Чтение 5–й страницы книги ~На каждом углу констебли~

Он торопливо стал разуверять ее.

- Я? Какой там из меня художник? Это ж надо такое сказать!

- Я обратила внимание, как вы разглядывали этот рисунок и...

- Попали пальцем в небо, - неожиданно грубо отрезал он.

Трои удивленно на него посмотрела, и он покраснел.

- Прошу простить мой лексикон, - сказал он. - Я человек грубый. Нет, я не пишу картины. Я только смотреть на них люблю.

- Это я заметила, - миролюбиво сказала Трои. Он смущенно ухмыльнулся и сообщил, что надо бы обдумать, чем заняться в Кроссдайке. Поскольку он собирался идти вниз, Трои попросила его оставить пока рисунок у себя в каюте.

Поллок остановился у трапа, чтобы пропустить вернувшуюся мисс Рикерби-Каррик. Увидев его с рисунком в руке, она взглянула на рисунок как на бомбу и заторопилась к Трои.

- Пойдемте, - сказала она, - пойдемте скорее. На берегу она схватила Трои за руку и затараторила:

- Я уж сразу начну, пока меня никто не прервал. Это... это о вчерашнем вечере, и их... Господи... ах... ах...

Но начать ей не пришлось. Мисс Рикерби-Каррик глубоко вздохнула, зажмурилась, собираясь чихнуть, и тут их окликнули.

- Эй! Погодите-ка минутку! Что это вы задумали? Мистер Лазенби ловко спрыгнул с борта и подошел к ним.

- Чисто дамские экскурсии отменяются, - сказал он плутовато. - Придется вам пострадать в мужском обществе, пока мы не доберемся до деревни.

Трои взглянула на него, и он шутливо погрозил ей пальцем. "Он пришел мне на выручку, - подумала она, и вдруг совершенно непонятно почему ей захотелось выслушать излияние мисс Рикерби-Каррик. - Может быть, она расскажет нам обоим", - подумала Трои. Но старая дева молчала.

Трои снова повторила историю о пропавшей горжетке и сказала, что хочет зайти в местный полицейский участок и справиться, нет ли о ней известий.

- Я думаю, - проговорила мисс Рикерби-Каррик, - они для вас особенно стараются. Я имею в виду, потому что... ваш муж... и вообще.

- Вот именно, вот именно! - весело подхватил мистер Лазенби. - Неизменно под охраной полиции. Захватывающий сюжет! Вы же сами, мисс Рикерби-Каррик, вчера слыхали, как миссис Аллейн говорила, что тут на каждом шагу констебли.

Рука, державшая Трои под руку, задрожала.

- Но она имела в виду художника, - прошептала мисс Рикерби-Каррик.

- Это просто уловка. Миссис Аллейн удивительно коварна, уверяю вас. Она опасная женщина.

Пальцы не правой руке Трои возбужденно зашевелились. Трои осторожно высвободила руку, и, болтая о том, о сем, они вошли в деревню, где их нагнал Кэли Бард с сеткой для ловли бабочек и ящиком. Трои уже расхотелось выслушивать откровения мисс Рикерби-Каррик, голос которой то приближался, то затихал. Голова болела все сильнее, и она мечтала, чтобы ее оставили наконец одну.

Они подошли к полицейскому участку.

- Вас подождать? - спросил Бард.

- Нет, не стоит. Я, может быть, тут задержусь, ведь они, наверное, будут куда-то звонить. К тому же, - добавила Трои, - отсюда я, пожалуй, сразу же вернусь на "Зодиак": у меня немного разболелась голова.

Это было слишком слабо сказано: голова у нее просто раскалывалась. У Трои бывали такие неожиданные приступы мигрени, и уже сейчас у нее рябило в глазах и стучало в висках.

- Ах вы бедненькая, - посочувствовала мисс Рикерби-Каррик. - Может быть, я подожду вас и провожу на "Зодиак"? Хотите таблетку снотворного? У мисс Хьюсон есть снотворное, она дала мне две штучки. Подождать вас?

- Ну, конечно же, мы все вас подождем, - проворковал мистер Лазенби.

