Чтение 5–й страницы книги ~Прогулка по городу~

- Превосходно, - заверила она его.

И он был с ней согласен. Хотя ему было всего сорок пять, его волосы
совсем поседели. Он строго следил за своим весом и выработал манеру
держаться прямо, чтобы всегда возвышаться над людьми, даже теми, кто был
выше его ростом. У него вошло в привычку, громко читая молитву, широко
раскрывать глаза.

Он отверг выбранное ею платье в красно-белую клетку.

- Не годится для такой встречи. Слишком смахивает на Бетти Крокер.

Они часто повторяли эту шутку, когда хотели произвести впечатление на
прихожан, собравшихся, чтобы послушать его в церкви. Но сейчас он совсем
не шутил. Она показала ему черное узкое платье с подходящим к нему
жакетом.

- А это?

Он молча кивнул.

- Пойдет. - Он нахмурился. - И помни...

- Я никогда не называю тебя Биком в чьем-либо присутствии, - упреждая
его раздражение, сказала она. - Уже давным-давно.

В его глазах появился нездоровый блеск. Она хорошо знала этот взгляд
и боялась его. Прошло три года с тех пор, как его в последний раз вызывали
в полицию и допрашивали в связи с тем, что какая-то белокурая девочка
жаловалась на него своей матери. Ему всегда удавалось урезонивать
жалобщиков так, что им потом приходилось извиняться, однако это случалось
слишком часто и не в одном городе. Этот блеск говорил о том, что он вновь
теряет над собой контроль.

Ли была единственной, кого он похитил. С той минуты, когда Бик
впервые увидел ее с матерью в магазине, он словно потерял голову. В тот
день он последовал за их машиной и потом постоянно ездил мимо их дома в
надежде вновь увидеть девочку. Заключив двухнедельный контракт, они с Опал
играли на гитаре и пели в одном из дешевых ночных клубов на Семнадцатой
магистрали в Нью-Джерси и жили в мотеле в двадцати минутах езды от дома
Кеньонов. Это был их последний контракт с ночным клубом. Бик уже начал
петь в церкви, а позже - читать проповеди в окрестностях Нью-Йорка. Его
услышал владелец небольшой радиостанции в Бетлехеме, штат Пенсильвания, и
пригласил вести религиозную передачу.

К несчастью, по пути в Пенсильванию он настоял на том, чтобы в
последний раз проехать мимо дома Кеньонов. Ли стояла на улице совершенно
одна. Он схватил ее и увез с собой, и в течение двух лет Опал жила в
постоянно скрываемых страхе и ревности.

Прошло пятнадцать лет с тех пор, как они оставили девочку возле
школы, но Бик так и не смог забыть ее. Он хранил ее фотографию в своем
бумажнике, и Опал иногда видела, как он смотрел на нее и гладил пальцами.
В эти последние годы, по мере того как ему все больше сопутствовал успех,
его тревожила мысль о том, что в один прекрасный день к нему подойдут
агенты ФБР и арестуют за похищение и надругательство над ребенком.

- Посмотри, как эта девочка из Калифорнии упрятала своего папу в
тюрьму из-за того, что она стала посещать психиатра и вспомнила то, чего
не следовало бы вспоминать, - повторял он время от времени.

Они только что приехали в Нью-Йорк, когда Бик прочел в "Таймс"
сообщение о гибели супругов Кеньонов в дорожной аварии. И, несмотря на
отчаянные попытки Опал отговорить его, они все-таки поехали на похороны.

- Опал, - убеждал он ее, - мы сейчас совсем не похожи на тех двух
хиппи, которых запомнила Ли.

Они действительно выглядели уже совершенно иначе. Они начали изменять
свою внешность с того самого утра, когда отделались от Ли. Бик сбрил
бороду и коротко постригся. Она перекрасилась в блондинку и стала собирать
волосы в аккуратный пучок. В магазине "Джей Си Пенни" они купили себе
приличную одежду, в которой не выделялись среди массы средних американцев.

- На случай, если в той забегаловке нас кто-то успел рассмотреть, -
говорил он.

Именно тогда он и запретил Опал называть его Биком в чьем-либо
присутствии, сказав, что теперь и он будет звать ее на людях настоящим
именем Карла.

- Ли часто слышала наши имена в течение этих двух лет, - сказал он. -
С этого момента я для всех - преподобный Бобби Хоккинс.

Несмотря на это, когда они поднимались по ступеням церкви, она
чувствовала, что он боится. В конце мессы, едва органист заиграл "Господь
Всемилостивый", он прошептал:

- Это наша песня, наша с Ли.

