Чтение 5–й страницы книги ~Смерть постороннего~

Виктору стало как-то не по себе. Он опустил раскрытую газету на
колени. Поезд неожиданно дернулся и газета упала на пол.

Поднимаясь утром к себе, Виктор столкнулся с участковым милиционером.

- А, доброе утро! - обрадовался Сергей Фишбейн-Степаненко. - Что-то
вы бледный...

- Как Миша? - спросил Виктор затравленным голосом.

- Все в порядке! - улыбнулся участковый. - Конечно, скучал без
хозяина. Там у вас в морозильнике рыба кончается...

- Большое спасибо! - Виктор попробовал благодарственно улыбнуться, но
улыбка получилась болезненной и кислой. - Я перед вами в долгу! Может,
как-нибудь выпьем по сто грамм?

- Спасибо. Не откажусь, - милиционер кивнул. - Звоните, телефон ведь
знаете! И если надо будет еще разок присмотреть за вашим питомцем - не
стесняйтесь! Я люблю животных. Настоящих, конечно, а не тех, с которыми
приходится иметь дело по службе...

Миша обрадовался хозяину. Он уже стоял в коридоре, когда Виктор зашел
и включил свет.

- Привет, дорогой! - Виктор опустился на корточки и заглянул пингвину
в глаза.

Ему показалось, что Миша улыбнулся.

В глазах у пингвина действительно сверкнули радостные искорки и он
неуклюже сделал шаг вперед, к своему хозяину.

- Хоть кто-то ждет меня в этом мире! - подумал Виктор.

Он поднялся на ноги, разделся и прошел в комнату. Пингвин прошлепал
следом за ним.

Утром у Виктора болела голова. Он лежал в кровати и не имел никакого
желания вставать.

Будильник показывал полдесятого.

Ворочаясь с бока на бок с открытыми глазами, Виктор заметил стоявшего
у изголовья пингвина.

- О господи! - выдохнул Виктор, опуская ноги на пол. - Я ж его не
кормил со вчерашнего дня!

И, не обращая внимание на болезненный шум в голове и на гудящие
виски, он умылся и пошел одеваться.

Морозный воздух улицы немного приободрил Виктора. Похоже, что зима
шла за ним по пятам от самого Харькова.

- Надо будет позвонить главному... - думал на ходу Виктор. - Сказать,
что я приболел... И газеты купить надо, может все-таки поработаю
немного...

В рыбном отделе гастронома он купил два кило мороженой камбалы.
Потом, поколебавшись, купил еще килограмм живой рыбы.

Дома набрал в ванну холодной воды, пустил туда три серебристых карпа,
потом уже позвал Мишу.

Миша, посмотрев на плавающих в ванне рыб, отвернулся и пошлепал
обратно в комнату.

Виктор пожал плечами, не понимая своего питомца.

В дверь позвонили.

Виктор, увидев в дверном глазке Мишу-непингвина, открыл ему.

- Привет! - сказал Миша, заходя. - Есть парочка заказов. Ты как?

Виктор кивнул.

Они прошли на кухню. Тут же туда пришлепал пингвин.

- А, тезка! - усмехнулся гость. - Приветик!

Потом посмотрел на Виктора.

- А ты чего такой мрачный? - спросил он. - Приболел, что ли?

- Да, - Виктор кивнул. - Да и вообще как-то хреново...

Ему почему-то хотелось жаловаться, и хотя что-то внутри протестовало
против такого его поведения, но сдержаться он не мог.

- Пишу-пишу, а никто и не видит моего труда... - говорил он и голос
его был не слезливый, а скорее сердитый, не требующий сочувствия. - Уже
больше двухсот страниц... И все в пустую...

- Ну почему впустую? - остановил его Миша-непингвин. - Ты просто
пишешь в ящик, как писали многие писатели в доброе советское время. Но с
той разницей, что твои вещи все равно рано или поздно напечатают...
Гарантирую.

Виктор кивнул, понимая правоту слов гостя, но все равно приступ
неудовлетворенности продолжался и не давал ему не только улыбнуться, но
даже успокоиться.

- Ну а про кого ты лучше всех написал, как ты думаешь? - дружелюбно
спросил Миша-непингвин.

