Чтение 5–й страницы книги ~Неприятности на свою голову~

действующих лиц драмы, то сказали бы мне пару ласковых, а может, даже
больше...

Она делает едва заметный знак, что ценит мою тактичность .

- Вижу, вы понимаете. Я хотел остаться с вами наедине, потому что
собираюсь вам задать кучу конфиденциальных вопросов. Во всяком случае, ваши
ответы на них будут рассматриваться как конфиденциальные.

Она снова покорно кивает.

Какая она хорошенькая с этими белокурыми волосами, голубыми глазами,
затуманенными слезами, и покрасневшими от горя щеками!

От горя? Гм! Я в этом не особо уверен. Она скорее потрясена резкой
формой, в которой я сообщил ей новость. А горе - это совсем другое.

- Скажите, Югетт...

Услышав, что я обратился к ней по имени, она вздрагивает. Должно быть,
она говорит себе, что у французских полицейских очень своеобразная манера
вести расследование и обращаться с подозреваемыми.

- Скажите, Югетт, чем занимался ваш муж? Она пожимает плечами.

- Он был генеральным представителем одной немецкой фирмы в Бельгии.

- А что он представлял? Платяные щетки или сдвоенные пулеметы?

- фотоаппараты. Фирма "Оптика" из Кельна. Слышали?

- Нет. Меня интересуют только фотографии красивых женщин, которые я
покупаю в специализированных магазинах.

Она улыбается сквозь слезы.

- О, вы, французы...

- Что мы, французы? Вы составили себе неверное представление о нас.
Думаете, Париж - это один большой бордель и в нем трахаются прямо в метро?

- Нет... - защищается она, думая, что обидела меня.- Просто у французов
репутация...

- Какая же?

- Распутников...

Странная штука жизнь, скажу я вам. Вот мадам и я спокойно беседуем о
достоинствах и распутстве среднего француза, а ее супруг тем временем лежит
под нами с черепушкой, открытой, как ворота стадиона "Сипаль" перед финишем
велогонки "Тур де Франс".

Женская беспечность. Я ж вам говорил: бабы все одинаковые! В голове хоть
шаром кати! А ведь они движут миром, заставляют работать государственных
деятелей, воевать солдат.

Я раздражен и позволяю себе ответный выпад:

- Судя по молодому человеку, только что ушедшему отсюда, вы в Бельгии
тоже не монахи! Она слабо улыбается.

- Я признаюсь вам в одной вещи,- говорит она.

- Так я здесь как раз для этого, Югетт.

- Вы очень милый,- шепчет безутешная вдова.

- Мне это говорят уже тридцать пять лет!

- Мой муж и я не имели никаких контактов...

- Вы были разведены?

- Нет... Жили врозь... Он редко бывал дома, все время в поездках...
Поэтому я... я устроила свою жизнь заново.

- Естественно.

В конце концов, это ее право развлекаться, коль скоро благоверный не на
высоте.

Отметьте, что мужики бросают как раз красивых жен, а состарившиеся,
худые, желтые, усыпанные бородавками преспокойно живут с законным супругом!
Вот она, жизнь, вот она, любовь!

Смотрю на Югетт. У нее сильно вздымается грудь. Сиськи такого формата не
надуешь велосипедным насосом. Я машинально кладу на них руку.

Мой жест величествен, как жест сеятеля. От него бабы или заваливаются на
спину, или бьют вас по морде.

В этот раз я оплеухи не получаю. Как сказала одна девушка, когда бандит
крикнул ей: "Добродетель или жизнь!",- "Всегда готова!"

Я немного ласкаю ее грудку, от чего растаял бы и ледяной дворец. Это
очень способствует улучшению взаимоотношений.

И вот уже красотка мурлычет, забыв, что пятью этажами ниже лежат сто кило
мертвечатины.

Я бы с радостью продолжил свое путешествие в страну радости, но сейчас не
время. До доказательства обратного, малышка подозревается в убийстве, ибо
надо все-таки найти логическое объяснение странной кончины Ван Борена.

Я встаю.

- Ваш муж был в курсе... ваших отношений с Рибенсом?

- Нет, но даже если бы и был, ему это было безразлично. Я его больше не
интересовала.

- Он продолжал вас содержать?

- Да.

- И щедро?

- Да.

Я смотрю на нее особо пристальным взглядом.

- Он посылал вам какие-нибудь подарки?