Но Кэли Бард сказал, что Трои, наверное, предпочитает, чтобы ее оставили в покое. Он предложил мистеру Лазенби и мисс Рикерби-Каррик пройтись с ним по деревне, после чего он поучит их ловить бабочек. Трои восприняла его вмешательство как истинно джентльменский поступок.

- Не тревожьтесь, - сказал он. - Берегите себя. Надеюсь, эти полицейские разыщут вашу норку.

- Спасибо, - поблагодарила Трои.

Она вошла в участок, и вдруг ей показалось, .что время повернуло вспять, ибо так же, как и вчера, ее встретил старший инспектор Тиллотсон, который добродушно объяснил ей, что завернул сюда из Толларка узнать, не случилось ли чего нового. Преодолевая головную боль, Трои рассказала ему о мистере Лазенби, о страничке из дневника и о странном поведении мистера Поллока и мисс Рикерби-Каррик. И как и в прошлый раз, события, о которых она рассказывала ему, тут же начали ей казаться совсем незначительными.

Засунув руки в карманы, Тиллотсон присел на краешек стола. Он сказал, что в самом деле ничего особенного во всем этом не видит, и Трои с ним согласилась. Она мечтала лишь закончить разговор и поскорей добраться до постели.

- Так, так, - сказал Тиллотсон и беспечным тоном добавил: - Значит, у этого Лазенби левый глаз был прикрыт волосами? Как у хиппи? Странная манера для священника. Впрочем, волосы же были мокрые. Но глаз вы видели?

- Да нет, - сказала Трои. - Когда он надевал очки, он отвернулся.

- Может, у него какой-нибудь физический недостаток? - размышлял мистер Тиллотсон. - Кто знает. Джим Тритуэй славный парень, правда? -И жена у него просто прелесть. Как вы считаете, миссис Аллейн? Очень милая пара.

- Очень, - подтвердила Трои и встала. Они уже простились, как вдруг мистер Тиллотсон, наверное, на всякий случай, предложил ей и в Лонгминстере "заглянуть" в их участок, где ее встретит старший инспектор Бонни - "симпатичнейший малый".

- По-моему, мне незачем его беспокоить, - сказала Трои, которой делалось все хуже.

- Ну просто чтобы мы все время были в курсе дела, - сказал Тиллотсон.

Он наскоро начертил план Лонгминстера и отметил крестиком полицейский участок.

- Зайдите сюда, и, может быть, у нас окажутся приятные для вас новости, - игриво добавил он. - В планах вашего мужа произошли кое-какие изменения.

- Рори! - воскликнула Трои! - Он собирается вернуться раньше срока!

- Это пока еще неясно, миссис Аллейн. Но если вы заглянете к нашим ребятам в Лонгминстер, мы будем вам весьма признательны.

Измученная Трои в этот момент была способна запустить в мистера Тиллотсона чернильницей, но она вежливо простилась с ним и вернулась на теплоход. По дороге ее стошнило, и ей стало легче.

Врач, который лечил Трои, предполагал, что все ее мигрени вызваны нервным возбуждением, и Трои подумала сейчас, что он, пожалуй, прав.

Ей захотелось взглянуть на причудливые руины, которые все яснее начинали проступать на фоне пышного заката, но после приступа головной боли Трои так устала, что решила лечь пораньше спать.

На "Зодиаке" было пусто. Она приняла душ, надела халатик и, став на колени на койку, начала глядеть через иллюминатор на берег, где вскоре появились возвращающиеся пассажиры.

На краю пригорка показался силуэт Кэли Барда, державшего сетку для бабочек. Лихо ею взмахнув, он совершил какой-то странный "балетный" прыжок. Вслед на Кэли мчалась мисс Рикерби-Каррик. Увидев, как они склонили головы над сеткой, Трои посочувствовала Барду. В этот миг из-за угла появился доктор Натуш. Мисс Рикерби-Каррик явно его заметила и, поспешно простившись с Бардом, с такой быстротой бросилась вслед за доктором с горы, что, казалось, она летит по воздуху. Трои услышала ее вопль:

- Доктор! Доктор! Нату-у-у-уш!

Он остановился, повернулся. Мисс Рикерби-Каррик бурей налетела на него. Он слушал ее с тем серьезным, внимательным видом, с которым врачи беседуют обычно с пациентами.

