Чтение 5–й страницы книги ~В Петербург со своими бандитами~

x x x

- Ну наконец-то! - воскликнул мордастый Анатолий, когда я явила ему
свой светлый лик. - А мы уж начали опасаться, что вы нас кинули.

Он заметно опьянел с тех пор, как приходил ко мне в купе. Розовые щеки
превратились в пунцовые, в серых глазках появился подозрительный блеск. Я
предусмотрительно приземлилась на противоположную полку рядом с Василием,
который выглядел все таким же трезвым и бдительным.

- Ну-с, - сказал Анатолий, разливая по стаканам остатки коньяка. - За
знакомство? Как вас величать, милая фройляйн? Или, может быть, фрау?

- Фройляйн, фройляйн, - успокоила я его. - Земфирой меня величать.

- Как, как? - Толик выпучил глазки.

- Земфирой. Это цыганское имя. - Я гордо тряхнула вороной гривой.

Потом я вдохновенно врала, что работаю танцовщицей в цыганском кабаке,
что в Питер еду присмотреть себе ангажемент повыгоднее, поскольку после
кризиса родной кабак обеднел; что петь я не умею - нет-нет, и не просите,
Бог слуха не дал; что бабка моя еще кочевала с табором, а мать вышла замуж
за артиста театра "Ромэн" - и так далее и тому подобное. К концу
оговоренного срока я окончательно изолгалась, и язык у меня начал
заплетаться, даром что выпила совсем немного - граммов семьдесят, не больше.

Когда я встала и возвестила о своем намерении отправиться на боковую, к
моему изумлению, удерживать меня не стали. Я была настолько ошарашена, что
даже задержалась в дверях и обвела собеседников недоуменным взглядом. Но
нет, никто и не подумал предложить мне посидеть еще немного.

Чувствуя себя обманутой и разочарованной, я вяло помахала проводницам,
высунувшимся из своего купе, и удалилась к себе. Неожиданно оказалось, что я
совершенно измотана. Мне едва хватило сил снять тапочки и залезть под
одеяло.

- За что же мне заплатили тысячу долларов? - пробормотала я и
отключилась.

x x x

Проснулась я оттого, что меня ожесточенно трясли за плечо. Продрав
глаза, я не сразу поняла, что тормошит меня проводница.

- Вставайте! - причитала она. - Уже приехали. Ну же, просыпайтесь!

Голова была тяжелой и гудела, как пивной котел, тело словно набили
ватой. "Боже, вот что значит вставать в несусветную рань! И как только люди
каждый день ходят на работу?" Недоумевая по поводу необъяснимого всеобщего
героизма, я заставила себя сесть.

- Ну слава богу! Я уж решила, что вы заболели. Кстати, вот ваше
лекарство.

- Какое еще лекарство? - Я тупо уставилась на протянутый термос.

- Господи, да проснитесь вы наконец! Сейчас состав в отстойник
отправят, будете два часа выбираться!

Угроза подействовала. Приложив нечеловеческие усилия, я оторвалась от
матраса и, путаясь в штанинах, начала лихорадочно натягивать джинсы прямо
поверх тренировочных брюк.

- Где же вы раньше-то были? - процедила я, рванув замок молнии.

Девица покраснела как маков цвет.

- Я стучала, говорила, что подъезжаем. Думала, вы слышали.

Продолжать прения было некогда. Я наспех впихнула в сумку пожитки,
натянула сапоги, схватила куртку и бросилась вон из вагона. Состав тронулся.

Питер встретил меня оттепелью. Влажный ветер чмокнул в щеку и шутливо
растрепал волосы.

- Привет, - шепнула я городу и, несмотря на сонную одурь, почувствовала
себя почти счастливой.

Наспех умывшись и причесавшись в вокзальном туалете, я поднялась в зал
ожидания и выпила в буфете две чашки черного кофе. То ли он был недостаточно
крепок, то ли неурочное пробуждение сказалось на мне сильнее обычного, но
вареная курица показалась бы в сравнении со мной образцом бодрости. Отчаянно
зевая, я вышла на площадь Восстания, обогнула ее и поплелась по Невскому.

Однако шаг за шагом кровь потихоньку побежала по жилам, походка стала
ритмичнее, голове полегчало. Дойдя до Аничкова моста, я почувствовала себя
уже вполне сносно. Что же до настроения, то оно было просто превосходным.
Меня ждала долгая неспешная прогулка по любимым набережным и улицам, а
вечером - дружеские посиделки с Сандрой - самым замечательным человеком в
Питере. Я улыбнулась своим мыслям и свернула на набережную Фонтанки.

x x x

Если я не упомянула Сандру, когда перечисляла своих друзей, то лишь
потому, что, несмотря на многолетнее знакомство, общались мы сравнительно
немного. Если количество поваренной соли, съеденной мною совместно с
Прошкой, Марком, Лешей и Генрихом, исчисляется пудами, то с Сандрой мы
разделили едва ли пару фунтов означенного минерала. И лиха нам вместе тоже
хлебать не доводилось, но это вовсе не означает, что я недостаточно высоко
ценю наши отношения.

