сделали пересадку на площади Согласия, потом вторую на вокзале Сен-Лазар...
Поезда шли почти пустые... Она усаживалась, доставала из сумки бульварный
роман и принималась читать... Мы пересаживались пять раз...
часов, когда закрываются магазины и конторы, началась толкотня... Вы зна-
ете, час "пик"...
от друга... В эту минуту, признаюсь, я понял, что она меня заметила... Она
на меня посмотрела... и мне показалось, шеф... как это сказать... На нес-
колько секунд лицо ее изменилось... Она словно испугалась... Я уверен, она
на мгновение испугалась либо меня, либо чего-то другого... Но это длилось
лишь несколько секунд, и вдруг она снова заработала локтями, выбралась из
толпы.
тально смотрела на битком набитый вагон...
женным, а когда поезд скрылся в тоннеле, она не могла удержаться и бросила
на меня торжествующий взгляд... Потом сразу же вышла на улицу... Сначала
она, видно, даже не поняла, где находится... Она зашла выпить аперитив в
бистро на углу проспекта Берн, потом посмотрела железнодорожное расписание,
села в такси и поехала на вокзал Сен-Лазар... Вот и все... Я сел в тот же
поезд, доехал вместе с ней до Пуасси, а потом мы, один за другим, поднялись
на холм...
рят розоватые огоньки. Скоро он приходит в Оржеваль, в "Золотой перстень",
где его ждет Люка. Бригадир сидит не один, а с каким-то парнем в синем ком-
бинезоне. Не иначе как механик Луве! Он очень разговорчив, да и понятно.
Перед ним стоят уже четыре или пять блюдечек. [Во Франции некоторые напит-
ки, в том числе перно, подаются в рюмках на блюдечке, и по количеству блю-
дечек производится расчет].
которого тоже попахивает спиртным.
подозревал, когда сел в машину. Я каждый четверг езжу в Париж за запасными
частями...
ривал... Зато я хорошо знал Деревянную Ногу... Он приходил сюда каждый ве-
чер поиграть в карты с Форрентеном и Лепапом... Четвертым иногда садился
хозяин, иногда я или кто-нибудь другой... Смотрите!.. Форрентен и Лепап
сейчас здесь, вон они там играют в левом углу с мэром и каменщиком...
мал, ветер. Ветерок и в самом деле поднимал краябрезентового верха... И
вдруг какой-то голос говорит мне: "У вас не найдется огонька?" Я оборачива-
юсь и вижу ее: она откинула вуаль, в зубах сигарета... "Что вы здесь дела-
ете?" -- спрашиваю я. И вот она говорит, говорит... Рассказывает, как ей
необходимо попасть в Париж, не теряя ни минуты... Это, мол, вопрос жизни и
смерти... Те, кто убил Деревянную Ногу, хотят свалить вину на нее, а поли-
ция ничего в этом деле не понимает. Я остановился на минутку и предложил ей
сесть рядом со мной... Ведь она устроилась на старом, грязном ящике...
торую должна выполнить, быть может, я расскажу вам все... Во всяком случае,
я буду вам вечно благодарна, вы меня спасли..." Уже у заставы она меня еще
раз поблагодарила и вышла с достоинством, как принцесса.
самый-самый последний... Нет, теперь я плачу за всех и пойду перекусить...
Надеюсь, у меня в связи с этим не будет никаких неприятностей? За ваше здо-
ровье...
Горн" и сменив Жанвье, который вернулся в Париж. В зале "Золотого перстня"
серо от дыма... Мегрэ слишком много съел и пьет теперь третью или четвертую
рюмку вина, считающегося местным.
спинку, полузакрыв глаза, и порой может показаться, будто он дремлет. Из
его трубки прямо вверх поднимается легкая струйка дыма. Возле него четверо
мужчин играют в карты.
дают друг другу вопросы, иногда рассказывают анекдоты. Хозяин кафе, мсье
Жозеф, играет вместо старого Лапи, а четвертым присаживается механик, кото-
рый успел поужинать.
тенный деревенский кюре со своей служанкой... Наверное, заставлял себя не-
жить и холить...
тнер, Форрентен, управляющий земельными участками в поселке, занимает здесь
самый красивый дом у дороги, который возвещает проезжающих, что в Жанневиле
еще продаются свободные участки...
одновременно объявляя третью позицию в белот. -- Хоть о мертвых плохо не
говорят, все-таки он был порядочной свиньей...
доволен... Возьмем, к примеру, историю с рюмками.
слишком толстое дно, и сам достал с верхней полки буфета другую рюмку из
уже разбитого комплекта, которая ему больше понравилась. А когда стал пере-
ливать вино из одной рюмки в другую -- взбесился, обнаружив, что вмести-
мость их совершенно одинаковая. "Но вы же сами выбрали эту рюмку", -- ска-
зал я ему. И что же вы думаете, он купил в городе другую рюмку и принес ее
мне. Та вмещала на треть больше, чем мои. "Мне-то все равно, -- возразил я.
-- Если хотите, я налью вам в вашу рюмку, но и платить вам придется на пять
су больше". Целую неделю он сюда не показывался. Однажды вечером я вижу,
стоит в дверях. "Нальете в мою рюмку?" -- "Если заплатите на пять су боль-
ше", -- бросил я. И он снова ушел. Так продолжалось целый месяц. В конце
концов я уступил. Нам недоставало четвертого партнера в белот. Теперь вам
понятно, какая это свинья? Со служанкой он вел себя так же. Они грызлись с
утра до вечера. Издали слышно было, как они ссорились. Они по неделям друг
с другом не разговаривали... Думаю, последнее слово всегда оставалось за
ней, так как, с позволения сказать, она больше "нормандка", чем он... Ну да
бог с ними! А все же любопытно узнать, кто убил беднягу... Ведь человек Ла-
пи не злой... Просто такой характер... Не помню ни одной партии в карты,
чтобы он в какую-то минуту не стал кричать, дескать, его пытаются обжу-
лить...
и то уезжал утром и возвращался в тот же день вечером.
ствующих.
сеньям в прибрежном ресторанчике в Пуасси.
да говорил: "Мой какаду". Она уж так забавно одевается, дальше некуда...
Видите ли, господин комиссар, наш друг Форрентен еще может обидеться, но я
говорю то, что думаю, -- все жители Жанневиля в какой-то мере психи. Здесь
христианский дух не в особой чести... Здесь живут работяги, которые вкалы-
вали всю жизнь, мечтая на старости лет поселиться в деревенской тиши... Ну,
вот! Настает этот день... Они соблазняются многообещающими проспектами Фор-
рентена... Не возражай, Форрентен, всем известно, ты мастер золотить пилю-
лю... И вот они уже в раю земном. Но тутто оказывается: они подыхают от
скуки... за сто франков в час... Но слишком поздно... Их скромные денежки
вложены, и теперь они как могут должны развлекаться или хотя бы попытаться
поверить, что развлекаются... Иные затевают процессы из-за какой-нибудь
ветки, которая свешивается с соседнего участка к ним в сад, или из-за со-
седской собаки, которая пописала на их бегонии... Другие...
Но он размяк от жары, постепенно погружается в созданный его воображением
мир, и снова видит незастроенные улицы Жанневиля, юные деревца, дома, слов-
но составленные из детских кубиков, слишком ухоженные садики, фаянсовых жи-
вотных и стеклянные шары...
Контровский Владимир
Лондон Джек
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия