АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
от свидетелей не часто услышишь. Лежен задумчиво посмотрел на собеседника.
-- Как вы считаете, вы бы узнали этого человека?
-- Конечно, -- голос мистера Осборна звучал уверенно. -- У меня прек-
расная память на лица. Это просто мой конек. Если бы чья-нибудь жена пришла
ко мне и купила мышьяка -- отравить мужа, я бы мог под присягой заявить на
суде, что узнаю ее.
-- Но вам не приходилось пока выступать на суде в такой роли?
Мистер Осборн признался, что нет.
-- И уж теперь вряд ли придется. Я продаю свое дело. Мне предложили за
него хорошие деньги, продам и переселюсь в Борнемут. Нужно идти на отдых,
пока ты еще в состоянии наслаждаться жизнью. Я так считаю. Разведу сад. Бу-
ду путешествовать...
Лежен поднялся.
-- Ну что ж, желаю вам всех благ, -- сказал он. -- И если до отъезда
вы вдруг встретите этого человека...
-- Я тотчас же дам вам знать, мистер Лежен. Конечно, Можете рассчиты-
вать на меня. У меня прекрасная память на лица.
ГЛАВА IV
РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК
1
Я вышел со своей приятельницей Гермией Редклифф из театра "Олд Вик".
Мы были на "Макбете".
-- Поедем поужинаем в "Фэнтази". Когда смотришь Шекспира -- всегда
проголодаешься.
По дороге мы рассуждали о "Макбете". Гермия Редклифф -- красивая моло-
дая женщина двадцати восьми лет. У нее безупречный классический профиль и
густая шапка каштановых волос. Моя сестра называет ее "приятельница Марка",
причем так и слышишь многозначительные кавычки. Это меня постоянно выводит
из себя.
В "Фэнтази" нас встретили приветливо и провели к столику у стены. Ког-
да мы усаживались, кто-то вдруг радостно нас окликнул. За соседним столом
сидел Дэвид Ардингли, преподаватель истории в Оксфорде, Он представил нам
свою спутницу, прехорошенькую девушку с модной прической -- волосы торчали
во все стороны, а над макушкой прядки поднимались под невероятным углом.
Как ни странно, прическа ей шла. У девицы были огромные голубые глаза, и
рот она все время держала полуоткрытым. Как и все девушки Дэвида, она была
непроходимо глупа. Дэвид, человек редкого интеллекта, почему-то находил в
этом удовольствие.
-- Это моя глубокая привязанность -- Пэм! -- воскликнул он. -- Позна-
комься с Марком и Гермией. Они очень серьезные и интеллигентные. Держу па-
ри, вы только что с Шекспира или с Ибсена.
-- Смотрели "Макбета".
-- Ага, ну, как выглядели ведьмы?
-- Ужасные, -- сказала Гермия. -- Как всегда.
-- А знаете, -- сказал Дэвид, -- какими бы у меня были ведьмы, если бы
я ставил спектакль?
-- Какими?
-- Хитрые, тихие старушонки. Как ведьмы у нас в деревнях.
-- Но сейчас нет никаких ведьм, -- сказала Пэм.
-- Ты так говоришь, потому что ты лондонская жительница. В каждой де-
ревне в Англии есть своя ведьма.
-- Ты шутишь, -- надула губки Пэм.
-- Ничуть. Правда, Марк?
-- Все эти суеверия давно умерли, -- сказала Гермия.
-- В глуши они еще живут -- как ты считаешь, Марк?
-- Может быть, ты и прав, -- ответил я. -- Хотя сам я не знаю, никогда
в деревне не жил.
-- Не представляю себе, как можно в "Макбете" показать ведьм обычными
старухами. Нужна атмосфера чего-то сверхъестественного, -- заметила Гермия.
-- Значит, -- обратился я к Дэвиду, -- у тебя ведьмы бормотали бы свои
заклинания, вызывали духов, а сами оставались тремя обычными деревенскими
старухами. Что ж, это могло бы действительно произвести сильное впечатле-
ние.
-- Если можно убедить актеров так играть, -- возразила Гермкя.
-- Шекспир бы сейчас немало удивлялся, глядя на современные постановки
своих пьес.
-- Филдинг сегодня очень интересно играл третьего убийцу, -- вспомнила
Гермия.
-- Как было тогда удобно, -- размечтался Дэвид, -- нанимаешь убийцу, и
он убирает кого нужно. Сейчас уж так не бывает!