"Неужели она консультируется с ним? - подумала Трои. - А может быть, она решила поделиться с Натушем той самой тайной, которую намеревалась доверить мне?"

Мисс Рикерби-Каррик что-то протягивала доктору на ладони. Трои подумала, не бабочку ли? Натуш нагнулся и слегка кивнул. Они медленно шли к "Зодиаку", и по мере их приближения все слышней становился трубный голос: "...ваш лечащий врач... то, что вам поможет... весьма вероятно..."

Трои поняла, что мисс Рикерби-Каррик и в самом деле консультируется с Натушем.

Затем они оба исчезли из поля зрения и на фоне руин появились остальные пассажиры: Хьюсоны, Лазенби, Поллок. Они помахали Кэли Барду и по одному стали спускаться к реке. На бледнеющем зеленоватом небе их силуэты казались вырезанными из черной бумаги фигурками, и внезапно Трои почудилось, что она участвует в каком-то спектакле.

Вечер был теплый. Трои прилегла, и, хотя в каюте было темно, она не зажигала света, опасаясь, что мисс Рикерби-Каррик нагрянет с расспросами о ее самочувствии. Преодолев укоры совести, она даже заперла дверь. После мигрени ей всегда хотелось спать, и вскоре она задремала. Сквозь сон ей слышались какие-то голоса, кто-то царапался в чью-то дверь чуть слышно, как мышь, но упорно. Трои наконец проснулась, заставила себя встать и открыла дверь.

Никого.

В коридоре было совершенно пусто. Уже потом ей вспомнилось, что, когда она открывала дверь, кажется, тихо закрылась чья-то другая.

Она немного постояла, но не услышала ни звука. Тогда, решив, что это царапание у дверей ей просто приснилось, она легла и сразу же уснула снова.

Когда она проснулась, было совсем светло и все, как видно, уже встали - слышались приглушенные стуки, голоса, шаги в коридоре и какой-то шум в соседней каюте номер 8. Потом раздался стук в ее собственную дверь, и вошла миссис Тритуэй с чаем.

- Что-нибудь случилось? - спросила Трои.

- Да как вам сказать, миссис Аллейн, - ответила та, излучая улыбку. - И да и нет. Дело в том, что мисс Рикерби-Каррик, кажется, нас покинула.

- Покинула? То есть уехала?

- Да.

- Но как же?..

- Очевидно, это произошло очень рано, еще до того, как мы встали, а Том уже в шесть был на ногах.

- И что же, она даже не оставила записки?

- Да нет, записочку оставила. Нацарапала на клочке газеты: "Меня срочно вызвали. Прошу извинить. Напишу".

- Как странно.

- Муж думает, что за ней кто-то приехал ночью: какие-нибудь знакомые на машине, а может, она вызвала такси из Толларка или Лонгминстера. Кто ее знает. А день сегодня чудесный, - заметила она и вышла.

Когда Трои вошла в салон, там уже близилось к концу обсуждение внезапного отъезда мисс Рикерби-Каррик. Приход Трои ненадолго оживил угасший интерес. Ее засыпали вопросами: не говорила ли ей что-нибудь "беглянка"? Остальным она не говорила ничего.

- Вернее было бы сказать, не говорила ничего интересного, - ехидно уточнил Кэли Бард.

- Мистер Бард, вы злой. Как вам не жаль бедняжку? - вступилась мисс Хьюсон.

- А почему это она "бедняжка"? - возразил он.

- Вы прекрасно знаете почему, - сказала Трои. - О ней просто нельзя думать иначе, чем о "бедняжке мисс Рикерби-Каррик", и это делает ее еще более жалкой.

- Вы прелесть, - сказал Бард.

Трои ничего не ответила. Доктор Натуш, не принимавший участия в разговоре, взглянул на нее сочувственно - вероятно, у нее был очень растерянный вид.

Мистер Лазенби с похвалой отозвался о душевных свойствах мисс Рикерби-Каррик. Он сказал, что она воплощенная доброта. Мистер Хьюсон сухо заметил, что она "несколько возбудима". Мистер Поллок согласился с этим: "Ни на секунду не умолкнет".

