на ум, сыпавший северными словечками, мол, сын народа, по-иностранному
брезгую, да и рафинированным петербургским тоже, - сплошные ужимки; именно
этот человек, с зубатовской еще поры, ведал секретной агентурой северной
столицы.
благословенные годы тишины и мира в империи сыск возглавлял Зубатов; он был
вызван в северную столицу с отчетом.
Медников тогда говорил:
Ни единой типографии в своем Харькове не открыли, а поручик Кременецкий в
Екатеринославской губернии кажный год четыре штуки накрывает...
Павлович, что у нас таковых нет, а самому ставить на деньги департамента,
чем занимается Кременецкий, дабы получать внеочередные награды, - увольте,
не стану.
начальнику департамента полиции Лопухину:
тратят деньги департамента, помогая революционерам ставить подпольные
типографии, а потом, арестовав последних, получают за это награды и звания?
скорое его повышение по службе; слово сдержал, через месяц дал погоны
подполковника.
кабинетике. Медников сорвался со стула, рассыпался горохом поздравлений":
"Может, чего и не так было, но из-за того это, что пень и неученый, а вот
верно служить - чего не отнять умею - начальству своему, кем бы оно ни было,
предан душою".
на слово верить, Евстратий Павлович. Делу верю. Вы по указанию Трепова и
министра Дурново кому передаете ежедневные отчеты по секретной агентуре?
Васильевич.
абсолютно все мне. И - никому больше. Ясно?
надобно уже не сомневайтесь.
момент. Именно террор.
собеседника - милейший. И социал-демократов освещать и наблюдение за Думой
вести и перлюстрировать письма наших аристократов и собирать полнейшую
информацию о Милюкове, Гучкове, Дубровине. И все мне на стол. Но главное -
террор. А сейчас пораскиньте, милейший, кого бы вы мне назвали как самого
опасного человека в терроре?
влюбленным взглядом.
подкрадешься к такому бесу, осторожен и смел.
что Медников отправился поздней ночью к Рачковскому соблюдая при этом все
меры предосторожности: трижды проверился; сваливал в проходные дворы видно
сильно нервничал.
закадычных друзей не слыхала, но ей запомнилась фраза Рачковского "Знай, за
Филипповского ты мне головой ответишь. Он мой. Он мне нужен. А потому -
тебе. Если он попадет к Герасимову - не пощажу, я двойной игры не прощаю".
(через третьи руки, никаких улик или прямых контактов) начал подготовку акта
против министра внутренних дел Дурново, который перестал устраивать Трепова
поскольку личная разведка столичного диктатора принесла ему на блюдечке
подарок: имя человека который был готов взять на себя министерство
внутренних дел, чтобы навести в стране жестокий но вполне справедливый
порядок, - Петр Аркадьевич Столыпин в отличие от Дурново он имел программу
действии во время бунтов не растерялся был готов на волевые решения и не
страшился ответственности.
вокруг дома Дурново: почерк эсеров те и Плеве таким же образом обложили,
бомбисты ясное дело; осуществлял связь между ними Азеф.
безграмотных рапортах некоего человека замеченного им вместе с извозчиками,
- нашим Филипповским как на грех в это время Медников лежал с простудою и
рапортички попали напрямую Герасимову тот вызвал старого филера на
"дружескую беседу", угостил рюмкой хереса и поинтересовался отчего человека,
подозреваемого в терроре, он называет "нашим".
года назад в Москве Евстратий Павлович Медников показал! В булочной
Филиппова это было оттого мы его и обозвали Филипповским. Самый, сказал
тогда Евстратий Павлович, ценный сотрудник охраны страх и гроза террористов
умница и прохиндей...
отправился в департамент полиции к Рачковскому тот - хоть и формально -
числился начальником секретной части несмотря на то, что проводил все дни в
приемной Трепова.
к сейфу где хранились имена "коронной" агентуры, принес на стол американские
картотеки предложил шефу охраны самому посмотреть все формуляры недоумевая
откуда мог появиться этот самый "Филипповский".
друга", вернувшись к себе повелел схватить Филипповского при первой же
возможности, когда ему возразили что это может провалить операцию по
слежению за группой террористов отрезал:
рог, ибо выполняю личное указание министра.
Филипповского подстерегли сунули в закрытый экипаж и доставили в кабинет
Герасимова.
завтра же Петербург прочтет в печати о полицейском произволе который был
возможен лишь до манифеста дарованного нам государем! Кто то хочет бросить
тень на монарха и тех кто стоит с ним рядом во имя святого дела обновления
России!
в тень так, чтобы свет бронзовой настольной лампы под большим зеленым
абажуром не освещал лица, дав арестованному пошуметь тихо, чуть не шепотом
спросил:
не бросает тень на священную особу монарха, ратующего за обновление России?
рост.
вам право ответить мне "да" или "нет".
тороплюсь комната вам здесь приготовлена, отправляйтесь туда, посидите,
подумайте и когда решите говорить со мною начистоту, дайте знать.
вполне откровенно но лишь при одном условии: я хочу чтобы при нашей беседе
присутствовал мои непосредственный начальник.
сказал барышне номер приложил рожок к своим чувственным несколько даже
женственного рисунка губам и сказал чуть посмеиваясь:
котором я вас спрашивал. Вы еще мне ответствовали намедни что он вам
совершеннеишим образом неизвестен Представьте он принес устное заявление что
служил под вашим началом освещая террор социал-революционеров.
искренностью ответствовал Рачковский. - Какой же это Филипповский?! Прямо
ума не приложу вот ведь беда! Какой хоть он из себя? Вы то его уже видели
самолично?
дружески улыбнувшись Азефу. - Только он отказывается со мною беседовать коли
вы не придете - как-никак непосредственный, многолетний руководитель.
глаз маслиной?
заметил в глазах Азефа такую глубокую яростную и униженную ненависть, какую
редко видал в жизни Когда Рачковский приехал к Герасимову и засеменил было к
Азефу тот поднялся во весь свои огромный рост руки ему не подал, закричал: