бушевавшем здесь огненном вихре.
этого запаха он задыхался. Боль пронизывала каждую клеточку его тела. Его
не предупредили, что это будет вот так. А, может быть, они сами не знают?
Какая адская боль!
порциями впуская в себя перенасыщенный озоном воздух. И лишь освоившись,
вдохнул по-настоящему. Самым неприятным при переброске - чувство
переполненности воздухом. Казалось, все твои внутренности надуло и подвело
вверх, к самому горлу. Наконец-то и это прошло. Он открыл глаза, но
призрачное мелькание космических сполохов все еще заслоняло от него
картину ночного города.
механизмы самозащиты организма. Память не в состоянии длительное время
сохранять образы такой яркости, которая превышает порог человеческого
восприятия. С чем сравнить то, что он испытал? С падением в шахту
бездонного лифта. Ноги у тебя перетянуты проводом, по которому пропущен
ток высокого напряжения, и в одну секунду ты весь вспыхиваешь, точно лампа
в тысячу свечей. Горящий напалм обжигает тебе легкие.
встряхнуться. Сосредоточиться на том, ради чего он здесь. Он встал на
колени, упершись в асфальт руками, и оставался так, распростертый, словно
в смиренной мольбе, до тех пор, пока земля не перестала ходить ходуном.
Мелкие, острые камешки царапали ладони. Пусть! По крайней мере, все это
земное, настоящее. Не как в том полете на грани между бытием и небытием.
поверх кучи хлама. Если бы не эти блестящие глаза, Шанц в своем тряпье,
немытый и нечесаный, мог бы вполне сойти за ворох рухляди.
обращать внимания.
Хватит валяться! В путь". Чтобы выпрямиться во весь рост, ему пришлось
напрячься. Ноги еще не слушались его, когда он, пошатываясь, отошел с
открытого места в густую, спасительную тень. И хоть с момента его
появления здесь прошло всего несколько минут, он не перестал ругать себя
за дурацкую медлительность, за то, что слишком долго провалялся, собираясь
с силами. Он внимательно осмотрелся. Дома, дома. Бетон, кирпич. Стекла
целы. Улицы освещены. В дальнем конце переулка мелькание желтоватых и
красных огоньков. Неужели это автомобили? Довоенная Америка. Прекрасно!
проехался по асфальту. Материализация началась слишком высоко над землей.
Техники что-то не рассчитали. Времени у них было в обрез, и они не успели
досконально изучить приборы темпорального перемещения, а уж тем более,
настроить их как следует. Могло быть и хуже. Скажем, материализуешься и
видишь, что тебя по колено вдавило в асфальт.
улучшения проводимости. Он принялся стирать разводы мокрой ладонью.
Ладно. Сказали - пойдешь один. Раз надо, значит надо. Не разрешили взять с
собой оружие. Еще чего! Ну уж нет. И тут пришлось подчиниться. Металл,
говорят, не поддается хронопортации. Черт с ним! Он простой боец, техникам
виднее. А жаль, что у него нет оружия. Пальцы непроизвольно сжались, будто
он держал в руках свой плазменный излучатель "вестингауз М-25".
"охотниках-убийцах" еще никто не слыхал. Откуда им тут взяться? И все-таки
он продолжал настороженно изучать небо - привычка, не раз спасавшая ему
жизнь. Неужто у них нет хотя бы летательных аппаратов типа "7"?
Вертолетов? Есть, наверно. Впрочем, кто его знает. История для него темный
лес. Разве можно запомнить, кто что изобрел? Довоенный период
представлялся ему рассыпавшейся головоломкой. Всю свою недолгую жизнь он
прожил среди разрозненных осколков того, что когда-то было целым.
Осколков, оплавленных в горниле войны.
заставил себя привести мысли в порядок. Обдумать положение. Принять
первоочередные решения. Итак, первое. Необходима одежда. Второе. Оружие.
Третье...
того, что от нее осталось.
понял, что дело нешуточное, и не заставил себя просить дважды.
Он вел долгую и безуспешную борьбу с молнией на брюках, но решение этой
технической задачи в настоящий момент оказалось ему не по силам.
здоров, но Ризу не до таких мелочей.
фигуру. Фигура вела себя странно, то появлялась в фокусе, то вдруг
исчезала. Кажется, молодой парень. Лет двадцать-двадцать пять. А если по
глазам судить, так и все пятьдесят. Странные такие глаза, точно у старика,
много повидавшего на своем веку.
покрылась мурашками, и он счел за лучшее заткнуться. Быть может, молчание
и покорность сохранят ему жизнь.
подсказало ему, что рядом опасность. Долгие годы, проведенные в укрытиях,
развили в нем способность чуять угрозу в самых, казалось бы, естественных
шумах и шорохах. Привычка наблюдать, всматриваться, вслушиваться стало его
второй натурой, потому что там, откуда он пришел, смерть подстерегала
человека на каждом шагу.
поспешил пригнуться. Яркий луч шарил по каменным стенам, подбираясь к
Ризу. Секунда - и он заметался в круге света, точно огромное насекомое.
Отчаянно моргая, он прощупывал взглядом территорию, пытаясь установить,
откуда исходит этот слепящий луч. Черно-белая машина, и в ней два человека
в форме. Полиция. Враги! Дождался. Если бы он столько провозился там, у
с_е_б_я_, от него давно бы одно мокрое место осталось.
полицейский патруль: машина, оружие, радиосвязь. Но пока он безоружен, о
стычке не может быть и речи. Только отступление! Он скользнул в черный
провал между стенами соседних домов.
уходил с переднего края, неся на плече раненого товарища. Отступление -
звучало в грохоте далекого боя. Сейчас он уловил это слово в шуме мотора
патрульной машины.
переулка. Надо же, сию минуту парень был у него на крючке, и вот тебе,
пожалуйста.
стороны, а я тут пошурую.
машины, на ходу вынимая пистолет. Завывая сиреной и вращая красно-синей
мигалкой, машина выехала из переулка.
полицейского, там, где переулок пересекала узкая аллея. Сержант набрал в
легкие воздуху и припустил к перекрестку.
свидетельствовал о том, что обстановка складывается благополучнее, нежели
могло быть. За ним гнался всего один. С ним он справится без труда и решит
тем самым главную проблему. Оружие. Риз наступал босыми ногами на битое
стекло. Многочисленные порезы саднили, кровоточили. Он усмирял боль
усилием воли. Не время расслабляться.
он понесся в глубь переулка. Нырнул за поворот, и тут полицейский
окончательно потерял его из виду.
злоупотребления дешевым кофе и табаком сделали свое дело. Но притормозил
сержант не столько потому, что окончательно выдохся. Просто не нравилась
ему эта история. Он выругался. Упустил засранца, а теперь лазай тут, как
крыса по помойкам, да и пришить в этом каменном мешке могут запросто. Все
нутро у него горело, точно обожженное. Устраивать такой кросс по
пересеченной местности за его-то нищенскую зарплату... Да кому это надо?
Если бы ему платили за такие подвиги. Он взвел курок своего пистолета и
потащился к повороту.
прикрывая живот. Никого. Опасливо шагнул в неуютное темное чрево аллеи и с
замиранием сердца помедлил возле больших мусорных контейнеров. Внутри не
спрячешься - с верхом набиты отбросами, а вот между ними вполне может
поместиться человек.
пространство между ящиками. Ничего особенного. Только какие-то деревяшки
выглядывают.
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Андреев Николай
Шилова Юлия