и не кино. Это с каждым может случиться.
объяснение и протянул листок сидящему напротив пареньку.
прочитано". Подпись. Молоток. Все, пошли.
находилась камера, а направился вместе с ним в конец коридора. Подойдя к
самой последней двери, он открыл ее своим ключом, повернулся к парню и
кивнул:
стен приткнулся обшарпанный стеллаж. У помещения этого было многоцелевое
назначение. На стеллаже были набросаны вещи с обысков, пустые бутылки с
пьянок, грязные тарелки все с тех же пьянок, ну и прочая мелкая утварь,
начиная от ломаных телефонных аппаратов и заканчивая неведомо кем
принесенных учебников по математике.
отделения второй камерой. Это объяснялось тем, что в дежурке была только
одна камера, а если по какому-нибудь варианту проходили подельщики, то их
необходимо было содержать в разных местах. Свободных помещений в отделении
больше не нашлось, поэтому опера использовали в своих тюремных целях эту
кладовку. А что делать? Не в кабинетах же нарушивших закон граждан к
батареям пристегивать. Правда, в кладовке задержанного все равно
пристегивали. Только не к батарее, за отсутствием таковой, а к
тридца-тидвухкилограммовой гире. На всякий случай.
комфорту и начинавшие барабанить в двери и бить посуду. Честно говоря, в
этой импровизированной тюремной камере действительно имелся недостаток
комфорта - вонь из подвала, чертовский холод, мыши, нехватка свежего
кислорода. Но опера рассуждали по-своему - извиняемся, но никто вас
грабить-воровать-убивать не заставлял, а поэтому посидите пока в одиночестве
и подумайте о смысле загубленной души, благо обстановка располагает.
Выражение "посадить на гирю" означало в 85 отделении эксплуатацию кладовочки
в камерных целях.
дружок-подельщик находился в "фирменной" камере со всеми удобствами, той,
что в дежурной | части. Наркоманов задерживали почти каждый день, в основном
этим занимались постовые и иногда отдел по незаконному обороту наркотиков.
Задержанных передавали в отделение, где опера лепили материал и вызывали
следователя, если найденное у граждан вещество бурого цвета признавалось
наркотиком и его вес соотвествовал норме, с которой наступала уголовная
ответственность (то есть 5 граммам). Пока эксперт в специальном отделе
ковырялся с изъятым зельем, задержанный томился в камере,
кабинет и стал писать сопроводиловку в экспертный отдел на проверку
наркотика. Что это именно наркотик, у Эдика не было никаких сомнений,
единственно смущал вес - его могло быть недостаточно для нормы.
кабинет, немножко пописал бумаги, а потом решил сходить перекусить, благо
время позволяло- ответ от экспертов придет не раньше, чем через пару часов.
Подойдя к кладовке, Эдик поинтересовался, не желает ли задержанный по нужде.
Тот по нужде не желал, а посему инспектор с чистым сердцем отправился
отобедать.
прислушался. К его удивлению, там было тихо. Обычно требования вернуть
свободу начинались минут через пятнадцать после заточения. Поприветствовав в
душе неприхотливость наркомана, Каразия пошел к себе.
доволен - хоть один спокойный человек попался. Правда, его огорчил результат
экспертизы- у того деятеля, что сидел в дежурке, норма была, а у того, что
на гире,- нет. Чуть-чуть не хватило. Обидно, придется отпускать, но ничего -
в другой раз попадется.
прошептал:
уходить не хочешь. Если уж тебе так здесь понравилось, иди, купи пару кило
соломы, сдайся и сиди, сколько влезет. А сейчас пшсл вон, мне домой пора.
коридор. Наркоман, прилипая к стенам, потихоньку дополз до дверей розыска,
еще раз показал Каразии свою блаженно улыбающуюся физиономию и скрылся из
виду.
с целью отбыть домой, к нему заглянул озабоченный Волков.
Там в баночке, на полке стояла, вместе со шприцами.
варианту надо ему отвозить, а она поде-валась куда-то. Из наших никто не
брал. Барабашка какой завелся, что ли?
куртку и подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Внезапно он замер, пораженный
неожиданной догадкой. Через мгновение догадка превратилась в уверенность.
подмел с полок все, что хоть приблизительно было похоже на наркотики, даже
отраву на крыс и старый фотопроявитель. На полу, рядом с гирей валялся
пустой шприц.
из камеры, он влетел в кабинет и судорожно принялся искать в бумагах адрес
барабашки.
отпишешься. Хотя эти придурки ко всему привычные, изжогой отделается".
дурачка. Ага, давайте, давайте, грузите на меня теперь. Наркота, наркота, а
может еще что?
корешков-приятелей, я б тогда твоим речам не удивился. Но мы же одни, притом
не у меня в кабинете, а у тебя дома. Чего ради, спрашивается, ты эти дешевые
понты кидаешь? Меня, что ль, удивить хочешь? Так это зря, слава Богу,
наслушался. И поговорить я хочу с тобой нормально, без крика.
корячится. И спрашиваю я про него только потому, что хочу от стенки его
оттащить.
на улицу и орать, что ты наркоман. И ничего тебе за это. не будет. И не
собираюсь я ничего тебе шить, и искать ничего не собираюсь. Ты хоть
врубаешься, что мне надо? Я, мент, хочу вытянуть твоего корешка из петли, а
ты, его лучший приятель, меня, можно сказать, посылаешь. А все почему? Это
на воле вы кореша, а за порогом милиции - все, амба, каждый за себя. Ну и
ради Бога. Только учти, завтра ты влипнешь, никуда не денешься, вот тогда
по-другому запоешь.
воспитывать я тебя не собираюсь, не Макаренко, и без тебя забот хватает.
нужен - ни родственничкам своим, которые даже узнать не пришли, что там с
тобой стряслось такое, ни дружкам-приятелям. Так что извини".
отбросил материал в сторону.
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Маркеев Олег
Эриксон Стивен
Трубников Александр
Василенко Иван