Его голос звучал громче других. Они сидели на краю скамьи. Когда мимо
них проносили бесчувственное тело Ли, Опал схватила его за руку, чтобы он
вдруг не потянулся и не дотронулся до нее.

- Я еще раз спрашиваю тебя, ты готова? - в его голосе была насмешка.

Он стоял возле двери их номера.

- Да.

Взяв кошелек, Опал подошла к нему. Ей нужно было успокоить его. Он
был как натянутая струна. Она погладила его по лицу.

- Бик, милый, тебе необходимо расслабиться, - нежно сказала Опал. -
Ты ведь хочешь произвести хорошее впечатление, а?

Он словно не слышал ее.

- Я все еще могу напугать эту малышку чуть не до смерти, правда?

Он зарыдал без слез, задыхаясь и содрогаясь всем телом, словно в
конвульсиях.

- Господи, как же я люблю ее.

Десять дней спустя после похорон Сара позвонила риджвудскому
психиатру, доктору Питеру Карпентеру. Саре уже доводилось с ним
встречаться, он был ей чем-то симпатичен, и то, что она о нем узнала,
укрепило ее симпатии. Босс Сары Эд Райен, прокурор округа Берген, очень
рекомендовал Карпентера.

- Это честный парень. Ему я бы доверил кого угодно из своих, а ты
понимаешь, что значит, когда я так говорю. Среди этой братии слишком много
всяких шарлатанов.

Она решила срочно записаться к Карпентеру на прием.

- Моя сестра винит себя в том, что наши родители попали в аварию, -
сказала она ему.

Во время разговора Сара вдруг отдала себе отчет в том, что она
избегает употреблять слово "смерть". Она все еще не могла в это поверить.
Сжимая в руке телефонную трубку, она говорила:

- Много лет назад по ночам ее мучил один и тот же кошмар. Потом он
прекратился. Сейчас он вновь регулярно повторяется.

Доктор Карпнер хорошо помнил случай с похищением Лори. После того как
похитители бросили девочку и она вернулась домой, он со своими коллегами
обсуждал, какие последствия может вызвать ее полная потеря памяти. Ему
было бы очень интересно встретиться с этой девушкой, однако он сказал
Саре:

- Мне кажется, прежде чем я поговорю с Лори, нам следовало бы
встретиться с вами. Сегодня днем у меня будет час свободного времени.

Как часто шутила его жена, Карпентер мог бы сойти за образец
семейного врача. Он был седоволосым, розовощеким, в очках без оправы,
всегда любезным, подтянутым и выглядел не старше своих пятидесяти двух
лет.

Его кабинет был продуманно уютным: зеленоватые стены, шторы в
зелено-белых тонах, письменный стол из красного дерева, уставленный
мелкими цветущими растениями, напротив его вертящегося стула - массивное
бордовое кожаное кресло и такая же кушетка неподалеку от окна.

Когда секретарша пригласила Сару войти, Карпентер внимательно
посмотрел на привлекательную молодую женщину в строгом синем костюме, со
стройной спортивной фигурой и легкой походкой. На лице без каких-либо
следов косметики выделялись веснушки. Темные брови и ресницы подчеркивали
грустные ярко-синие глаза. Гладко зачесанные назад волосы были стянуты
голубой ленточкой и их свободные пышные темно-рыжие концы волнами
спускались до плеч.

Вопросы доктора Карпентера показались Саре довольно простыми.

- Да. Лори вернулась домой совсем другой. Я уже тогда была уверена,
что она подверглась сексуальному насилию. Но моя мать настойчиво
повторяла, что Лори была похищена людьми, мечтавшими о ребенке. Она очень
хотела в это верить. Пятнадцать лет назад люди не осмеливались
рассказывать о подобном надругательстве. Но Лори очень боялась ложиться в
постель. При всей своей любви к отцу, она отказывалась садиться к нему на
колени, старалась избегать его прикосновений. Она вообще стала бояться
мужчин.

- Лори наверняка обследовали, когда нашли?

- Да, в больнице в Пенсильвании.

- Эти записи, вероятно, сохранились. Я бы хотел, чтобы вы их
запросили. А что за повторяющийся сон, о котором вы упомянули?

- Прошлой ночью он опять приснился ей. Она была ужасно напугана. Лори
говорит, что это сон про нож. С тех пор, как она к нам вернулась, она
боится острых ножей.

- А что вы скажете о переменах в ее характере?

- Поначалу они были весьма заметными. До похищения Лори была очень
общительным ребенком. Возможно, несколько избалованным, но очень добрым.
Она любила играть с другими детьми и ходить к ним в гости. После того, как
вернулась, никогда не оставалась ночевать в гостях. Она словно сторонилась
своих сверстников. Лори решила поступить в Клинтонский колледж, потому что