очень большим, всего 458 килограммов, я увидел воочию, что такое страх.
корриду:
презрением отзываются о корриде, считая ее изобретением "ленивых и
кровожадных андалузцев".
пикадор - этот, увы, необходимый "бюрократ корриды", и потом провел
прекрасное, рискованное ките, отвлекая на себя разъяренного быка после
того, как пикадор "пустил ему первую кровь", я взглянул на дочь и понял,
что страхи мои были пустыми: лицо ее казалось замеревшим, собранным,
отрешенным - точно таким, когда она стоит у мольберта и пишет свою
картину.)
придерживая его возле колен, чтобы рога быка шли низко - он словно бы
хотел заставить "торо"
капотэ. Это сразу же не понравилось зрителям, ибо "два условия требуются
для того, чтобы страна увлекалась боем быков: во-первых, быки должны быть
выращены в этой стране, и, во-вторых, народ ее должен интересоваться
смертью. Англичане и французы живут для жизни". Лучше, чем Старик, не
скажешь - незачем и пытаться.
движения его отличались скованной суетливостью, и на трибунах стали
кричать и свистеть, а когда бык поддел рогом капотэ, вырвал его из рук
Пако Камино и погнал матадора по арене, Пако вознесся над барьером и
перевалился через него, как настоящий "афисионадо", который хочет быть
матадором, боится им стать и все-таки прет на рожон, расплачиваясь за это
ранением или жизнью, и если "афисионадо" за такой прыжок аплодируют, то
Камино освистали дружно и с такой яростью, что казалось, на Пласа де Торос
запустили двигатели три реактивных истребителя.
которая только-только познакомилась с ним в баре отеля "Джолди", где
Старик обычно кончал вечер, разговаривая с матадорами перед тем, как уйти
на ужин в "Лас Пачолас". (Беседовать в "Джолди" надо уметь: бар - комната
сорока метров - от силы, а народа там не менее двухсот человек, и все при
этом кричат, жестикулируют, и поэтому бесперерывно толкают тебя локтями.
Если не жестикулировать, как все, собирающиеся здесь, тебе набьют синяки,
но стоит начать жестикулировать так, как это делают испанцы, сразу же
наступит некая гармония, и локти соседей будут проходить мимо твоих
локтей, и никто не станет пересчитывать тебе ребра - лишнее подтверждение
тому, что в чужой монастырь нет смысла соваться со своим уставом.)
Тино он прятал под маской веселости ощущение постоянного страха, и он
хорошо обманул всех нас, но это уже от политика, а матадор должен быть как
художник: он имеет право перекрывать свое состояние накануне акта великого
таинства творчества, а тавромахия - это творчество, с этим нелепо спорить.
быка, и, когда он уходил, в него с трибун "комбра" летели подушечки, на
которых сидели синьоры и синьориты, а с трибун "соль", где подушек не
берут из-за экономии, на него обрушились куски хлеба, пустые бутылки
из-под пива и гнилые помидоры.
Пальма" - Пакирри. На арену выскочил юный, маленький Вахтанг Чабукиани. Он
позволил пикадору только один раз пустить быку кровь, а потом взял быка на
себя и, разъярив его, остановил в центре арены, и стал перед ним на
колени, и взмахнул мулетой, пропустив его в сантиметре от себя, не
поднимаясь с колен, а лишь поворачиваясь стремительно, и я ощутил его
боль, и почувствовал, как песок рвет кожу под желтыми чулками, и снова
вспомнил испано-грузинское родство, и танцоров из Тбилиси, которые шли по
улицам Хельсинки и танцевали, падая на колени, не страшась асфальта, а
вокруг гремели аплодисменты друзей и свист врагов, а Пакирри снова
пропустил быка мимо себя, а потом попросил своих бандерильерос уйти с поля
и сам поставил бандерильи, а после ударил быка и, остановившись перед ним,
поднял руку, и бык, послушный его властному жесту, пал, и Пласа де Торос
стала белой, оттого что все замахали платками, требуя от президента
корриды награды, "трофэо", как говорят здесь, и президент выбросил белый
платок, и все закричали: "фуэрра, долой, фуэрра!", и президент выбросил
второй платок, и Пакирри вручили два уха, и он снисходительно зашвырнул их
на трибуны - одну на "соль", вторую - на "сомбра", и его унесли на руках,
как несли на руках и Диего Пуэрта, ибо тот продолжал бой после того, как
бык рассек ему руку и пропорол ногу, но он получил только одно ухо, и
зрители согласились с этим, потому что в его искусстве не было того
открытого и пренебрежительного отношения к смерти, что проносится в
сантиметре мимо тебя, и еще потому, что он слишком хотел победить, и это
было заметно, в то время как Пакирри не думал о победе - он просто
сражался, любя своего противника.