- Подарки?

- Да... Сладости, например.

Ее лицо выражает то же простодушие.

- Никогда...

- Правда?

- Правда.

- Где он жил?

- То здесь, то в Германии.

- Он не останавливался в Льеже в отеле?

- Нет! А почему вы спрашиваете?

- У него была любовница?

- Не знаю. Я этим не интересовалась.

- Почему вы не развелись? Она колеблется.

- Потому что... Джеф... В общем, он давал мне много денег.

Понятно. Она хотела иметь приличный доход, почему и приспосабливалась к
двусмысленной ситуации.

- Скажите, красавица, вам известно, были ли у Джефа враги?

Она широко открывает глаза.

- Враги? Нет. А почему он должен их иметь?

- Ну конечно, у человека, которого убивают, были одни только друзья!..- И
добавляю сквозь зубы:- А кроме того, мужчина, женатый на такой красотке, не
может утверждать, что у него их нет!

- Что вы сказали?- переспрашивает Югетт. Я пожимаю плечами:

- Ничего.

Она собирается заявить протест по поводу моего поведения, но раздается
звонок в дверь.

Глава 4

В доме поднялась суматоха. Жильцы обнаружили трупешник Ван Борена и хотят
присутствовать при объявлении печальной новости его жене. Люди похожи на
навозных мух. Если где-то завоняет, они мчат туда целым роем, расталкивая
друг друга, жадно разинув бельмы, чтобы ничего не пропустить.

Слово берет полицейский в форме. Он молод, бледен, и, кажется, эта
обязанность ему совсем не по душе. Югетт Ван Борен держится отлично. Услышав
звонок, я ее проинструктировал:

- Будьте начеку. К вам пришли сообщить о несчастном случае. Никаких
истерик. Держитесь с достоинством. Вы ничего не знаете. Я деловой партнер
вашего мужа. Он назначил мне встречу здесь, и я жду его уже целый час.

Она делает знак, что согласна с предложенной программой, и открывает
дверь.

И тут я получаю возможность оценить, как они хитры, эти шлюхи, какие они
хорошие комедиантки! В каждой бабе спит Сара Бернар. Но спит она вполглаза.
Югетт выкладывается от души. Ей бы играть в "Комеди Франсэз", она бы там
всех затмила!

Она встречает пришедших с изумленным видом, за который ее надо сразу
сделать партнершей де Фюнеса, потом, когда молодой легаш сказал, в чем дело,
начинается потоп, сопровождаемый всхлипываниями: "Где он, я хочу его
увидеть! Пропустите меня к нему!" Это может выжать слезу и из трех
кубометров железобетона! Собравшиеся, милые люди в глубине души, вытирают
моргалы, полицейский в форме быстро просовывает два пальца под воротник,
чтобы дать себе немного кислороду.

А я смотрю на спектакль, мысленно говоря себе, что незачем платить
десять, одиннадцать или двенадцать "колов", чтобы смотреть в "Рексе" или
"Мариньяно" фильмы, от которых так и несет фальшью, когда есть возможность
наблюдать такие вот зрелища в естественных красках, в натуральном объеме и с
прочими нюансами.

По окончании периода замешательства полицейский уводит Югетт в ее
квартиру. Сердобольная соседка заходит следом, неся бутылку водки, из
которой дает несколько раз отхлебнуть моей протеже. На первом этаже дома
суета: полиция очищает помещение от зевак, начинается первый осмотр места
происшествия.

Скоро нам наносит визит молодой инспектор, рыжий, как включенная горелка,
с костлявым лицом, серо-стальными глазами, которые зло смотрят на мир, как
мне кажется, с самого его рождения.

Он смотрит на Югетт и меня так же, как несколькими минутами ранее я сам
смотрел на Югетт и ее любовника. Не надо уметь читать будущее по кофейной
гуще, чтобы понять, что он думает.

Ненадолго оставив Югетт под присмотром одного из своих подчиненных, он
делает мне знак следовать за ним в соседнюю комнату, которая оказывается
спальней. На кровати сохранились отпечатки двух тел. Я немного смущен,
потому что легашок ни секунды не сомневается, что я - дружок очаровательной
вдовушки и что мы играли с ней в Адама и Еву, утешающихся после изгнания из
земного рая.

Замечу в скобках, что этой парочке (я про Адама и Еву) надо было пожевать