наконей поймать и спеленать ее своим плащем, засунуть под мышку, а
свободной рукой сжать ее огромный смертоносный клюв, она затихла и только
смотрела на меня не мигая. В этом взгляде была вся гамма испуга и надежды.
Что я собираюсь делать? Захочу ли я убить и съесть ее, как другие? Или
помогу? Страх плескался в глубине ее мутно-золотистых, широко раскрытых
глаз.
он смотрел на меня, мне открылся совершенно новый человек.
было три намеченных места. Мы с Гулей обследовали их, тогда еще на
"Телепне". Одно оказалось пустышкой. Из другого мы извлекли шестнадцать
фунтов серебра в слитках. А из третьего добыли семьсот золотых монет,
мексиканской чеканки. Потом нам пришлось срочно удирать - новое
правительство Нассау имеет дурное обыкновение забирать себе сто процентов
найденного клада. Я обошел несколько нумизматических раритетов... Теперь
не время, джентельмены, обсуждать, как и когда я оберну находку в обычные
деньги. Достаточно всем знать, что я смогу это сделать... Если, конечно,
будет, что оборачивать. Я думаю, что скорее всего, будет. А на то золото,
вернее, на часть его, я купил "Лань".
Делладио устроил нам "крышу" - официальные геодезические исследования
шельфа. "Лань" стала на якорь в намеченной бухте. Мы отметили буйками
район поисков. Работа велась со старого неповоротливого ялика, который
Делладио и Хейс оснастили мощным мотором и генератором, и, разумеется,
воздушным компрессором для наполнения балонов аквалангов.
футов и два дюйма в диаметре, открытой с одного конца и особо устроенной с
другого. Процедура поиска состояла в том, что намеченный конец
закреплялся, а весь шланг спускался вниз, пока над поверхностью воды
оставалось не более фута. Тогда вниз по шлангу спускался электронный зонд,
а наверху у монитора кто-нибудь следил за показаниями по мере того, как
зонд проходил древние наслоения песка, ила и тому подобного.
в пределах тридцати футов от границы. И старались не думать, что простой
математический расчет показывает, что три квадратных мили требует сто
двадцать тысяч погружений. А нас было всего пятеро. Мы с Майером больше
мешали, пока не научились управляться с вертким шлангом. Но уже через
неделю мы знали, когда надо остановиться и как осторожно вытащить наверх
электронный зонд, не повредив содержимого. В итого, после того, как мы
основательно сработались, у нас получалось пять погружений в час. Но мы не
могли работать больше восьми часов в день, так что за день выходило сорок
погружений. Майер заметил, что работая все семь дней в неделю, нам
понадобится не менее восьми лет, чтобы исследовать весь район.
зависимости от того, что получалось раньше. Погода стояла самая
подходящая. Но труд был настолько тяжел, что мы уже начинали временами
забывать, а для чего мы это, собственно, делаем. С наступлением сумерек мы
помечали буем место последнего погружения, а затем, беря за координатные
оси мыс, далеко вдававшийся в море и "Лань", неподвижно стоявшую на якоре,
отмечали место на сетке на тот случай, если с буем что-нибудь случится.
Предосторожности были не излишни, хоть мы и спорили на этот счет
бесконечно. Сто двадцать тысяч погружений вполне достаточно, нам не
хотелось делать одно и тоже дважды. Затем мы возвращались в бухту, смывали
соль и ил, готовили ужин на десятерых, съедали его с азартом тиранозавров,
и не меньше получаса сидели погруженные в нирвану, отвалясь от стола,
чувствуя себя совершенно разбитыми и несчастными, зато сытыми.
долгожданные показания. Само собой подразумевалось, что "Лань" немедленно
встанет рядом с буем, а мы начнем понемногу поднимать металл на борт, но
как долго придется это делать, не хотел думать никто. Была, правда, идея
собрать все под днищем в крепкую металлическию сеть, закрепить у борта и
таком виде вывести из бухты, а там разобраться.
мелководья. Я бы, пожалуй, чувствовал себя неуютно, если бы мы работали в
стоячей воде. Но через всю территорию поисков проходило сильное течение, и
каждое новое погружение можно было делать выше по течению, таким образом
всегда оставаясь в чистой воде с хорошей видимостью. К тому же все запахи
и колебания тут же уносились прочь. Мне никогда не хотелось
экспериментировать в стоячей воде с тигровыми или леопардовыми акулами. Но
они охотились гораздо дальше от берега, чем находились мы.
регулярно обходят свои владения. Но они приплывали, описывали большой
круг, изучая нас с нескрываемым любопытством, и уплывали снова. Нет ни
одного дикого созданья, за исключением таракана, которое любило бы
гастрономические новинки. Если еды вдоволь, оно предпочитает есть то, что
ест всегда. Все то, что движется, смотрит и производит шум не так, как
делает это обычная еда, не стоит того, чтобы его пробывать. Кто его знает,
какое оно на вкус. Зачем же рисковать?
