рискуя собственной карьерой? И что это дает?
принято, и отказаться от него я не смогу. Верх взяли профессиональное
любопытство и самолюбие. Я хотел убедиться, что я был прав. Использовав
предоставленное мне право, я согласно пункту 7/3 устава единоличным
решением продлил срок операции на двое суток!
предварительно вывесив сигнал вызова. Я представляю, что подумали и сказали
ревизоры, когда, сорвав с доски объявлений третий справа отрывной квиток с
телефоном (объявление было такого содержания, что никого постороннего
заинтересовать не могло) и обработав его в специальном растворе, прочли:
высиживать в доме двое суток, если ничего не делать? Зачем продолжать
охрану и контрслежку в полном объеме, если защищать нечего - помещение-то
пусто? Может, Контролер повредился рассудком? Что ему дают эти два дня
бездействия? Но приказы, равно как и психическое состояние начальства, не
обсуждаются. Вообще-то, конечно, в узком кругу обсуждаются, да еще как
витиевато обсуждаются, но тем не менее исполняются с точностью до последней
запятой!
заслуженного отдыха получить два-три лишних дня работы?), технари снова
заползли в свое логово. Чуть не зевая, приступил к выполнению своих
непосредственных обязанностей охранник. Делал он все как положено - не
придраться. Да он иначе и не сумел бы: рефлексы Контора нарабатывает
крепче, чем Павлов у подопытных собак, но морду кривил, словно лимон
пережевывал. Это он мне демонстрировал - догадывался, что я его наблюдаю.
была не примитивная, на уровне двух-трех висящих на хвосте шпиков, слежка.
Это была облава! Улица кишела наблюдателями, как гостиничная койка клопами!
Именно масштабы операции позволяли ей оставаться невидимой. Охранник
выискивал в толпе двух, трех, четырех следующих определенной логике людей,
а их были чуть ли не десятки. Крутилась гигантская карусель, центром
которой был мой подопечный. Никто не топал сзади охранника более
трех-четырех минут. Но едва один шпик сворачивал, на смену ему появлялся
другой, идущий сзади, параллельно или даже навстречу, или просто стоящий на
остановке в ожидании автобуса. Лица, фигуры, номера машин не повторялись!
Все они вблизи воспринимались отдельными случайными прохожими, подобно
молекулам Броуна толкающимися в замкнутом пространстве улицы, но при
наблюдении издалека в хаотичном кавардаке траектории проглядывала железная
логика слежки. Десять человек делали тысячу разнонаправленных, казалось, не
связанных друг с другом шагов, десять машин проезжали, останавливались и
съезжали в переулок, но все они почему-то в сумме выстраивали строго
сориентированную, подобно стрелке магнитного компаса, линию, острием
упирающуюся в моего агента охраны.
но он не был подготовлен к таким масштабам. Он не мог вообразить, что чуть
ли не каждый десятый уличный прохожий - шпик. Он искал людей, а не явление.
Слежка обнимала его со всех сторон, словно воздух, словно сама жизнь, и
поэтому оставалась невидимой. Он был бессилен так же, как был бы бессилен
я. "Лицом к лицу лица не увидать - большое видится на расстояньи".
биолог в окуляр электронного микроскопа, я наблюдал движение улицы. Но даже
не через него - это было бы слишком близко, - через вторичное действие,
через круги на воде я вычислял слежку. Я подмечал алогич-г ность действий
прохожих, вдруг через пять минут после прохождения объекта сломавших линию
поведения. Я видел бессмысленную крутежку машин по параллельным улицам. Я
фиксировал неожиданную расслабленность в фигурах недавно напряженных людей.
По крупинкам находя каждой фигуре свою ячейку, я составлял мозаику облавы.
Будь я в центре событий, я был бы так же слеп и заметен, как мой
агент-охранник.
Региональный представитель не располагал штатными кадрами, разве только
двумя-тремя секретными агентами, не знающими, на кого и для чего они
работают. А здесь армия! Допустим, он привлек левые силы, но из каких
средств он их оплачивает? Как закрывает перерасход?
проворачивается ради второстепенного агента-охранника? Не много ли чести?
Или они пытаются вычислить логово? Да трех часов такой слежки довольно,
чтобы, вычертив траекторию движения агента и подвергнув ее математической
обработке, узнать местоположение объекта его защиты с точностью до метров!
