Чтение 5–й страницы книги ~Жаркий июль~

- Лысый... - разводит руками. - Хотя брюнета запомнил бы, точно,
блондин, я же говорил, совсем мало волос осталось, но блондин.

- Паспорт его смотрели?

- Это вы на предмет фотографии? - догадывается. - Паспорт был в
ажуре. Все документы хорошие, не придерешься. Кстати, а что с настоящим
владельцем?

- Если бы знал...

- Ищете?

- Начали.

- Но ведь его нет уже две недели! - До младшего лейтенанта наконец
дошла суть того, что случилось. - Значит...

- Все может быть, - ответил я уклончиво. - Прощай, младший лейтенант.
Ты мне очень помог.

Вышел на улицу, взглянул на часы. Половина третьего, и сегодня уже
нечего делать.

Теперь первое - магазин: установить, кому продана белоснежная
красавица. Покупатель общался с лысым, снимавшим машину с учета, по
крайней мере два дня: на автомобильном базаре, где договаривались, и в
магазине, где оформляли продажу. Да и сам автомобиль надо осмотреть. Почти
две недели, как он у нового владельца, да чего на свете не бывает, может,
что-нибудь и сохранилось.

Магазин сегодня выходной, раньше, чем завтра в десять, в него не
попадешь. Я огляделся и направился к ближайшему телефону-автомату
позвонить Марине.

"Волгу" могли продать в Узбекистан, в Грузию, куда угодно, но
оказалось, что новый ее владелец живет в Быковне, на окраине Киева, и
добраться к нему можно автобусом за полчаса.

Я немного постоял перед домом Микиты Власовича Горобца. Это было
впечатляющее зрелище: двухэтажный кирпичный красавец с широкими окнами и
большой стеклянной верандой, он словно гордился собой, выставлял себя
напоказ - усадьба была обнесена не сплошным, глухим деревянным забором, а
оградой из высоких металлических прутьев, заостренных вверху. За прутьями,
правда, густо, плотно друг к другу росли подстриженные елочки, они
образовывали еще одну, в человеческий рост, вечнозеленую ограду - это было
действительно красиво и удобно, и я удивился вкусу хозяина дома. Наверное,
профессор или отставной полковник, почему-то подумал я: деньжата водятся,
захотелось шикануть, поездить на "Волге", - официально приобрести ее
трудно, вот и отправился на базар.

Честно говоря, мне стало немного жаль Микиту Власовича: должно быть,
"Волгу" придется пока что, до выяснения всех обстоятельств, отобрать, да и
потом дело решит суд - приятного мало.

На мой стук в калитку откликнулся пес. Лаял злобно и звенел цепью,
однако никто не шел отворять.

Я постучал еще раз и только тогда увидел, как открылась дверь
стеклянной веранды, и на высоком крыльце появился пожилой седой мужчина в
синих спортивных брюках и белой майке. Не спеша спустился с крыльца,
загнал пса в конуру и отпер калитку. Но не пропустил во двор. Стоял на
бетонированной дорожке, загораживая вход, и вопросительно смотрел на меня.

Я молча вынул удостоверение, он внимательно рассмотрел его и сделал
шаг в сторону.

- Прошу... - наконец улыбнулся, но улыбка получилась неискренней,
вымученной. - Входите, пожалуйста, но не знаю: уголовный розыск - и ко
мне...

Рядом с бетонированной дорожкой к веранде пролегала еще одна,
значительно шире, к большому кирпичному гаражу, построенному не один год
назад: масляная краска на железных воротах кое-где облупилась и выгорела
на солнце.

- По поводу покупки вами машины у гражданина Бабаевского, - объяснил
я.

- Прошу, - указал он на веранду, - прошу, но не понимаю, почему это
вас заинтересовало. Покупка оформлена через комиссионный магазин, все
законно, какие могут быть ко мне претензии?

Не отвечая, я направился к дому. Хотел остановиться на веранде, но
хозяин открыл дверь в комнату.

- В зале прохладнее, - пояснил он, - и больше тянет на беседу.