"Они все рады", - подумала Трои.

Она вышла на палубу. Теплоход уже отчаливал, когда смотритель шлюза крикнул, что им только что звонили из таксомоторного парка в Лонгминстере. Мисс - как ее там - Каррик просила сообщить, что ее вызвали к больной подруге.

- Спасибо. - Шкипер вернулся к рулю. Во время этого разговора доктор Натуш вышел на палубу и спросил:

- Миссис Аллейн, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

- Да, конечно, - сказала Трои. - Разговор будет конфиденциальный?

- Пожалуй. Может быть, пройдем сюда? Они прошли за груду приоткрытых брезентом шезлонгов. Здесь же, на палубе, лежал уже спущенный надувной оранжевый матрац.

Доктор Натуш наклонился, взглянул на него и сказал:

- Мне кажется, мисс Рикерби-Каррик спала здесь ночью.

- В самом деле?

- Во всяком случае, она собиралась это сделать. Трои промолчала.

- Миссис Аллейн, вы, надеюсь, простите мой вопрос, и, если не хотите, не отвечайте. Она разговаривала с вами вчера вечером, вернувшись на борт?

- Нет. Я рано ушла в каюту: у меня был приступ мигрени.

- Да, мне вчера показалось, что вы плохо выглядите.

- Приступ скоро прошел. Но, возможно, это она царапалась ко мне в дверь. Я очень крепко спала, а когда отворила дверь, в коридоре никого не было.

- Понятно. Она намекала мне, что собирается вам что-то сообщить.

- Да, я знаю. Вы считаете, - спросила Трои, что мне следовало зайти к ней в каюту?

- Нет, нет. Просто мисс Рикерби-Каррик о вас очень высокого мнения, и я думал, может, она собирается... - Он замялся, потом твердо закончил: - Дело в том, что вчера она беседовала со мной о своей бессоннице. Мисс Хьюсон дала ей несколько американских таблеток, и мисс Рикерби-Каррик хотела выяснить, что это за таблетки.

- Мне она тоже их предлагала.

- Да? Я сказал, что не знаю их, и рекомендовал ей обратиться к лечащему врачу. С вами же я вот о чем хотел поговорить. Мне показалось, что мисс Рикерби-Каррик находится в крайне нервозном состоянии. По-моему, она даже собиралась со мной посоветоваться по этому поводу, но вдруг умолкла, пробормотала что-то невнятное и ушла.

- Вам кажется... что у нее какое-то нарушение психики?

- Это определение обтекаемое, но неточное. Мне показалось, что она весьма расстроена. Именно поэтому меня беспокоит ее внезапный отъезд среди ночи.

- Но вы слышали, что была телефонограмма?

- Да, заболела подруга.

- Может быть, Мэвис?

Они вопросительно взглянули друг на друга, и на лице Натуша мелькнула тень улыбки.

- Нет, погодите, - продолжила она. - Вчера она шла со мной и мистером Лазенби до деревни. У меня так болела голова, что я не очень-то прислушивалась. Может быть, мистер Лазенби помнит. Конечно, она без конца рассказывала нам о Мэвис. По-моему, она упомянула, что та сейчас на севере Шотландии; неужели мисс Рикерби-Каррик умчалась туда на такси? И неужели никто на "Зодиаке" ничего не слышал, ведь кто-то же, наверное, к ней сюда приходил?

- Но она ведь спала на корме. Это так далеко от кают.

- Да, но откуда те, кто к ней приходил, могли узнать, что она здесь?

Трои нагнулась и подняла с палубы какой-то полинялый красный лоскуток.

- Что это? - спросила она.

Длинные темные пальцы повертели лоскуток.

- По-моему, это от обложки ее дневника, - сказала Трои.

- Пожалуй, вы правы.

Натуга собрался было выбросить находку за борт, то Трои его остановила:

- Не выбрасывайте.

- Почему?

- Ну хотя бы потому, виновато улыбнулась Трои, - что я жена полицейского.

Он вынул записную книжку и вложил в нее красный лоскут.

- Наверное, мы зря с вами стараемся, - сказал Трои.

