Чтение 5–й страницы книги ~День гнева~

И.Д.: Тогда со сведениями повременим. Вы не обиделись?

А.И.: Вы вправе так поступать. Но тогда должны ответить мне на
несколько технических вопросов, которые определят мое согласие или
несогласие.

И.Д.: Спрашивайте.

А.И.: Помимо меня вас кто-нибудь еще профессионально консультирует по
этому делу?

И.Д.: Да. Бывший полковник КГБ Зверев. Восемь месяцев тому назад он
порвал со своим учреждением и выступил с рядом разоблачительных статей. Вы
его знаете?

А.И.: Откуда? В той конторе полковников, как собак нерезанных.
Значит, один полковник у вас имеется. Зачем вам второй? Я?

И.Д.: Зверев - сугубо кабинетный работник. Так сказать, теоретик. А
вы...

А.И.: ...А я - сыскарь. Понятненько. Вопрос второй: деньги на эту
операцию есть?

И.Д.: Вы имеете в виду ваш гонорар?

А.И.: Я пока еще гонораров не получаю.

И.Д.: А портсигар?

А.И.: Портсигар - всего лишь сувенир.

И.Д.: От бывшего рэкетира, а ныне процветающего бизнесмена Александра
Петровича Воробьева.

А.И.: Ишь ты! Уже кое-что умеете.

И.Д.: Так зачем же вам деньги, Александр Иванович?

А.И.: Ну и ну! То зрелый муж, то дитя. Вы что думаете, что я на
кривой ноге буду один вести слежку, мотаться по городам и весям,
отрабатывать связи, вступать во всевозможные контакты вплоть до огневых?
Куда деть транспортные расходы, прокат автомобилей, оплату информаторов,
которые любят получать наличные за свои услуги?

И.Д.: Чем меньше людей будут знать о цели операции, тем лучше,
Александр Иванович.

А.И.: Костяк будет минимальным. Остальные используются втемную.

И.Д.: Деньги найдем. Так вы согласны?

А.И.: Шесть часов на размышление. Вас устроит?

И.Д.: До половины одиннадцатого я жду вашего звонка по телефону.

А.И.: Худо-бедно, но дело сделано, Игорь Дмитриевич. Ну, а теперь за
всеобщее благополучие.

И.Д.: Мне чуть-чуть.

А.И.: Дерьмовый коньяк-то!

И.Д.: Не сильно ли вы рискуете: выпивши и за рулем?

А.И.: Я - почетный милиционер, о чем свидетельствует красивая красная
книжица, к которой с большим уважением относятся орудовцы. А кроме того,
один мой друг снабжает меня японскими таблетками, напрочь отбивающими
запах.

И.Д.: Тогда пойдемте?

Конец магнитофонной записи.

Казарян, который слушая сидел опершись на ладошку, откинулся,
разбросал руки по спинке дивана и поинтересовался чрезвычайно громким
после магнитофонного бормотания голосом:

- И сколько ты там принял, Санек?

- Поллитра на двоих. Я чуть больше, граммов триста, наверное, -
ответил Смирнов и незаметно глянул на Алика. Тот, сидя за письменным
столом, ногтем сосредоточенно отковыривал что-то от зеленого сукна. Почуяв
смирновский взгляд, он поднял голову и тихо, почти как тайным
магнитофоном, спросил - не у Смирнова, у всех:

- А хорошо ли это?

- Что именно? - с грозной осторожностью как бы не понял Смирнов.
Ощетинился.

- Слушать вчетвером то, что было адресовано только одному.

Ответить Смирнов не успел, вперед выскочил Кузьминский. Тоже завелся
с пол-оборота:

- А хорошо ли, папа Алик, за нашими спинами скрытно обтяпывать дела,
которые многое могут переменить в судьбе страны и хлопающего в неведении
ушами целого народа?

- Это другой вопрос. Меня сейчас беспокоит этическая сторона Сашиного
поступка, - Алик был холоден и обижен. Неизвестно только на кого.

- Беспокоит тебя этическая сторона или не беспокоит - это твое сугубо
личное дело. Саня записал, мы послушали. Как говорится, проехали, -
Казарян вновь переменил позу: уткнув локти в колени, он исподлобья
поочередно, ворочая желтыми белками, оглядывал всех троих. - Я не
спрашиваю: хорошо ли это? Я спрашиваю: что ты от нас хочешь?

- Для начала - ответов на несколько моих вопросов, связанных с этой
записью.

- Для начала... - перебил Казарян, - я уже догадываюсь, что будет в
конце. Что ж, давай, спрашивай.