Моя версия с профессором сразу отпала: какой же профессор назовет
гостиную залом и скажет "тянет на беседу"? И все же "зал" был обставлен
действительно с профессорским шиком. Толстый китайский ковер чуть не на
весь пол, модная импортная "стенка" с хрустальными вазами и фужерами,
удобные кресла и диван. У окна фикус. Этот фикус совсем не гармонировал с
хрусталем и ковром, однако свидетельствовал об устоявшихся вкусах Микиты
Власовича Горобца или его супруги. В конце концов, какое мне дело до их
вкусов - в комнате и правда было прохладно; я опустился в кресло и с
удовольствием вытер платком пот со лба.

Хозяин не сел рядом, он отодвинул стул от стола и примостился на
самый его краешек, как бы подчеркивая, что у него нет времени
рассиживаться и он не рекомендует этого незваному гостю.

- Покажите, пожалуйста, документы на машину, - попросил я.

Горобец встал, вышел в соседнюю комнату и сразу же вернулся с
техническим паспортом, аккуратно обернутым целлофаном.

Я развернул документ. На первой странице все, как полагается: фамилия
Бабаевского, номера двигателя и шасси, номерной знак, на другой тоже все в
ажуре: печать автоинспекции, соответствующие подписи.

- Целлофаном обернули вы? - спросил я.

- Да.

Что ж, подумал я, это хорошо: возможно, на техпаспорте сохранились
отпечатки пальцев человека, выдававшего себя за Бабаевского. Шансов,
правда, не много, хотя все может быть.

Горобец протянул руку за паспортом, но я сделал вид, что не заметил
этого. Спросил:

- Где вы работаете, Микита Власович?

- Вахтером автопредприятия, - ответил он с вызовом, - но какое это
имеет значение и какие у вас претензии ко мне?

Я ждал всего, только не этого. У вахтера зарплата не больше ста
рублей, на какие же шиши построен двухэтажный дом и приобретена "Волга"?

Не торопясь я вынул из кармана кусок бумаги, аккуратно завернул в
него технический паспорт, спрятал. Краешком глаза не без удовольствия
следил за выражением лица Микиты Власовича. Деланно вздохнул и только
после этого счел возможным объяснить:

- Дело в том, что вы приобрели краденую машину, и мы сейчас
производим расследование.

Микита Власович побледнел. Побледнел, потому что, наверное, был
стреляный воробей и сразу сообразил, чем это может обернуться для него.
Однако все же еще не до конца поверил мне.

- У меня подлинные документы! - воскликнул он. - Заверенные
государственными учреждениями. Я заплатил за машину, и у вас нет никакого
права!..

- Но "Волга" краденая, - ответил я твердо, - и вы, уважаемый, на сей
раз лопухнулись.

Мне было приятно употребить именно это слово, потому что оно полнее
всего выражало суть сложившейся ситуации. Старый жук, пройдоха, способный,
очевидно, любого обвести вокруг пальца, сам угодил в западню.

- Не может быть... - уже не так уверенно произнес Микита Власович. -
Такой солидный и порядочный человек!

- Бабаевский?

- Да... Еще приглашал в гости...

- Он такой же Бабаевский, как вы - римский папа. Где познакомились?

- Где же знакомятся - на базаре.

- Какого числа?

- В воскресенье... Постойте, значит, тринадцатого июня. И черт меня
попутал - чертова дюжина...

- А во вторник оформили соглашение?

- Да, в понедельник он снял автомобиль с учета, и мы встретились во
вторник, в десять, у магазина.

- Сколько заплатили за "Волгу"?

- Есть же документ, - неопределенно ответил он. - Я заплатил деньги в
кассу.

- А сверх того?

Этих нескольких секунд Горобцу хватило, чтобы определить линию своего
поведения.

- Ничего, - ответил он твердо. - Я не имею дел со спекулянтами.

- Так я вам и поверил. За такую машину берут, кажется, двойную цену.

Я допустил ошибку, и Микита Власович тотчас же воспользовался ею.

- А это уже дело милиции, - сказал он не без ехидства, - бороться со
спекулянтами... распустили!..

Он махнул рукой и даже чуть приподнялся на стуле, словно хотел
произнести целую речь против мерзавцев, нарушающих законы, но, очевидно,
вовремя вспомнил, что у самого рыльце в пушку, и запнулся.

Теперь была моя очередь переходить в наступление.

- У вас большая семья? - спросил я.

- Жена и сын.

- Жена работает?

- Дай бог по хозяйству управиться.

- Сколько же платят вахтеру автохозяйства?

- А-а, вот вы о чем! - сообразил он. - Немного, девяносто пять рублей