У нее вдруг появилось непреодолимое желание рассказать ему о своих дурных предчувствиях и о том, чем они вызваны. Она даже представила себе, как он будет выглядеть, когда она поделится с ним своими опасениями: вежливо склонит голову, а выражение его лица будет как у всякого врача, который успокаивает пациента. Господи, каким облегчением было бы поделиться с ним. Она уже обдумывала первую фразу, когда ей вспомнился еще один, также очень внимательный, слушатель.

"Кстати, миссис Аллейн, - вкрадчиво, как всегда, посоветовал ей Тиллотсон, - пожалуй, не стоит никому рассказывать об этом дельце, верно? Предосторожность, знаете ли, не помешает". И она придержала язык.

V. ЛОНГМИНСТЕР

- Он обладал удивительной способностью, - рассказывал Аллейн, - внушать доверие самым различным людям. Говорят, один полицейский из Боливии признался, как, сам не заметив, рассказал Артисту о своей язве двенадцатиперстной кишки. Даже если это выдумка, она прекрасно иллюстрирует привлекательные черты Артиста. Мораль здесь такова: и негодяи не все одинаковы, чего иногда не могут постичь полицейские. Нельзя разложить по полочкам типы преступников.

Известны случаи, когда Артист проявлял благодушие, известны и такие, когда он становился зверем. Он большой ценитель красоты: говорят, его квартира в Париже обставлена с безупречным вкусом. Деньги он любит больше всего на свете, и ему доставляет удовольствие добывать их нечестным путем. Получи он в наследство миллион фунтов, он, вероятно, не бросил бы своих занятий и, как прежде, уничтожал бы тех, кто становится ему поперек дороги.

Как я уже говорил, письма моей жены были мне пересланы из Нью-Йорка в Сан-Франциско, и к тому времени, как я их получил, ей .оставалось пробыть на "Зодиаке" всего два дня. Как вам известно, из управления мне сообщили, что мистер Фокс во Франции. Предполагалось, что он движется по горячим следам Артиста. Я связался с мистером Тиллотсоном, который знал о поездке Фокса и поэтому не придавал большого значения инцидентам на "Зодиаке". Я же придерживался иного мнения.

Те из вас, кто женат, поймут меня. Нашим женам незачем участвовать в нашей работе. И хотя моя жена подшучивала над своими опасениями, ее письма меня насторожили, и мне хотелось, чтобы она покинула "Зодиак". Однако я боялся, что если - как это ни маловероятно - кто-то из ее попутчиков связан с делом Адропулоса - Артиста, то полицейские телефонограммы, адресованные моей жене и переданные через смотрителей шлюзов, спугнут его. Дело в том, что моя жена знаменитая художница, о которой всему свету известно, что она, бедняжка, замужем за полицейским.

Шотландец во втором ряду фыркнул.

- В конце концов, - продолжил Аллейн, - я известил Тиллотсона, что, вероятно, освобожусь раньше, чем предполагал, и постараюсь выехать как можно скорее.

Хочу напомнить вам, что тогда я еще понятия не имел об исчезновении мисс Рикерби-Каррик. Знай я это, я принял бы значительно более серьезные меры. Ну а так...

Вне всякого сомнения, путешествовать без мисс Рикерби-Каррик было гораздо приятней.

Они плыли от Кроссдайка к Лонгминстеру, и солнце ярко освещало поля, рощи, села и шлюзы. Виды были на редкость красивы, и все как-то оттаяли, повеселели. Хьюсоны щелкали фотоаппаратами, мистер Лазенби и мистер Поллок обнаружили объединяющую их любовь к маркам и знакомили друг друга с содержимым потрепанных конвертов. Кэли Бард рассказывал Трои о бабочках. Даже у доктора Натуша оказалось хобби: он любил чертить карты. Доктор признался Трои и Барду, что пытается вычертить маршрут их путешествия. Он, правда, не ручается за точность, поскольку не располагает необходимыми материалами, но позже, сверившись с картами, кое-что исправит. Трои была уверена, что, показывая им свой рисунок, он вспыхнул от смущения, но заметить это при его цвете кожи было трудно.

Карта была вычерчена твердым карандашом в стиле английских картографов XVI века с крошечными рисунками церквей и деревьев и тщательно выписанными названиями.

