонации
весьма значительно, звонивший виделся мне не старым, лет до тридцати, но,
по-видимому, заядлым курцом - очень уж типично для любителей крепких
сигарет с хрипотцой привдыхал воздух. К тому же незнакомец скорее всего
брюнет - говорил он быстро, напористо, нетерпеливо, что свойственно таким
людям.
я в душе над собой, понимая, что эти дедуктивные изыски в стиле Шерлока
Холмса не больше не меньше как скрытая попытка сбить волнение, обмануть
разум, увести его в сторону, чтобы встретить незнакомца спокойно и
неторопливо.
эмоциями, - раздался за моей спиной голос, почему-то сразу внушивший мне
доверие, хотя он, естественно, значительно отличался от услышанного по
телефону.
огненно-рыжий парень в кожаной коричневой куртке и белом гольфе, с
широкими, выдававшими спортсмена плечами; его голубые глаза с удивлением
уставились на меня. По-видимому, он ожидал чего угодно, но только не
такого искреннего веселья. Он враз помрачнел, желваки на удлиненном, но
приятном лице задвигались вверх - вниз, и глаза налились густой синевой
августовской ночи.
заочно. Реальность отличается от портрета, подсказанного моим
воображением...
голосе его теперь сквозило любопытство, но не обида.
визави. - Возраст только почти угадали - мне недавно стукнуло двадцать
восемь. Что же до остального - никогда не курил и не курю, впрочем, и не
пью. Я - боксер. Профи, профессионал по-вашему.
беседу". Ибо, согласитесь, когда за тридевять земель, в далекой и
малознакомой стране под названием Канада, о которой тебе достоверно
известно лишь, что она на втором месте после СССР по занимаемой территории
и что здесь пустило корни не одно поколение земляков-украинцев, разными
ветрами унесенных с родных хуторов, так вот, когда здесь вас будят среди
ночи, вытаскивают из постели и предлагают встретиться с незнакомым
человеком, невольно будешь вести себя настороженно.
издательством "Смолоскип", есть ваша спортивная биография, что является
определенной гордостью для вас. В такие списки попадают лишь уважаемые и
чтимые среди украинцев люди...
украинский язык - я его не знаю. Родители бежали, если можно так
выразиться, из-под Львова вместе с теми, кто улепетывал с немцами в сорок
четвертом. Чем они там напугали советскую власть или чем она их
настращала, не скажу: о тех далеких временах у нас в семье не принято было
теревени разводить. Но все, что касается родной земли, и по сей день
остается святым. Вы, естественно, спросите: как же так - святое, а язык
утрачен, забыт? Объяснение самое что ни на есть простое и банальное:
работая тяжко, кровью и потом добывая на чужбине каждый доллар, предки мои
задались целью дать мне более достойную жизнь. Потому-то дерзнули
сотворить из меня чистейшего англосакса и учили одному английскому. При
мне даже разговаривать на нашем родном языке себе не позволяли. Парадокс!
следует себя вести с этим неведомо откуда свалившимся на меня "землячком".
То, что он не знал языка, еще ни о чем не говорило - сколько раз
доводилось сталкиваться тут, в Канаде, да и в США, и в ФРГ с украинцами,
слова произносившими по-английски. Как ни странно, это обстоятельство не
мешало им быть воинствующими националистами. Смешно, право же,
националист, не говорящий на "ридний мови". Но в наш дисплейный век язык,
увы, становится скорее способом программирования разных ЭВМ, чем корнем,
питающим нашу честь, гордость, уверенность в будущем...
размахивает по делу и без дела лозунгами вроде "Свободу Украине!", то
спешу отмежеваться от них. Нет, я никакой не приверженец советской власти
и коммунизма. Если откровенно, вообще мало что в этом смыслю - в местных
газетах, да и по телеку многого о вас не узнаешь, а расхожая брань давно
приелась. Но однажды я проснулся среди ночи и сказал себе: "Джон, хоть ты
и не понимаешь ни слова по-украински, но твоя прародина там, где
похоронены деды и прадеды. И ты больше не сможешь отмахиваться от нее.
Потому что она - в твоем сердце.
прервал я своего собеседника. - Вы пока не сказали ничего о главном, ради
чего мы тут и торчим...
виду... Присядем где-нибудь в уголке. - Джон Микитюк быстро, уверенным
взглядом аборигена-завсегдатая окинул вестибюль, взял меня под локоть -
пальцы у него были стальные, я почувствовал их, хотя он и увлек меня за
собой осторожно, вежливо, чтоб я - не дай бой - не решил, что меня
волокут.
времени киоском с сувенирами. Сели в мягкий, глубокий диван и провалились
почти до самого пола, даже ноги пришлось вытянуть - хорошо, что тут никто
не ходил.
знаете о деле Виктора Добротвора?