Диего Пуэрта, как это положено в Испании: "Пусть бог распределит удачу",
но Пуэрта ответил не так, как здесь было принято раньше, - он ответил: "На
арене удачу распределяю я".
своему "роллс-ройсу" мимо маленького парнишки со свежим шрамом на носу, и
женщины пробивались к Пако, работая локтями, как марафоны, а мужчины
хлопали его по плечам - все-таки знаменитость, - а парнишка со шрамом
стоял рядом с нами и что-то надписывал на фотографии Дунечке, и никто не
рвался к нему, а это был Ниньо де ля Копеа, который назавтра получил
высшую награду Испании: два уха и хвост, и в газетах напишут, что он -
надежда страны и что он работает так, как работали Манолете и Ордоньес в
свои самые лучшие дни - не годы.
есть Моцарт, Шукшин и Ниньо де ля Копеа - девятнадцати лет отроду,
скромный и сильный, каким был Педро Ромеро, когда Хемингуэй списывал его с
Ниньо де ля Пальма.
совершенно свободны и что, хотя памплонская фиеста кончилась, Испания
продолжается и будет продолжаться вечно в каждом, кто смог понять этот
замечательный народ, а Испания все-таки начинается с Мадрида - для меня,
во всяком случае.
кого или что - человека или город. Рассеянная невнимательность, даже если
это врожденная черта характера, все равно обидна для окружающих: не вешать
же себе на шею табличку - "заранее приношу прощение за мою
невнимательность, рассеянность и категоричность - в принципе я добрый
человек, не желающий никому зла".
Сибелес, вечером на Гран Виа? Ночью возле средневековой Алкала? Днем у
Карабанчели?
вместе с ним по тому Мадриду, который так любил Хемингуэй.
беретах, повязанные красными кушаками, с низками чеснока на груди - она
продолжала жить буйством Памшюны, и это на всю жизнь, и это прекрасно, и в
будущем, думается мне, многие наши люди станут приезжать на фиесту, как -
убежден - многие испанцы станут приезжать к нам на Родину - ей-богу, у нас
есть свои великолепные праздники, которые стоит посмотреть: это тоже будет
на всю жизнь у тех испанцев, которые приедут...
жесткой бородой, - и ты должен через полчаса приехать в кафе-мороженое
"Оливетти". Как, ты не знаешь, где "Оливетти"? Но это же за стадионом
"Реаль Мадрид", и все "мадрилень"с" знают, где находится "Оливетти"!
его дочь Таня и объяснила все за две минуты, и мы поехали, и нас задержал
полицейский, потому что мы нарушили правила, а поди их не нарушь в
сутолоке мадридских машин, их за год, что я здесь не был, прибавилось еще,
по крайней мере, тысяч сто, и Дуня, побледнев, шепнула:
испанцы не очень-то скрывают своего отношения к этой полицейской
организации.)
глазах, не предвещавшим ничего хорошего. Он повертел мои права, потом
посмотрел марку машины и спросил:
кафе-мороженое "Оливетти", которое в Мадриде знает каждый.
ездят на "Волге", не в силах найти "Оливетти"? - алчный блеск в его глазах