-- Почему не бывает?! -- возмутилась Гермия. -- А гангстеры?
-- Да нет же, -- сказал Дэвид. -- Я не про гангстеров. Я про обычных
людей -- просто мешает кто-то: тетя Эмили такая богатая и не собирается
умирать; или кому-то опостылел муж. Как удобно, звонишь в контору и гово-
ришь: "Пришлите, пожалуйста, двух надежных убийц".
Мы все рассмеялись.
-- А ведь и сейчас можно разделаться с человеком, когда надо, разве вы
не знаете? -- проговорила Пэм.
Мы обернулись к ней.
-- Как это, детка? -- спросил Дэвид.
-- Ну, в общем можно. Только, кажется, это очень дорого.
Пэм смотрела на нас огромными наивными глазами, рот у нее был слегка
открыт.
-- Что это ты хочешь сказать? -- заинтересовался Дэвид.
Пэм смутилась.
-- Ах, наверно, я все перепутала. Я вспомнила про белого коня. И все
такое.
-- Белого коня? Какого еще белого коня?
Пэм залилась краской и опустила ресницы.
-- Да это просто так. Кто-то что-то говорил -- наверно, я перепутала,
не поняла.
-- Попробуй-ка этот чудесный салат, -- посоветовал Дэвид.
2
В жизни иногда случаются престранные вещи -- услышишь неожиданно
что-нибудь, и вдруг через день снова тебе кто-то говорит то же самое. Со
мной такое произошло на следующее же утро. Позвонил телефон. Я ответил.
-- Это Марк Истербрук?
-- Да. Миссис Оливер?
-- Марк, я насчет этого благотворительного праздника. Я поеду и буду
надписывать там книжки, если Роуда уж так хочет.
-- Очень мило с вашей стороны.
-- Обеда, надеюсь, не будет? -- спросила миссис Оливер с опаской. -- И
пусть они меня не тащат в "Розовый Конь" пить пиво.
-- Как "Розовый Конь"?
-- Ну, "Белый Конь". Мне от пива становится худо.
-- А что это такое "Белый Конь"?
-- Какой-то бар -- разве он не так называется? Или "Розовый Конь"? А
может, я напутала. У меня такая путаница в голове.
-- Как поживает какаду? -- спросил я.
-- Какаду? -- недоуменно откликнулась миссис Оливер.
-- А мяч для крикета?
-- Ну, знаете ли, -- с достоинством проговорила миссис Оливер. -- Вы,
наверно, с ума сошли, или у вас похмелье, или еще что. Розовые кони, кака-
ду, крикет.
Она сердито повесила трубку. Я все еще раздумывал о "Белом Коне", о
том, как я о нем услышал сегодня снова, когда опять раздался телефонный
звонок.
На этот раз звонил мистер Сомс Уайт, известный стряпчий, который на-
помнил мне, что по завещанию моей крестной я могу выбрать три картины из ее
коллекции.
-- Ничего особенно ценного, конечно, нет, -- сказал мистер Сомс Уайт
своим меланхоличным, скорбным тоном. -- Но, насколько мне известно, вам
нравятся некоторые картины покойной.
-- У нее были прелестные акварели, индийские пейзажи.
-- Совершенно верно, -- отвечал мистер Соме Уайт. -- Подготавливается
распродажа имущества, и не могли бы вы сейчас подъехать на Эллсмер-сквер...
-- Сейчас приеду, -- сказал я
Работать в это утро все равно не удавалось.
3
С тремя акварелями под мышкой я выходил из дома на Эллсмер-сквер и
столкнулся нос к носу с каким-то человеком, поднимавшимся по ступенькам к
двери. Я извинился, он тоже извинился, и я уже окликнул было ехавшее мимо
такси, как вдруг меня что-то остановило, я быстро обернулся и спросил:
-- Привет, это вы, Корриган?
-- Я. Да... а вы... вы -- Марк Истербрук.
Джим Корриган и я были приятелями, когда учились в Оксфорде, мы не ви-
делись уже лет пятнадцать.
-- Не узнал вас сначала, -- сказал Корриган. -- Читаю время от времени
ваши статьи, нравятся.
-- А вы что поделываете? Занимаетесь научной работой?
Корриган вздохнул.
Страницы: 1 2 3 4 [ 5 ] 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
|
|