созерцала нас около часа скорее с любопытством исследователя, чем хищника.
У всех существ есть немного свободного времени, в которое их не донимает
ни голод, ни враги, ни забота о потомстве. Это время исследований и игры.
Играют дельфины. Играют обезьяны. Играют выдры. Играют все молодые
млеаопитающие. Барракуды стояли вокруг и смотрели, как детвора смотрит на
строительство дома или замену кабеля; но через час, почевствовав первые
признаки голода, они умчались по своим делам.
слышал, как один человек похвалялся, что он честно занимался любительскими
подводными изысканиями - в списанном с какого-то склада старом костыме. И
вот однажды, в заливе Голливуда на него, мирного исследователя, напал
ужасный, кровожадный осьминог с щупальцами чуть ли не девяти футов длиной.
Чушь! Осьминоги милы и застенчивы. Пойманные врасплох, они подбирают все
свои щупальца поближе к голове, рискуя в них запутаться и умереть от
удушья и медленно-медленно удаляются от вас на безопасное расстояние. Но
если сидеть тихонько и не пугать их, вы можите увидеть тот же фильм,
прокрученный наоборот.
при каждом погружении наш ялик грозил перевернуться, а если не
перевернуться, то отдрейфовать к берегу, мы решили устроить себе выходной.
К тому же запасы наши истощились, и непогода была самым удачным поводом
для экскурса на побережье. Тед, Джо и я были рады нежданному перерыву и
решили прогуляться, а Майер с Фрэнком остались на яхте, увлекшись
шахматами. Накануне Майер, к своему изумлению, ивидел, как Фрэнк, играя
черными, разыгрывает вариант югославской защиты, о котором Майер до сих
пор и не подозревал. Они вошли в азарт и на нас не обращали ни малейшего
внимания.
нетерпением увидеть чьи-нибудь лица и услышать чьи-нибудь голоса кроме
наших собственных, уже поднадоевших.
заведение, объединяющее в себе кемпинг, спортивную базу и рыбачий клуб.
Называлось все это почему-то Клуб Пикадоров. Джо там приняли с истинно
мексиканским восторгом, кто-то немедленно одолжил ему свой невообразимо
розовый "джип", и Джо умчался в город за покупками, объяснив нам, что на
побережье нам все обойдется дороже. Мы не возражали. Поэтому мы с Тедом
уселись за столик в маленьком и уютном баре, если только можно так назвать
приютившийся у ресторана павильончик под большим полосатым тентом.
Плетеные столы и стулья создавали ощущуние, что ты попал на старый
дагерротип. Серые рваные тучи неслись в низком небе, ветер был горячий и
влажный.
которая здесь именовалась Осо Негоро, "черный медведь". Штука оказалась
убойной силы. Когда пьешь подобные коктели, уж точно знаешь, что
действительно, непрележно, именно пьешь. После такой выпивки наутро
просыпаешься с ощущением, что стоит только чуть качнуть головой - и твоя
черепушка скатится с плеч, как спелая дыня с грядки.
погружением в воду, либо яростным солнцепеком, простое сидение за столиком
с хорошей выпивкой кажется просто нирваной. Я был в восторге от всего: от
бара, коктейля и даже собутыльника, хотя Тед не из тех людей, у которых от
джина пробуждается красноречие.
высказал эту мысль вслух. Ощущение было совсем иное, чем то, когда я
чувствовал себя просто в хорошей форме. С чего бы это, поинтересовался я.
подробностей, и Тед пояснил, что человеческое сердце работает иначе при
частых погружениях, чем в обычных стандартных условиях. При работе на
глубине серечная мышца укрепляется, и сердце выходит на оптимальный ритм,
при котором сильно повышается процент кислорода, нагнетаемый в кровь. -
Твое сердце бъется теперь размереннее и сильнее, ты дышишь реже и глубже,
Трэв. Поэтому и весь организм работает сейчас лучше, чем когда-либо
прежде.
разговорился, я уже было хотел было обсудить с ним наши шансы на успех,
как некий обломок местной команды рыбаков-американцев шумной толпой
ввалился в заведение. Выглядели они как настоящие искатели приключений:
пропахшая морем одежда, темно-коричневый загар, дубленая солью кожа,
куртки, перемазанные моторной смазкой и рыбьей кровью. Поскольку погода не
распологала не то что к лову, но дже просто хотя бы к выходу в море, их
снаряжение показалось мне несколько надуманным.
Адамов Григорий
Махров Алексей
Андреев Николай
Быков Василий
Каменистый Артем
Шилова Юлия