Мы познакомились, когда я еще училась в школе. В выпускном классе
родители сделали мне ко дню рождения подарок, лучше которого я в жизни не
получала: меня отпустили в Питер одну, без сопровождения.

В тот год первое апреля в Ленинграде выдалось удивительно солнечным. Я
блуждала по городу, пьяная от счастья и свободы. Ближе к вечеру, когда ноги
загудели и уже с трудом отрывались от асфальта, я забрела в кафе на углу
Владимирского и Невского - легендарный "Сайгон", тогда еще официально
безымянный. Нынче он уже не тот, но многие, наверное, помнят, какие
замечательные тусовки собирались там в конце семидесятых - начале
восьмидесятых.

Компания молодых людей в живописных обносках шумно приветствовала мое
появление и пригласила к своему столу. Через несколько минут меня уже
втравили в ожесточенный спор о смысле жизни, судьбах вселенной и прочей
чепухе. Все оголтело драли глотки, почти не слушая друг друга, и только одна
девушка, сидевшая рядом со мной, помалкивала и загадочно улыбалась. Она
вообще выбивалась из компании. Во-первых, не носила униформу - ленточку на
лбу, драные джинсы и холщовую котомку. Во-вторых, я впервые встретила
сверстницу, столь точно воплощавшую собой расхожие представления о русской
красавице: высокая, статная, полноватая, с толстенной русой косой и милыми
ямочками на щеках. Для полноты образа ей недоставало только синих глазищ -
глаза у красавицы были черными, как угольки. Но все это я заметила мельком,
поскольку была поглощена спором.

Народ хлестал кофе и, болтая, дымил за столиками. Тема разговора в
очередной раз непостижимым образом поменялась, и речь зашла о Петре Первом.
Вертлявая девчонка напротив меня костерила его на чем свет стоит. Я
дождалась небольшой паузы в обличительной речи и вставила осторожно:

- Возможно, Петр был неприятной личностью, но благодаря ему появился
Петербург. Если красота спасает мир, то большая часть грехов должна ему
проститься.

- А сколько душ он на это положил! - заверещала девица. - На костях да
на крови стоит его проклятый Петербург.

- Знаешь, если бы я знала, что на моих костях будет стоять такой город,
я бы не задумывалась о смысле жизни.

Девица ринулась в бой, но я пропустила ее тираду мимо ушей, потому что
незнакомка, сидевшая рядом со мной, положила руку мне на локоть.

- Давай выйдем ненадолго. Я хочу тебе кое-что сказать, а здесь слишком
шумно.

Заинтригованная, я последовала за нею на улицу.

- Как тебя зовут? - спросила она.

- Варвара. Можно называть Варькой, только ни в коем случае не Варей.

- А меня Александра. В принципе мне не нравятся всякие уменьшительные
образования, но я понимаю, что полное имя чересчур длинно. Поэтому можешь
выбрать сокращение на свой вкус.

- Сандра подойдет?

- Сандра? Вот это здорово! Почему же раньше никто не додумался до
такого простого варианта? Ну скажи мне, что общего между Александрой и Сашей
или тем более Шурой?

- Ничего, - согласилась я.

- Вот и я о том же. Ты из Москвы? А здесь где остановилась?

- Нигде. Я на один день приехала.

- Жаль, - опечалилась Сандра. - А еще на денек задержаться не можешь?
Не так часто удается встретить человека, который произносит вслух твои
собственные мысли. Завтра побродили бы по городу, я бы показала тебе свои
любимые уголки.

- Да я и так сегодня прогуляла занятия. Боюсь, родители не придут в
восторг, если я не появлюсь утром. Но можно позвонить им и наврать, что
билет удалось купить только на завтра.

На том и порешили. Я отправилась к Сандре домой и провела там
незабываемую бессонную ночь. За разговорами мы и не заметили, как на улице
рассвело. А потом Сандра устроила мне волшебную экскурсию по старой части
города. Казалось, она знает историю каждой улочки, каждого дома. Слушая ее,
я совершенно забыла об усталости и сбитых ногах.

С тех пор, бывая здесь, я останавливаюсь у Сандры. Помимо общей страсти
к Питеру нас связывает острый взаимный интерес друг к другу. Мы настолько
несхожи и внешне, и по характеру, что просто диву даешься. Однажды Сандра
призналась, что несколько лет считала, будто я ломаю перед ней комедию. "Ну
не может нормальный человек быть таким непредсказуемым", - заявила она. "Это
я-то непредсказуема? - Моему возмущению не было границ. - На себя посмотри!
Я до сих пор не могу даже приблизительно разобраться, как работают у тебя
мозги".

И я не кривила душой. Сандра была для меня загадкой. Если меня через