- Вопрос первый. К Роману и Виктору. Алика не спрашиваю: он
запрограммирован стереотипом двадцатилетнего знакомства. Что за человек
мой возможный работодатель? Виктор, быстро. Не рассуждения - ощущения.

- Уже политикан. Но не законченный. Чувствуется, что не проходил
партийной школы, ты его, Иваныч, прихватил на поворотах. А партийные -
скользкие, не ухватишь. Не глуп, поэтому почти не обнаруживает ликования
по поводу обладания властью. Холоден, рассчетлив, ни разу не завелся, а ты
пробовал его завести. Реакции чуть замедленные. С юмором плоховато. Пока
все.

- Рома, - вызвал следующего Смирнов.

- Ах, Витя, Витя! - Казарян кулаком ткнул в ребра сидевшего рядом
Кузьминского. - Все-то тебе ясно. Я могу сказать лишь одно: серьезный
господин. Хотя есть в нем что-то слабо раздражающее. Поза, что ли, не
своя? Но, наверное, ноблес оближ, так сказать, положение обязывает, а?

- Не густо, - констатировал Смирнов. - Следующий вопрос ко всем
троим: спрятал ли он что-нибудь помимо сведений о фигуранте?

Алик опередил всех:

- Он не прятал. Он жестко локализовал это дело...

- А это и называется - прятать, - перебил его Виктор.

- Он локализовал это дело для того, - упрямо продолжил Алик, - чтобы
как можно конкретнее определить твою задачу. Он хороший парень, Саня. А
осторожен... Конечно осторожен, ответственность-то какая.

- Естественно, прячет, - после того, как презрительно фыркнул носом
на "хорошего парня", вступил Виктор. - Повторяю: уже политикан, и поэтому
волей обстоятельств завязан на многих, с кем по гамбургскому счету и не
следовало бы контактировать. Прячет личные - я не говорю корыстные, я
говорю неприглядные - связи, тем самым, Иваныч, лишая тебя свободного
оперативного пространства. Он оставил тебе одного фигуранта и прикрыл
механизм, где фигурант - деталь, может важная, но - деталь.

- Ну, умный ты, ну, талантливый! - восхитился Казарян и еще раз ткнул
кулаком Виктора в бок. - Но горяч. Я считаю, Саня, что спрятана главная
причина, из-за которой они не прибегают к услугам милиции и ГеБе.

Эти ответы Смирнову понравились больше. Он почесал сморщенный от
удовольствия нос, подмигнул серьезному Алику (тот недоуменно пожал
плечами), и задал третий вопрос. Надо было полагать, последний:

- Где-нибудь наврал?

Помолчали. Подумали. Первым опять высказался Алик. Очень коротко:

- По-моему, нет.

Виктор сидел, отрешенно уставившись в ковер. Поднял глаза наконец,
поморгал неуверенно, тихо на этот раз, заметил:

- Есть на вранье одно подозрительное местечко. Полковник ГБ Зверев.
Не верю я в кабинетных ученых гебистов. Вполне вероятно, он будет запущен
в параллель тебе, Иваныч.

- Я же говорил: умный! Я же говорил: талантливый! - страшно
обрадовался Казарян. - Витька прав, это наиболее подозрительный момент.

- Один раз соврать в сорокаминутном разговоре - норма вполне
допустимая, можно сказать, рабочая норма, - Смирнов был весел по
неизвестной причине, лукав, приветлив. - Можно считать такого человека
надежным партнером?

- Да, - твердо сказал Алик.

- Да, - согласился Казарян.

- Скорее да, чем нет, - засомневался было Виктор, но все-таки
решился: - Да.

- Беремся? - без паузы задал главный вопрос Смирнов.

- Это ты берешься! Ты, ты! - вдруг закричал Казарян. Алик и Виктор,
снисходительно улыбаясь, смотрели на него и помалкивали. Смирнов с трудом,
потому как без палки, выкарабкался из кресла, доковылял до телефона и
набрал номер.

- Будьте добры, Игоря Дмитриевича... Смирнов, - в паузе, когда
секретарша, видимо, докладывала о нем, встретился глазами с Казаряном и
сделал ему рожу. Казарян в ответ повертел указательным пальцем у виска. -
Игорь Дмитриевич? Это Смирнов. Я согласен, - потом долго слушал. - Завтра
в это же время я буду вам звонить. До свидания, - положил трубку и, не
садясь, оповестил свою любезную троицу: - Через полчаса его порученец
доставит все материалы по этому делу. Понеслись, пацаны!

Знакомые все места. "Нива" от Староконюшенного по Гагаринскому чуть
спустилась вниз и прижалась к тротуару, слегка не доехав до новенького,
специальной постройки, слишком большого здесь дома. Была половина
одиннадцатого утра.