И вообще о чем я говорю? Вся операция начата в момент возвращения
ревизоров. Дураку ясно, что логово давно просчитано и находится под
колпаком. Что же они ищут? Да меня же!
возвращение! Ко мне! Они хотят узнать, что произошло, а это возможно лишь
тогда, когда распутаешь весь клубок от начала до конца. Не охранник их
интересует - формы оповещения, почтовые ящики, тайники. Именно из-за них
закрутилась вся эта карусель! Именно поэтому они вынуждены не просто
следить, а фиксировать каждый взгляд, каждое движение моего агента. На что
он смотрел, где останавливался, до чего дотрагивался, с кем перекинулся
словом. Именно для этого организована такая плотная, мухе незаметно не
пролететь, слежка.
то только легально, под надзором противоборствующей стороны, раз и навсегда
раскрыв канал связи. То есть я могу передать сообщение лишь дважды через
основной и запасной ящики. А потом - полная глухота и немота. Ну разве
только пройтись по улице и вручить письмо лично в руки адресату. Они лишили
меня главного - возможности передавать и принимать информацию. Я
парализован как руководитель. Я лишился рук.
волынка. Едва ли они снимут облаву раньше. Не дождавшись от меня
дополнительных указаний, ревизоры, следуя инструкции, разнесут по кускам
стоящую многие миллионы рублей аппаратуру и эвакуируются по запасной схеме.
Когда вернусь в центр я, меня будет ожидать куча самого скандального
свойства рапортов, неизвестно на кого отнесенные финансовые убытки и
фактически проваленная операция. Что я смогу ответить на неизбежно
возникшие вопросы, как смогу оправдаться? Зачем продлил операцию на двое
суток? Почему не вышел в установленное время на связь и тем допустил
уничтожение материальных ресурсов?
доказательства? И почему не согласовал действия, выходящие за рамки
указанных двух суток, с начальством? И вообще не паранойя ли это на почве
нездорового служебного рвения - этакие масштабы в уездном городишке?! По
зубам ли такая операция даже средней руки национальной разведывательной
службе? Десятки людей, десятки машин, миллионы задействованных средств! Не
круто ли?
рассказывающего мне такие похожие на сказку истории! Не прочитанный ли
ночью роман Яна Флеминга явился сему причиной? Любой нормальный человек
предпочтет простые объяснения фантастическим. А простое решение здесь
напрашивается одно-единственное. И будет итогом всех этих приключений
разборка персонального дела Контролера '... Не допустил ли он понятной
человеческой слабости, не загулял, не напился ли и, загубив тем задание, не
придумал ли в оправдание залихватский, достойный детективного боевика,
сюжет? Как-то это больше похоже на правду! Но даже, допустим, я кого-то
смогу убедить в своей правоте. Пошлют комиссию, которая ровным счетом
ничего не найдет. К тому времени все концы будут надежно упрятаны, а
мостовые, по которым шагали армии шпиков, тщательно подметены и вымыты
стиральным порошком. Тишь да гладь.
какой-то шанс на внимание начальства, - его доказательства! Но где их
взять?
простой фотоаппарат, приставить к нему: бинокль, нащелкать кучу
любительских снимков? Но что они покажут, кроме набора неповторяющихся лиц?
Поймать в подворотне, долбануть по затылку и допросить одного из шпиков? И
что он расскажет? И как я докажу, что эти показания не сфальсифицированы
или просто не написаны под мою диктовку левой рукой моей же любовницей?
очухавшись, все отвергнет? Да и как умудриться хоть на полчаса выкрасть
спеца, чтобы не поднять на уши всю работающую с ним команду? Мне тогда и
доказательства не потребуются - лишь бы ноги унести. Безнадега со всех
сторон!
придется так или иначе расплачиваться. Итак, резюме. Единственное, что меня
может спасти, - это доказательства. Единственные, кто может помочь их
добыть, технари.
думай, думай, Контролер. Ломай голову, авось сломаешь и тем избавишь себя
от проблемы. Тоже выход. С безголового какой спрос? Почтовые ящики дают
одностороннюю, я - им, и строго ограниченную двумя посланиями связь, а мне
необходима "живая" беседа. Любые подходы к моим агентам блокированы
Маккарти Кормак
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Апраксина Татьяна