Трои воскликнула в восторге:

- Подумать только, у нас на борту целых два каллиграфа! Мистер Поллок, подойдите сюда, посмотрите!

Поллок помялся, затем, прихрамывая, подошел и взглянул на карту, но не на доктора.

- Очень мило, - сказал он и вернулся к Хьюсонам. Трои осмелилась на довольно рискованный шаг. С самого начала поездки мистер Поллок вел себя с доктором чуть ли не оскорбительно. От прямого оскорбления его удерживала не столько тактика, принятая Трои и Бардом, сколько поведение самого доктора, который умело избегал конфликта. Как-то так получалось, что за столом доктор Натуш всегда сидел как можно дальше от мистера Поллока, а на палубе он устраивался на корме, где раньше лежал матрац мисс Рикерби-Каррик. Единственное, что осталось Поллоку, это перешептываться с Хьюсонами. "Небось честят напропалую негров", - как-то сказал Бард, и Трои подумала, что так оно и есть.

Приближался Лонгмистер. Трои согласилась пообедать там с Кэли Бардом, общество которого было ей приятно, а ухаживания были чисто платоническими. Она предупредила его, что днем будет занята. Ей непременно нужно было посетить полицейский участок и встретиться со старшим инспектором Бонни. Легенда об утерянной горжетке всем, наверное, набила уже оскомину, но ничего другого Трои придумать пока не могла. Она сказала Барду, что зайдет в лонгминстерскую полицию, чтобы раз и навсегда выяснить, не нашелся ли этот треклятый мех, и намекнула, что должна повидаться со смотрителем местной галереи и местным торговцем картинами.

- Ладно, - сказал он. - Поверю вашим отговоркам и буду с нетерпением ждать вечера. В конце концов вы ведь и в самом деле знаменитость, и с этим нужно считаться.

- Это совсем не отговорки! - возмущенно крикнула она. Немного позже она решила для успокоения совести действительно зайти к смотрителю. Тут к ней приблизился доктор Натуш с весьма официальным приглашением.

- У вас, наверное, уже есть планы на сегодня, - сказал он. - Но если нет, я был бы очень рад, если бы вы приняли участие в ленче, на который я пригласил своего бывшего товарища по колледжу и его жену. Это сэр Лесли Фергус, известный биохимик.

Трои обратила внимание, что не в пример Барду, который был весьма настойчив, доктор Натуш тактично предоставлял ей возможность отказаться. Она тут же сказала, что с удовольствием принимает его приглашение.

- Я очень рад, - сказал доктор Натуш, поклонившись, и отошел.

- Ну и ну! - воскликнул Кэли Бард, без стеснения слушавший их разговор. - Какая же вы лицемерка!

- Это почему?

- Позавтракать со мной вы не хотели.

- Но я согласилась с вами пообедать, - сердито сказала Трои.

- Прошу прощения! - сказал он. - Я веду себя надоедливо. Больше не буду. Спасибо за согласие отобедать со мной, и надеюсь, что ваш ленч будет захватывающе интересен.

Трои начинала беспокоить напористость Кэли Барда.

"В моем возрасте, - подумала она, - легко попасть в смешное положение, если не остеречься".

День, однако, оказался удачным.

Они прибыли в Лонгминстер в половине одиннадцатого. Мистер Лазенби и мистер Поллок намеревались двигаться по маршруту, предложенному брошюркой. Хьюсоны ужасно огорчились, узнав от шкипера, что, когда они на обратном пути прибудут в Толларк, тамошние магазины закроются раньше обычного. Как же так, они ведь хотели порыться в антикварных лавках? Зачем же ехать в город, когда магазины закрыты? Ах, запланировано посетить аббатство? Ну, аббатств они уж столько насмотрелись, что им хватит на всю жизнь. Это продолжалось до тех пор, пока выведенный из себя Кэли Бард не предложил им нанять такси и не съездить в Толларк сегодня же. На том и порешили. По шоссе до Толларка было всего несколько миль.

Кэли Бард объявил, что идет стричься, а потом заглянет в музей, где, по слухам, есть неплохая коллекция бабочек. Доктор Натуш сказал Трои, что ждет ее к часу дня, и ушел вместе с Бардом.