- Про Якорницкого, - подумав, ответил Виктор и вспомнил длинное
застольное интервью за бутылкой финской водки.

- Это который писатель и депутат? - переспросил Миша.

- Да.

- Ну ладно, - сказал он. - Тут я тебе кое-что интересное принес.
Почитай.

Виктор взял в руки несколько листов бумаги, просмотрел их. Незнакомые
фамилии, строчки биографий, даты. Вникать сейчас в эти тексты Виктору не
хотелось. Он просто кивнул и отложил листы в сторону.

- Позвони мне, когда будет готово, - попросил Миша-непингвин,
протягивая Виктору визитную карточку.

За окном шел первый снег.

Виктор пил кофе и читал бумаги, принесенные Мишей-непингвином пару
дней назад. Это были биографические досье на замначальника налоговой
службы и на хозяйку ресторана "Карпаты". Биографии этой парочки были
достаточно пестрыми, чтобы стать заметными "крестиками". С такими
персонажами можно было спокойно писать приключенческий роман, думал
Виктор, замечательные отрицательные герои! Но для написания романа
требовалось совершенно свободное время, которого у Виктора не было.
Правда, у него теперь были деньги, был пингвин Миша и три серебристых
карпа, плавающих в ванной. Но можно ли было все это считать компенсацией
за ненаписанный роман?

Вспомнив о карпах, Виктор взял кусок булки и пошел в ванную кормить
живую рыбу.

Накрошив булки, он услышал рядом чье-то дыхание. Обернулся и увидел
Мишу. Миша с грустью смотрел на плавающих в ванне рыб.

- Так что, пресноводных ты не любишь? - спросил пингвина Виктор и
вместо него сам же и ответил на вопрос. - Конечно, мы же вообще-то
антарктические, океанские, в собственном соку...

Вернувшись в комнату, Виктор позвонил участковому и пригласил его на
рыбный ужин.

За окном все еще шел снег.

Виктор поставил на кухонный стол печатную машинку и принялся слово за
словом "рисовать" живые образы будущих покойников.

Работа продвигалась медленно, но уверенно. Каждое слово ложилось на
свое место и становилось незыблемым, как фундамент египетской пирамиды.

"Не от хорошей жизни покойный согласился на убийство своего младшего
брата, в руки к которому случайно попал список акционеров еще не
приватизированного завода стиральных машин. Но памятник, поставленный
покойным в память о брате, стал настоящим украшением кладбища. Часто жизнь
заставляет убивать, а смерть близкого человека заставляет жить дальше,
жить не смотря ни на что... Все взаимозависимо. Все в этом мире объединено
кровеносными сосудами. Жизнь всех - это одно целое и потому смерть одной
малой части целого все равно оставляет позади себя жизнь, так как
количество живых частей целого всегда превышает количество умерших
частей..."

Участковый Фишбейн-Степаненко пришел на ужин в джинсах и черном
свитере поверх фланелевой полосатой рубашки. Он пришел с бутылкой конъяка
и кульком мороженной трески для пингвина.

Ужин еще не был готов и они вместе с Виктором дожаривали карпов,
освободивших наконец ванну. Тем временем в ванной, в свежей холодной воде
плескался пингвин. Виктор и Сергей слушали сквозь шипение жарящейся на
сковородке рыбы плеск воды в ванной и оба улыбались.

Наконец еда была готова.

Выпив по рюмке коньяка, хозяин и гость принялись за рыбу.

- Костлявая! - сказал, словно извиняясь от имени этой рыбы, Виктор.

- Это ничего, - кивнул участковый. - За все приходится платить...
Она, рыба, чем костлявее, тем вкуснее. Я, помню, мясо кита пробовал - тоже
ведь рыба! Никаких костей и никакого вкуса...

Они запивали рыбу коньяком, поглядывали на летящий в едва
подсвеченной чужими окнами темноте снег. Что-то было в этом ужине
новогоднее.

- А ты чего один живешь? - спросил после брудершафта Сергей.

Виктор пожал плечами.

- Так получилось, - ответил он. - Не везет мне с женщинами. Все
какие-то потусторонние попадаются. Тихие, незаметные. Поживут и