обидеть, я соглашаюсь, и Толстуха кокетливо усаживает меня около чашки с
какао, более сладким и жирным, чем целый конклав кардиналов
когда вы мне рассказали о вашем злоключении, я на первых порах отнесся к
нему скептически, как вы лично могли это заметить
ее вплоть до бюстгальтера. Оба ее мешка с мукой безмерно взбухают. Она
проводит по своим усам языком, отливающим всеми цветами радуги, языком, по
сравнению с которым спина жабы показалась бы идеально гладким пергаментом
бросает она мне, неодобрительно шлепая по руке своего хряка, который
запускает пятерню в чашку, чтобы размочить тартинку
который похитил вас на Елисейских Полях
лодочным мотором, который работает с перебоями
несмотря на сезон
от смеха
литровую бутылку красного вина и, не утруждая себя хорошими манерами, а
также стараясь избавить свою милую куколку от мытья лишней посуды, наливает
с полкило вина в чашку с недопитым какао
она только что дала, соответствует описанию типа из аэропорта, приведенному
в газете.
понедельник похитители промахнулись. Они приняли Берту за миссис Унтель.
Конечно же, их задачей было упрятать под замок жену бизнесмена. Но тип,
который руководил операцией, должно быть, знал американку в лицо и
обнаружил, что его подручный перепутал карты. Тогда виновные, освободив
мамашу Берю, пошли ва-банк. Они отправились в гостиницу, где проживала
миссис Унтель, а там им сказали, что дама уехала в аэропорт, чтобы отбыть в
Штаты. Тогда они на всех парах помчались в Орли.
милому Сан-Антонио придется провести отпуск на свой манер
полиции, когда узнают, что я раскрыл это дело. Ибо я ни секунды не
сомневаюсь в успехе расследования. Ссылаясь на газету, я ввожу чету Берюрье
в курс событий
Берту за жену американца. Кстати, взгляните, сходство поразительное
это просто скандал. Если верить ей, то ее утонченная мордашка ничего общего
не имеет с этой толстой мужеподобной женщиной, которая изображена в газете.
исподтишка осушая содержимое литровой бутылки
внутреннюю морфологию физиономий, из чего можно констатировать, что в их
доминирующей структуре имеется сходство, обусловленное принадлежностью ваших
абрисов к группе "Б" верхней зоологической таблицы, о которой говорит Кювье
в своем известном трактате
мысли, широко раскрыв глаза
овладевают сомнения. Кажется, будто грозовая туча, чреватая дождем,
угрожающе наползает на ее лицо. Затем она веселеет. Ее супруг шепчет мне на
ухо.
Берю появляется нечто от Марлен-Дитрих, улучшенной Полин Картон.
не собираюсь с ней развлекаться.
отвезли.
прийти к цели.
свидетель!
свою одиссею, тиражированную газетными писунами. Героиня сезона! Одним махом
у нее появится толпа новых знакомых, и она сможет обновить список своих
поклонников!
распоряжении.
дно своих банок.
усыпаны золотистыми листьями. Нежный запах нового гумуса приятно покалывает
ноздри, напоминая о романтических подлесках.
себя мамаша Берю. Я не знаю, подарил ли ей эти духи завивщик ее волос, но,
как бы там ни было, их запах нелегко выносить. У меня такое впечатление,
будто в моей повозке разбили бутыль одеколона.
развалившись на заднем сиденье. За ним постоянно тянется недосыпание, и, как
только он оказывается неподвижным, начинает храпеть.
колчан, который к тому же висит у нее через плечо.
коробку с губкой.
рядами густого кустарника.
или попросить ее доставить вам удовольствие.
вас нет никакого представления о длительности маршрута.
завязали глаза... Слушайте меня внимательно, Берта. Слава Богу, что вы
исключительно умная женщина!
безбожно льстить, слишком хорошо зная, что лесть оборачивается сторицей. Чем
человек глупее, тем легче его околпачить, убеждая в том, что он Феникс
(бесплатная реклама для страховой компании "Феникс").
как подвергнутые истязанию рабы.
методу дедукции. Следуйте за моей мыслью и развивайте ее. Если вас привезли
в этот парк, то, вероятно, дом, в котором вас держали в заключении,
находится где-то недалеко. Вас бы не усыпляли в Мэзон-Лаффите, чтобы везти в
Венсенский лес, не так ли?
припадкам ярости.
полипы, которые следовало бы удалить немедля.
сам по себе изнасилование.
превосходством, моей личностью и моей смазливой физиономией. Я уверен, что
она отдала бы свой нож для разрезания торта с ручкой из чистого серебра за
ночь любви со мной. И была бы права.
в нее первый камень.
весила на сто килограммов меньше, она была бы почти желанной.
Берю, чтобы попросить у него. Он протягивает мне что-то дырявое, серое и